Папин сынок (гет)

Ужин в тот день включал в себя много сплетен. Хотя никто не видел ни самого инцидента, ни, как казалось, того, как они все добрались до больничного крыла, все, казалось, знали основные факты, и слухи придавали событию гораздо больший интерес, что само по себе было довольно пугающим. Прежде чем они закончили ужин, домовой эльф появился рядом с Гарри и Гермионой. — Директор просит вас присутствовать в его кабинете, как только вы закончите есть. Обоих.

Было бесполезно спрашивать эльфа о дополнительной информации, и все же Гарри задавался вопросом, чего хотел директор. Их обоих тщательно допросили в больничном крыле, и им действительно нечего было добавить. Они все еще шли вместе на собрание. Открыв дверь, они были удивлены, обнаружив там Люциуса Малфоя. Вспомнив их предыдущую встречу, Гарри забеспокоился.

Дамблдор пригласил детей сесть, что они и сделали, но Люциус продолжал стоять. Он совсем не казался счастливым, когда повернулся к Гарри и Гермионе.

— Наследник Поттер, мисс Грейнджер, позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы действовали быстро и спасли моего сына и его друзей от судьбы хуже смерти. Род Малфоев теперь в долгу перед тобой пожизненно, как и дом Крэббл и дом Гойл. Мы готовы заплатить тебе столько, сколько ты захочешь, чтобы погасить этот пожизненный долг.

Гарри мог чувствовать удивление Гермионы, так же как и она могла чувствовать его, но даже без разговоров было очевидно, что они собирались сказать. «Лорд Малфой, роду Поттеров не нужны больше деньги, и мы не принимаем оплаты золотом. Чего мы с моей подругой хотим, так это чтобы отпрыски упомянутых вами домов, а также их лорды прекратили действовать против нас, против моей семьи и моих друзей. ТОГДА можно считать долг закрытым.

Люциус поморщился. Он, конечно, ожидал выкупить долг золотом, учитывая, что такие маленькие дети не способны сформулировать свою просьбу так, чтобы лишить его многого. Эта просьба, однако, была гораздо более проблематичной. Это означало прекращение поношения полукровок и магглорожденных, это означало прекращение его давнего крестового похода за господство чистокровок, это означало глубокую перемену в его жизни и жизни его семьи, отчуждение его нынешних союзников и принуждение его искать общества своих давних врагов. Он сомневался, что сможет это сделать, и все же потерпел неудачу… Он даже не хотел думать о такой возможности. Он задавался вопросом, мог бы он договориться о более выгодных условиях.

— Наследник Поттер, эта просьба может быть немного трудной для нас. Может быть, мы могли бы…

Гермиона остановила его. — Лорд Малфой, это не подлежит обсуждению. Даже если вам удастся убедить Гарри, я не откажусь от этой просьбы. Я сильно сомневаюсь, что Гарри тоже.

Гарри подумал, что мог бы немного уступить. — Если вы согласитесь на эту форму оплаты, я попробую попытаться научить Драко заклинанию Патронуса. Однако я не могу гарантировать успех.

Люциус знал, что у него действительно не было выбора. Как только Гойл признал долг жизни, пути назад не было. Двум детям даже не нужно было ставить это условие, поскольку долг жизни будет действовать, запрещая подобные действия, пока оно не будет выполнено. Он знал, что потерпел поражение. — Очень хорошо, я позабочусь о том, чтобы мой сын и его друзья, а также их родители узнали об этом. Вы можете рассчитывать получить письмо от каждого из двух лордов или, может быть, даже личный визит.

Гарри и Гермиона кивнули в знак согласия. — Теперь, если вы не возражаете, мне нужно рассказать об этом моему сыну и попытаться убедить министра убрать дементоров. Спокойной ночи.

С этими словами Люциус поспешил из кабинета, едва сдерживая свой гнев. Этот идиот-министр поместил дементоров рядом со школой, полной детей, многие из которых были чистокровными. Неужели он не видел, что они будут представлять реальную опасность? Теперь, из-за этого идиотизма, трем уважаемым чистокровным семьям пришлось изменить практически все в своей жизни. Он «тактично» забыл, что именно он предложил использовать дементоров.

Дамблдор подождал, пока не убедился, что Люциус покинул башню, прежде чем заговорить. — Ты понимаешь значение этого пожизненного долга?

Гарри пожал плечами. — Мои опекуны говорили об этом несколько раз, но не очень подробно. Не могли бы вы просветить нас?

Директор вздохнул. — С вашей стороны было очень мудро не принимать ни денег, ни какой-либо материальной компенсации за долг. Выбранный вами способ заставит эти три семьи никогда не действовать заодно с темными семьями. Они не могут стать светлыми, но у них нет выбора, кроме как выступать против любых действий против полукровок или магглорожденных. Поскольку Малфой был главной движущей силой в этом направлении, это изменение может оказаться чрезвычайно значительным.

Гарри знал большую часть этого. Папа хорошо научил его и Гермиону. Он все еще пожимал плечами. — Неважно. Пока Драко Малфой оставляет нас в покое, это хорошо.

Дамблдор улыбнулся. «Это гораздо больше, чем это, но, возможно, тебе нужно немного повзрослеть, прежде чем ты сможешь осознать все последствия. Я думаю, вам следует сейчас вернуться в свои общежития, поскольку уже комендантский час. Спокойной ночи.

* * *

Они шли обратно, держась за руки, пока не добрались до совятни. Гермиона достала из сумки немного пергамента и перо, пока они оба писали письмо Джеймсу. Некоторое время спустя они прибыли в общую гостинную факультета как раз перед комендантским часом.

Факультетская гостинная казалась более суматошной, чем обычно. Рон был первым, кто заметил их приближение. — Почему ты спас Малфоя? Нам всем было бы намного лучше без него, — яростно сказал он.

— Он был неприятным с первого курса, но даже это не достаточная причина, чтобы позволить ему получить поцелуй Дементора. Кроме того, больше от этого выйграли мы, — ответил Гарри.

Рон, казалось, не согласился, но Невилл, а также несколько учеников постарше ахнули, явно осознав последствия. — Теперь он в долгу перед тобой своей жизнью, не так ли? — спросил Невилл.

Гарри только кивнул и улыбнулся. От этого в гостиной не стало тише. Началось еще много разговоров, что еще больше повысило уровень шума.

Невилл подошел к ним двоим. — Вы попросили какую-нибудь компенсацию? Надеюсь, вы этого не делали, так как это даже лучше, чтобы держать Малфоя на расстоянии.

Гарри улыбнулся. — Мы только попросили его прекратить действовать против нас и наших друзей. Я думаю, он хотел бы заплатить немного денег и забыть об этом, поскольку он казался весьма обеспокоенным нашей просьбой.

Невилл улыбнулся в ответ. — Это было действительно умно с вашей стороны, поскольку эта просьба соответствует тому, к чему принуждает долг жизни, и поскольку он никогда не может быть полностью погашена, если вы не ограничите ее по времени, ему придется изменить свои привычки или страдать от последствий.

— Каковы могут быть последствия? — спросила Гермиона.

— Это зависит от обстоятельств. Незначительное нарушение может привести к заболеванию. Серьезное может стоить человеку его магии или даже жизни. Никто в здравом уме не стал бы сознательно действовать таким образом.

Гарри пожал плечами. — Что ж, давайте подождем и посмотрим, есть ли у них вообще какой-нибудь разум.

* * *

На следующее утро Драко и его дружки, казалось, сидели одни за столом Слизерина. Даже Пэнси не сидела рядом с ними. Гарри задавался вопросом, что это вызвало.

Это не стало намного яснее, когда Драко закончил есть и подошел к столу Гриффиндора с таким видом, как будто он делал это вопреки здравому смыслу. Он встал перед Гарри и натянуто сказал: — Наследник Поттер, мисс Грейнджер, я благодарю вас обоих за спасение меня и моих друзей от дементоров. Мой отец объяснил мне, что это создало пожизненный долг и то, как я должен действовать в связи с этим. Правда, он не сказал мне, как долго. Ты можешь мне сказать?

Гарри улыбнулся. — Ограничений по времени нет.

Драко нахмурился. — В смысле «без ограничения по времени»?

Улыбка Гарри стала шире. — Это значит, что тебе придется уважать магглорожденных и полукровок, волшебников и ведьм до конца своей жизни. Я думал, это очевидно.

Драко поморщился от этого. Он, очевидно, был в ярости, едва контролируя свои действия, но все же не осмеливался сказать ничего, что шло бы вразрез с жизненным долгом. Гарри был уверен, что Драко даже лучше него знал, какими могут быть наказания. Тем не менее, он подумал, что должен немного облегчить задачу светловолосому хорьку. — Я не уверен, сказал ли тебе твой отец, но я обещал попытаться научить тебя заклинанию Патронуса. Я думаю, тебе может понадобиться еще день или два, чтобы смириться с тем, что произошло, а затем мы можем назначить время для этих тренировок, если хочешь.

Драко кивнул, как будто он уже знал. — Отлично. Мы поговорим позже.

Он быстро покинул Большой зал, почти вынудив своих телохранителей бежать. Гарри не знал почему.

* * *

Это начало проясняться позже, когда до него дошли сплетни. Казалось, что факультет Слизерин с самого начала не слишком любил Драко, и как только стало известно, что род Малфоев теперь в пожизненном долгу перед родом Поттеров, что лишает его возможности действовать так, как он действовал много лет, Драко потерял там все свое влияние. Вместо этого многие считали его безмозглым хулиганом, так глупо создающим долг жизни. Многие задавались вопросом, почему его вообще распределили в Слизерин, факультет хитрецов. Он был практически подвергнут остракизму однофакультетников.

Гарри на самом деле не возражал. Долг жизни не позволял Драко и его дружкам действовать против него и Гермионы, а другой слизеринец, казалось, никогда не проявлял к ним особого интереса, так или иначе.

Также было похоже, что Люциус Малфой сделал, как обещал, и преуспел в том, чтобы убедить министра удалить дементоров из Хогвартса. В тот вечер. Дамблдор был рад объявить за ужином: — По состоянию на это утро все Дементоры были вывезены из Хогвартса и больше не представляют угрозы для студентов. Я рад, что министр наконец согласился с тем, что этих мерзких существ не должно быть поблизости от школы. Я надеюсь, что без их удручающей близости вы все сможете прилагать больше усилий к учебе.

Гарри начал обучать Драко заклинанию Патронуса несколько дней спустя. Хотя у Драко не было проблем с запоминанием произношения и движения палочки, он, казалось, не мог вспомнить ни одного приятного воспоминания, чтобы привести в действие своего Патронуса.

— Попытайся вспомнить что-то счастливое. Это может быть время, проведенное с родителями или друзьями, или неожиданный успех. Просто попытайся вызвать в памяти это воспоминание.

Драко, казалось, сосредоточился, а затем сел, выглядя побежденным. — Черт возьми, Поттер! Я не могу вспомнить ни одного счастливого воспоминания! Я даже не уверен, что у меня они есть.

— Но твои родители любят тебя. Разве ты не можешь найти что-то счастливое с ними?

Драко покачал головой. — Мама не имеет права голоса в моей жизни. Я даже не могу вспомнить, чтобы она когда-нибудь целовала меня на ночь. Мой отец запретил это. Он хотел, чтобы я вырос сильным и упрямым. Он редко хвалил меня, и обычно это было смешано с упреками, так что это никогда не было счастливым опытом.

— У тебя наверняка есть друзья…

— Никаких! У меня есть союзники и у меня есть слуги, вроде двух горилл, которые следуют за мной, предположительно, для моей безопасности. Мои одноклассники слушали меня только из-за моего отца. Теперь, с этим жизненным долгом, они потеряли всякое уважение ко мне и моей семье.

Гарри был в растерянности. Он никогда не подозревал, что у принца Слизерина была такая несчастливая жизнь, но из-за отсутствия счастливых воспоминаний он не мог вызвать Патронуса. Это заставило его задуматься.

— Знаешь, если твой отец так воспитывал тебя, может быть, пришло время выйти из его тени и начать действовать самостоятельно? Каждому нужны друзья и люди, которые действительно заботятся о нем и о людях, о которых заботится он, хотя некоторые могут счесть это слабостью. Я уверен, что ты можешь завести друзей, если действительно захочешь. Возможно, тебе придется отказаться от многих наставлений твоего отца, чтобы достичь этого, но я уверен, что тебе понравится компромисс.

«Как я могу завести друзей? — спросил Драко, звуча совершенно потерянно.

Гарри не был уверен, что сказать, и сомневался, что Драко послушает Гермиону. Может быть, когда-нибудь позже, после овладения несколькими базовыми эмоциональными навыками, но не сейчас. Он попытался представить, что бы сказала Гермиона, и тут до него дошло, как будто она говорила в его голове. — Что ж, я предлагаю тебе начать с того, что ты слушаешь людей и пытаешься понять, что они чувствуют. Тебе придется быть очень внимательным и обращать особое внимание на нюансы в голосе и позе, но через некоторое время это станет привычным

— Почему я должен это делать?

— Потому что дружба основана на чувствах, а не на интересах, как и счастье. Материальные вещи не могут сделать вас счастливым; самое большее, они могут сделать тебя довольным. Настоящее счастье приходит из нематериальных вещей, таких как любовь, дружба, забота …

— Отец никогда не упоминал о них, кроме как о слабостях.

— Ну, я говорил тебе, что некоторые люди могут считать их «слабостями», но это то, что может дать человеку счастье, то, что делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить. В противном случае мы ненамного лучше простых животных, какими бы могущественными мы ни были.

Драко вздохнул. — Я должен подумать об этом. — Затем он подумал еще мгновение и горько улыбнулся. — Если это то, что нужно, чтобы вызвать Патронуса, неудивительно, что мой отец тоже никогда не овладевал им.

— Это действительно может быть возможно, — ответил Гарри.

* * *

Остальная часть года прошла без каких-либо событий. Гарри больше всего понравились его уроки ЗОТИ, и профессор Люпин даже смог охватить довольно много тем, которые они должны были выучить за предыдущие два года, несмотря на то, что болел несколько дней каждые четыре недели. Некоторые мальчики посмеивались над тем, что он вел себя как женщина, у которой регулярно бывают месячные. Некоторые более наблюдательные ученики заметили, что дни болезни совпадали с полнолунием. Некоторые даже подозревали, что он оборотень, но поскольку он был хорошим учителем и очень добрым человеком, никто не пытался поднимать шум по этому поводу. Малфой, который всегда был тем, кто сеял смуту, на этот раз держал рот на замке, поскольку заметил, насколько близки Гарри и Гермиона были с этим человеком. Он не стал бы рисковать активировать какое-то непонятное наказание из-за своего жизненного долга.

Однако Драко шел на поправку. Поскольку соседи по факультету игнорировали его, он начал проводить некоторое время с людьми из других факультетов. Он не мог заставить студентов Гриффиндора принять его, но студенты Равенкло и Хаффлпаффа были достаточно готовы дать ему шанс.

И Гарри, и Гермиона были разочарованы, услышав, что Лунатик решил не продолжать преподавать. — Некоторые родители очень беспокоились о том, что оборотень обучает их детей, и я не могу честно сказать, что у них нет оправдания для их беспокойства. Если я когда-нибудь забуду принять Аконит вовремя… Ну, это может довольно плохо закончится.

— Но ты лучший учитель, который у нас был по ЗОТИ! — сказала Гермиона.

— Ну, если все пойдет по плану, ваш следующий учитель должен быть еще лучше. Просто подождите и увидите… — сказал им Ремус, подмигнув. Было ясно, что он больше ничего им не скажет.

Примечания:

Закончился третий курс