Папин сынок (гет)

Гарри с нетерпением ждал летних каникул. По его мнению, это было больше, чем передышка от учебы. Летние каникулы означали проведение времени со своими братом и сестрой, по которым он немного скучал во время учёбы, наслаждение более теплым климатом Франции и возможность проводить большую часть своего времени рядом с Гермионой, когда их ничто не разделяло. Он знал, что они также продвинут свои отношения еще немного вперед, как и ожидалось в их возрасте, хотя он не знал, как далеко.

Как и в предыдущие годы, обе семьи провели большую часть летних каникул вместе. Гарри был очарован, когда впервые увидел Гермиону на пляже. В течение учебного года ее тело изменилось еще больше. Она больше не была похожа на девочку-подростка; она выглядела как очень впечатляющая молодая женщина, и он чувствовал, что не может отвести от нее глаз.

— Гарри, дыши! — напомнила она ему.

Он покраснел и попытался отвести взгляд, но его глаза тут же обратились в ее сторону, словно намагниченные. — Ты потрясающая! Я не думал, что ты станешь такой…

— Симпатичной? — поддразнила она его.

Гарри покраснел еще сильнее. — И это тоже.

Она оглядела его. — Ты тоже совсем немного вырос. Теперь ты больше похож на юношу, чем на мальчика.

Затем она смягчилась и ободряюще улыбнулась ему. — Я еще не готова к этому, и я думаю, что ты тоже не готов. Вероятно, нам понадобится еще год для перехода рубежа, но мне действительно нравится, когда ты смотришь на меня любым способом, и мне также нравится видеть тебя, особенно когда ты радуешься при виде меня. Есть ли в этом смысл?

Он взял ее руку в свою. — Я не уверен, но мы пройдем через это вместе, как всегда.

— Правильно. Пошли купаться!

Они находились в песчаной бухте, которая в некоторых местах была довольно мелкой, но также имелись и более глубокие участки, более подходящие для купания. Они выбрали один из них. Было все еще достаточно мелко, чтобы стоять там, так как вода доходила им только до груди.

Они проплыли несколько минут, но быстро устали, так как не тренировали эти мышцы с прошлого лета. Стоя на краю глубокой зоны, они пытались восстановить дыхание. Гарри был очарован тем, как ее наполовину погруженные груди, казалось, плавали в воде. Гермиона с восторгом наблюдала за выражением его лица. Никто из них не заметил внезапной волны. Она грубо подошла к Гермионе сзади и толкнула ее на Гарри. Он внезапно почувствовал, как она плотно прижались к его груди, в то же время его организм соответственно ответил. И все же Гермиона недостаточно устойчиво стояла на ногах. Гарри почувствовал, как она поскользнулась, и быстро обнял ее, удерживая на ногах. Это также заставило их еще сильнее прижаться друг к другу. Оба покраснели от неожиданного контакта. Хотя они уже говорили о том, чтобы вывести свои отношения на более высокий уровень, это было то, что они планировали на будущее. Они все еще расставались неохотно.

— Мне очень жаль, — сказал Гарри.

— Почему? Ты не сделал ничего плохого. Я действительно ценю то, что ты удержал меня от падения.

— Но… я… мы… коснулись… — Гарри, казалось, не находил нужных слов.

Гермиона взяла обе его руки в свои. — Гарри, прямо сейчас мы все еще немного слишком молоды, но поскольку мы собираемся пожениться, ожидается, что мы будем настолько физически близки, насколько это возможно. Ты же знаешь, что нам нужно практиковаться в сексе, если мы хотим иметь детей, не так ли?

Это только заставило Гарри покраснеть еще сильнее. Гермиона не сдавалась. — Для нас было бы неуместно прикасаться друг к другу так интимно, когда мы одеты и когда у нас есть компания, но я действительно не возражаю, если ты прикасаешься к моему телу, и я надеюсь, ты не возражаешь, если я прикасаюсь к твоему.

Гарри кивнул. Он не мог сказать, что ему не нравилось ощущение того, что их тела соприкасаются так близко. И все же это также пугало его. Все же, если Гермиона не возражала… Он определенно мог бы наслаждаться этим.

Никто из них не знал, что Джин внимательно наблюдает за ними. Она была уверена, что ее дочь еще не готова к сексу. Она была так же уверена, кем будет ее партнер, когда придет время. В глубине души она уже думала об этих двоих как о паре. Она только задавалась вопросом, когда они, наконец, поймут свои чувства.

* * *

На этот раз они не следовали своему обычному летнему распорядку. Поскольку тем летом игра чемпионата мира по квиддичу проводилась в Великобритании, и поскольку оба ребенка очень заинтересовались этим видом спорта, Джеймс купил им билеты. Как бы ему ни хотелось пойти туда тоже, он предпочитал держаться подальше от волшебного мира. На таком мероприятии, где собралось так много волшебников, он был уверен, что кто-нибудь может его узнать. Это был шанс, которым он все еще не хотел воспользоваться.

Однако они нашли простое решение. Рон прислал им сову, хвастаясь тем, что его семья получила места на игре, и поскольку Молли пригласила детей на лето, как и каждый год, Джеймс решил воспользоваться этим. Несколько сообщений совой и короткий разговор на камине, которым занималась Лиз с Косого переулка, позаботились обо всех приготовлениях. Лиз проводила их к Дырявому Котлу, откуда они использовали камин, чтобы добраться до Норы.

Когда Гарри впервые увидел Нору, ему стало ясно, что такое здание никогда не могло бы существовать без магии. Хотя это и не было слишком заметно внутри, как только они вышли на улицу, Гарри едва удержался от смешка. — Не похоже, чтобы кто-то из участников когда-либо знал о стабильности, гравитации или надежных методах строительства. Это похоже на страшный сон архитектора!

Действительно, казалось, ничто не подходило по размеру. Комнаты, казалось, были просто разбросаны, с некоторыми лестницами и проходами, добавленными в качестве запоздалой мысли. Без магии они наверняка превратились бы в груду обломков. И все же это странное здание, казалось, было теплым домом для семьи из девяти человек, никого из которых, казалось, не беспокоила его странность. — Ну, волшебники склонны делать некоторые странные вещи, — заметила Гермиона, — например, носить эти нелепые мантии, использовать перья и поворачиваться спиной к технологиям.

Гарри был не слишком рад делить комнату с Роном, но не позволил этому беспокоить его — в любом случае, это было всего на одну ночь. На следующее утро их разбудили рано, чтобы вовремя добраться до своего портключа. Хотя Гарри и Гермиона не в первый раз пользовались портключом, им все равно это не понравилось.

Прибыв на место, они были впечатлены открывшимся видом. Огромное поле было покрыто множеством палаток. Каждая из них отличалась по размеру, форме и цвету. Многие также демонстрировали либо болгарский, либо ирландский флаг, добавляя красочности изображению. В перерывах бегали и играли дети, волшебники и ведьмы собирались небольшими группами, чтобы немного посплетничать, а торговцы были разбросаны повсюду, представляя свой товар, громко рекламируя и усиливая общее впечатление совершенно неорганизованного веселья.

У большинства семей было установлено несколько палаток, как и у Уизли. Гарри удивился, почему они вообще беспокоились. Артур объяснил. — Слишком много волшебников, приходящих или уходящих одновременно, обязательно привлекут некоторое внимание магглов. Вот почему портключи запланированы таким образом, чтобы не вызывать скопления трафика. Некоторые люди прибыли еще вчера, и ожидается, что последние прибудут менее чем за час до игры. Обратные пути будут такими же, и большинство из них останутся здесь на ночь, как мы и планируем.

Гарри кивнул. В этом был некоторый смысл, хотя он сомневался, что магглы заметят несколько сотен портключей больше, чем множество странных людей в ярких одеждах, использующих странные палатки. Несмотря на правила, установленные организаторами, большое поле с палатками выглядело как угодно, только не как обычно. Ну что ж… У волшебников не самая лучшая логика, он уже знал.

Было весело находиться там. Гарри даже не возражал оставаться рядом с Роном и Джинни, поскольку все они были слишком очарованы увиденным. Гарри купил кое-какие вещи и подарил подарки даже Рону и Джинни, как своего рода благодарность за то, что их семья взяла его и Гермиону с собой. Он все еще был рад, что их места были не слишком близко к тем, которые Артуру удалось получить в Министерстве.

Он был еще больше рад этому, когда увидел Малфоев, сидящих довольно близко к Уизли, поскольку он не хотел находиться где-либо рядом с этими фанатиками, несмотря на жизненный долг, смягчающий ее действия. Вскоре у него появилась еще одна причина радоваться.

Когда болгарская команда вышла на поле, Гарри обратил внимание на молодых и красивых танцовщиц, которые пришли вместе. Было нетрудно узнать в них Вейлу. Гарри подумал, что они действительно красивы и довольно соблазнительны, но совсем не похожи на то, как он нашел Гермиону. — Почему все люди ведут себя как дураки, — спросил он Гермиону после того, как вейлы начали танцевать.

Гермиона посмотрела на него и улыбнулась. — Разве ты не знаешь? Они используют Очарование, особый вид магии, который делает их неотразимо привлекательными для всех мужчин.

Гарри пожал плечами. — Они милые, я признаю, но я нахожу тебя более неотразимой, чем кого-либо из них. Я…

Он не смог добавить ни слова, так как Гермиона просто схватила его за голову и поцеловала изо всех сил. Ему действительно это понравилось.

К тому времени, как они отпустили друг друга, Гарри мог видеть, что Рона и близнецов сдерживали только высокие заборы, поскольку все они, казалось, пытались добраться до Вейлы. Джинни тоже держала Рона за руку, пытаясь усадить его обратно на сиденье. Артур не двигался, но его глаза были остекленевшими. Люциус Малфой, казалось, был в таком же затруднительном положении, и его жена крепко держала Драко, когда он, казалось, был готов спрыгнуть вниз, чтобы добраться до Вейлы.

Гарри повернулся обратно к Гермионе. — Не то чтобы я жаловался, но чему я обязан этим поцелуем?

Гермиона была слишком счастлива, чтобы беспокоиться. — Разве ты не знаешь, на кого чары Вейлы не действуют?

Гарри покачал головой.

— Только тот, кто чувствует настоящую любовь к своей паре, не подвержен влиянию чар Вейлы. На тебя это не повлияло, так что…

Гарри улыбнулся. — Я уже говорил тебе, что люблю тебя, не так ли?

— Ты, конечно, сделал, и я тоже, но это было своего рода независимой проверкой. Теперь я люблю тебя еще больше!

Отдых им тоже понравился. Харри восхитился быстрым темпом игры и был весьма рад заметить, что его игра была наравне с игрой Крама, звездного претендента болгарской команды. Затем они присоединились к Уизли на обратном пути к палаткам.

Они уже устраивались в своих постелях на ночь, когда послышались крики. Мгновение спустя вошел взволнованный Артур. — Идите, спрячьтесь между деревьями. Убедитесь, что не потеряли друг друга. Я присоединюсь к чиновникам министерства, пытавшихся взять ситуацию под контроль.

Гарри схватил свою палочку и последовал за Роном и близнецами к выходу из палатки. Они встретили Гермиону и Джинни перед их палаткой. Посмотрев в направлении шума и используя улучшенное зрение Сноу, Гарри заметил нескольких человек в мантиях и масках Пожирателей Смерти. Они поджигали палатки и сыпали проклятиями во всех направлениях.

Гарри почувствовал, как в нем поднимается ярость. Он почувствовал, что Гермиона приближается к нему, выражение ее лица было таким же разъяренным. Внезапно ему стало очень ясно, что было правильным поступком. — Не ждите нас, — сказал он близнецам, хватая Гермиону за руку и отходя от палатки. Как только они скрылись из виду, они оба приняли свой волчий облик. Они двигались бесшумно, описывая широкий полукруг, приближаясь к группе в масках, прежде чем вернуться в свою человеческую форму. — Я воспользуюсь ножом. Ты подожги их мантии позже на несколько секунд.

Гермиона кивнула. Она знала заклинание нарезки. Оно предназначалось для того, чтобы отрезать равные ломтики от буханки хлеба. Это было то, что это делало для большинства волшебников и ведьм, но когда разгневанный Гарри вкладывал свою магию в это заклинание, оно могло быть смертельным. Она только надеялась, что он немного сдержит себя.

Гарри вытянул руку вперед и взмахнул ею в направлении группы. Прозвучало несколько криков ярости, когда большинство обернулось, ища того, кто применил это заклинание. Гарри отвел руку назад, вкладывая в заклинание немного больше магии. Большинство масок были разрезаны на полосы, лица за ними, вероятно, тоже были довольно глубоко порезаны. Прежде чем кто-либо успел отреагировать, одежды начали гореть синим пламенем. Некоторые из людей в масках все еще были в состоянии активировать портключи и исчезнуть. Другим повезло меньше, поскольку порезы на их руках были слишком глубокими или просто разрушили их портключи. Вскоре их окружили авроры и сотрудники министерства. Гермиона потянула Гарри за руку. Он понял. Так же незаметно, как и раньше, они вернулись в свои палатки.

Террористам удалось уничтожить лишь несколько палаток и ранить нескольких жильцов. Вскоре официальные лица объявили инцидент исчерпанным и призвали всех вернуться в постели. Раненым оказали медицинскую помощь, и для тех, кто в них нуждался, принесли несколько запасных палаток. Гарри и Гермиона все еще наблюдали за происходящим из-за палаток. Было очевидно, что Министерство пыталось преуменьшить значение инцидента.

Артур был потрясен, обнаружив их перед своими палатками. — Почему ты не пошел с остальными? Это очень опасно!

— Извините, мне нужно было в туалет, а Гарри остался со мной на страже. К тому времени, как я закончила, опасность миновала, — сказала Гермиона.

Артур огляделся. Общественные туалеты находились довольно далеко от палаток и несколько в стороне. Он предположил, что там они могли бы быть в такой же безопасности. — Хорошо, а где остальные?

— Я подозреваю, что они отправились в лес. Теперь мы можем вернуться в постель? — спросил Гарри, довольно убедительно зевая.

— Да, входите. Я надеюсь, что сегодня вечером у нас не будет других беспорядков.

Гарри поцеловал Гермиону на ночь, как только Артур ушел. Затем они разошлись по своим палаткам. Гарри притворился, что крепко спит, когда вернулись остальные, избавив себя от нескольких историй, для которых Рон, казалось, был разочарован тем, что у него нет зрителей.

— Ты пропустил все самое интересное! — Рон сказал ему утром.

— Так будет лучше. Ты же знаешь, я не люблю ставить себя в опасные ситуации.

Рон только недоверчиво покачал головой. Гарри был рад, что не позволил ему зацикливаться на этом.

* * *

Лиз уже ждала в Норе. — Ты в порядке? «Пророк» очень туманно описал о том, что произошло, но это только заставило меня еще больше волноваться.

Гарри шагнул в ее объятия и обнял ее в ответ. — Мы оба в порядке. С нами ничего не случилось, за исключением потери сна на несколько минут. Хотя этим хулиганам, вероятно, не так уж и хорошо.

Лиз посмотрела на него с явным подозрением. — Что с ними случилось?

Гарри пожал плечами. — Я слышал, что кто-то отомстил режущими проклятиями и поджег свои мантии. Большинству не удалось сбежать с помощью портключей.

Лиз повернулась к Гермионе. — Я полагаю, ты тоже больше ничего не знаешь.

Гермиона все так же пожала плечами. — Мы слышали всевозможные слухи. Откуда мы можем знать, что правда? Однако я знаю наверняка, что Гарри оказался невосприимчив к чарам Вейлы. Разве это не здорово?

Лиз было ясно, что Гермиона пыталась отвлечь ее, но также было ясно, почему Гермиона сочла это более важным. Она просто улыбнулась девушке, обнимая ее точно так же, как она обнимала Гарри.

* * *

Они вернулись домой несколько минут спустя. Гермиона перешла улицу, чтобы вернуть свои вещи на место. Вскоре она вернулась и присоединилась к Гарри, когда он начал рассказывать своим родителям настоящую историю.

— …итак, любого, кто принимал в этом участие и сумел скрыться, можно найти по параллельным порезам и следам ожогов, — заключил Гарри.

Джеймс вздохнул. — Я не доволен, что ты подвергаешь себя опасности. Тем не менее, вы справились хорошо, и поскольку никто из вас не использовал свои палочки, нет простого способа связать событие с вами. К сожалению, ваши оценки могут быть не очень полезными. Захваченные, вероятно, смогут сбежать, отделавшись лишь небольшим штрафом, а те, кто сбежал, могут воспользоваться услугами некоторых целителей. Они могут остаться дома на несколько дней, пока не поправятся, но это их не остановит. Пока нынешний министр руководит страной, я не вижу никаких решительных действий, предпринятых против какого-либо чистокровного, независимо от того, в чем его обвиняют.