Папин сынок (гет)

— Моя мама приглашает тебя приехать погостить к нам на последнюю неделю лета, — сказал Рон Гарри.

— Поблагодари ее от моего имени, но у меня уже полно дел на лето, — вежливо ответил Гарри.

— Это каких? — Рон вел себя так, как будто ничто не могло сравниться с посещением его семьи.

— У меня есть кое-какая семья во Франции, и я собираюсь навестить ее. Возможно, мы также отправимся на побережье и посетим несколько интересных мест и музеев.

— Но… ты ведь сирота! — Рон выпалил со своей обычной «деликатностью».

— Ну, меня воспитали Жак и Элоиза Де-пойтье. Они практически мои родители, и они меня очень любят. Я скучаю по ним и их детям, пока я в школе.

— О…

Невилл также хотел, чтобы Гарри навестил его. — Моя бабушка говорит, что твои родители и мои были хорошими друзьями, и она действительно хотела бы, чтобы ты навестил нас. Она написала мне, что намерена отправить официальное приглашение твоим опекунам. Тебя это устроит?

— Я думаю, что это должно быть прекрасно, хотя я могу приехать только в течение первой или последней недели каникул, так как большую часть времени мы будем во Франции.

— Тогда я скажу своей бабушке, чтобы она отправила приглашение, как только мы приедем в Лондон.

— Может быть, она хотела бы пригласить всю семью? Я думаю, так было бы приятнее.

Невилл улыбнулся. — Я уверен, что так и будет.

* * *

Джеймс немного неохотно посещал поместье Лонгботтомов. У него остались некоторые воспоминания об этом месте, которые теперь были довольно болезненными. Он был хорошим другом Фрэнка Лонгботтома с детства, хотя Фрэнк никогда не был Мародером, будучи слишком серьезным, чтобы принимать участие в подобных проказах. Его жена Алиса также была хорошей подругой Лили с первого курса. Узнать об их судьбе было очень больно. Джеймс также знал мать Фрэнка. Он был уверен, что она сразу же узнает его. И все же он никогда не смог бы отказать леди Августе Лонгботтом.

Они пришли в поместье Лонгботтомов. Гарри взял с собой Колетт, а Лиз взяла Чарльза. Джеймс прибыл последним. Леди Августа приветствовала их, когда они прибыли. Ей хватило всего одного взгляда на «Жака Де-поитье».

— Джеймс! Это действительно ты?

— Да, леди Августа, это действительно я, но я бы хотел пока сохранить это в секрете.

Пожилая леди внезапно наполнилась слезами. Она крепко обняла Джеймса. — О, Джеймс, мне было так жаль слышать о… — выражение ее лица внезапно стало суровым. — Что случилось с Лили?

— Я хотел бы спасти ее, — мрачно сказал он, затем покачал головой, словно избавляясь от прошлого. — И все же я думаю, ты хотела бы познакомиться с Лиз, которая помогла мне с Гарри в то трудное время и в которую я, наконец, влюбился.

Как только шок от обнаружения Джеймса живым рассеялся, это был приятный визит. Леди Августа провела некоторое время, разговаривая с Гарри, находя его более воспитанным, чем его отец в этом возрасте. Затем она позволила детям повеселиться, а сама осталась со взрослыми.

— Я не знал, что он твой настоящий отец, — сказал Невилл.

— Ты никогда не спрашивал, но это секрет, который папа хочет хранить столько, сколько потребуется, поскольку он считает, что некоторые силы не так надежны, как кажутся.

— Ты имеешь в виду Дамблдора? — Невилл был не таким тугодумом, как хотелось верить некоторым учителям.

— Да, и, возможно, некоторые другие тоже. Я знаю, что ты и твоя бабушка сохраните это в секрете.

Колетт наслаждалась цветочными клумбами вокруг поместья, которые Невилл с гордостью показывал. Чарльз был слишком мал, чтобы оценить их. Он просто катался по лужайке и гонялся за бабочками, получая от этого приятное удовольствие.

* * *

Грейнджеры обычно проводили каникулы во Франции каждое второе лето, еще до того, как познакомились с Поттерами. Благодаря открытым приглашениям и прямым связям с каминами они могли позволить себе проводить во Франции гораздо более длительное время. Грейнджеры больше всего любили пляжи. Им потребовалось несколько дней, чтобы немного загореть, проводя ограниченное время на солнце и используя защитный лосьон для загара, а затем они проводили большую часть утра на пляже и часть второй половины дня.

Лето, когда Гарри исполнилось двенадцать, не стало исключением.

Первые три недели они провели на Ривьере, наслаждаясь хорошей погодой и теплым морем. На пляже было довольно многолюдно, но поскольку Грейнджеры выбрали пляж без одежды, это было не слишком.

— Тебе здесь не нравится? — спросила Гермиона, поворачиваясь с распростертыми руками, как будто обнимая весь мир.

Гарри чувствовал себя немного неловко в сложившихся обстоятельствах. Когда он приближался к половому созреванию, вид обнаженных женщин влиял на него способами, которых он не понимал, и больше всего на него повлияло цветущее тело Гермионы, которое становилось соблазнительным и начинало заполнять нужные места. Он думал, что она выглядит изумительно, но его физическая реакция на ее вид смутила его.

— Мне здесь нравится, особенно с тех пор, как мы вместе, — сказал он, изо всех сил стараясь заставить свое тело вести себя прилично.

Гермиона находила это довольно забавным, по крайней мере, пока взрослых не было рядом. Она действительно наслаждалась эффектом, который производила на Гарри.

* * *

Они переехали в замок на день рождения Гарри и оставались там большую часть августа, так как на средиземноморских пляжах становилось слишком жарко и многолюдно. Они все же нашли нудистский пляж менее чем в часе езды от замка. Здесь не хватало мелкого песка, а вода была немного прохладнее, но в течение всего августа здесь оставалось относительно малолюдно.

Замок также предоставлял дополнительные развлечения. В нем был крытый бассейн, которым можно было пользоваться в холодные или дождливые дни, которых было больше в северной Франции. В замке также была большая библиотека. В ней были тысячи книг, вероятно, больше, чем в библиотеке Хогвартса, и ничто не было ограничено.

Гермионе больше всего нравилась библиотека. — Теперь мы можем пойти в библиотеку? — стало ее коронной фразой, заставив их всех рассмеяться.

Иногда она приходила в библиотеку сразу после посещения пляжа или бассейна, одетая только в пляжное платье, которое было довольно прозрачным. Гарри нравилось сопровождать ее. Всякий раз, когда книги начинали ему надоедать, он мог посмотреть на Гермиону. С ней никогда не было скучно.

* * *

— Завтра мы должны вернуться домой, — вздохнул Джеймс. — Детям нужно купить школьные принадлежности. Колетт тоже идет в школу, ты знаешь.

— И наши пациенты уже ждут, — добавил Дейв.

Они вернулись домой на последнюю неделю августа. Днем позже они вместе отправились за покупками в Косой переулок к новому учебному году. Джеймс не пришел, воздерживаясь от посещения любых общественных мест, где было много волшебников. Лиз пошла с детьми, вместе с Дейвом и Джин.

* * *

Был солнечный день. Улица была полна покупателей, магазины процветали, как и разносчики, продававшие в основном сладости для детей и холодные напитки для всех.

— Может быть, нам следует уйти из книжного магазина последними? Это заняло бы у нас больше всего времени и обременило бы нас больше всего, — предложила Гермиона. Гарри всем сердцем согласился. Любовь Гермионы к книгам ни для кого не была секретом.

Они пришли в книжный магазин, купив все остальные товары из своего списка. Лиз уменьшила все это, чтобы поместилось в ее и Джин сумочках. Когда они подошли к магазину «Флориш и Блоттс», они увидели, что он переполнен, и многие ведьмы пытаются попасть внутрь. Большой баннер, натянутый в верхней части витрины, давал им все необходимые пояснения:

ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТбудет подписывать копии своей автобиографии«ВОЛШЕБНЫЙ Я»сегодня с 12:30 до 16:30 утра.

— Гарри! — услышали они зовущий голос. Гарри поморщился. Ему надоел Рон во время школьного семестра. Неужели нельзя было оставить его одного на каникулах?

Гермиона сжала его руку в знак поддержки, когда Рон приблизился. — Привет, приятель. Мои родители уже внутри. Джинни в этом году поступает в Хогвартс, и мама очень рада за нее, особенно из-за того, что этот, Локхарт, подписывает свои книги. — Казалось, он наконец заметил Гермиону, которая стояла плечом к плечу с Гарри. — Привет, Гермс, рад тебя видеть.

Это был неправильный способ обращения к Гермионе, и он уже должен был это знать. Гермиона слишком мило улыбнулась: — Привет, Ронни. Хочешь немного паучьего супа? — в свободной руке она держала французскую палочку, и на брюках и рубашке Рона внезапно появилось около десяти пауков, которые забрались к нему в промежность. Рон посмотрел вниз и сразу побледнел. Затем он выскочил из толпы, бешено помчавшись к Дырявому Котлу, одновременно пытаясь избавиться от пауков.

— Они исчезнут через минуту, — спокойно сказала Гермиона. — В следующий раз он должен обращаться ко мне правильно.

Гарри кивнул в знак согласия.

Без своего знаменитого шрама, который теперь зажил, Гарри смог избежать ненужного внимания. Он был потрясен человеком в яркой мантии и со слишком широкой улыбкой, который подписывал книги. Гермиона и Гарри собрали книги из своего списка, нахмурившись при виде множества книг Локхарта, и встали в очередь к кассе. Миссис Уизли, стоявшая в очереди на несколько мест впереди них, заметила его, однако, и попыталась обнять его, как будто он был ее потерянным ребенком. Лиз пришлось вмешаться, поскольку Гарри, казалось, задыхался в этих объятиях.

— Пожалуйста, отпусти моего сына! — твердо сказала Лиз.

Молли отпустила Гарри и в замешательстве посмотрела на Лиз. — Твоего сына? Я слышала, что он сирота, и я знала его мать.

Лиз закатила глаза. — Гарри — мой приемный сын, и я воспитываю его с самого раннего возраста.

Это возбудило любопытство Молли. Она завела разговор с Лиз, не обращая особого внимания ни на что другое, пока ее муж оплачивал их покупки. Гарри огляделся, заметив неподалеку Драко Малфоя и его отца. Драко, казалось, хотел уйти, но Люциус оглядывался по сторонам, как будто что-то искал. В конце концов он обратил внимание на мистера Уизли, который пытался упаковать все свои покупки. С пятью наборами книг Локхарта получилась целая связка.

Люциус подошел ближе и начал насмехаться над Артуром Уизли. Когда Артур разозлился, Гарри заметил маленькую книжку, которую Люциус сунул в стопку книг внутри котла, который держала Джинни. Гарри почувствовал, что это было что-то темное и опасное. Драко молча стоял в стороне, выглядя так, словно предпочел бы быть где угодно, только не здесь в данный момент.

Как только книга была спрятана в котле, Люциус ушел, бросив еще одно ехидное замечание. Артур тяжело вздохнул, пытаясь восстановить спокойствие, а затем двинулся собирать книги из котла.

— Остановись! — сказал Гарри.

Артур выглядел смущенным. — Почему я должен останавливаться? Мне нужно как-то упаковать это, чтобы отвезти домой, ты так не думаешь?

Гарри указал своей французской палочкой на книг. — Я не думаю, что вы это купили.

Артур хотел рассмотреть поближе, но на пути встала палочка Гарри. — Не прикасайтесь к ней! Я чувствую, что внутри нее какая-то очень темная маги. — он левитировал книгу, чтобы Артур мог рассмотреть ее поближе, не прикасаясь к ней.

— Я не знаю, что это такое. — сказал Артур мгновение спустя.

Лиз уже была в курсе ситуации. Она также чувствовала темную магию, заключенную в книге

— Позвольте мне, — вежливо сказала она. Пока Гарри держал книгу парящей в воздухе, Лиз заключила маленькую книгу в золотой защитный экран, а затем наколдовала матерчатый мешочек. Гарри выпустил книгу, позволив ей упасть в сумку, и Лиз надежно завязала ее.

— Мой муж был аврором до того, как мы встретились. Он наверняка знает, как с этим справиться, — сказала она.

Артур казался совершенно сбитым с толку этим, и Молли тоже была сбита с толку. Лиз пригласила всю группу съесть немного мороженого, прежде чем они разойдутся.

* * *

Вернувшись домой, Джеймс наложил на книгу несколько диагностических заклинаний и сильно нахмурился. Затем он пошел на задний двор, выкопал глубокую яму и положил книгу на дно. Быстрым броском позже в лунке заплясал огонь, и раздался громкий крик, когда из книги вырвался темный дым, развеявшийся на вечернем бризе. Джеймс подождал, пока огонь не погас. Затем он собрал пепел с помощью магии и положил его в наколдованный бумажный пакет, который быстро вынес в ближайший мусорный бак. Он не хотел, чтобы какие-либо остатки этого темного предмета оставались рядом с его семьей.