Диктатор (джен)

— На этом все. Доклад окончен, — Риккардо Мигель де Лусеро немного устало откинулся на спинку кресла, но тут же собрался вновь, выпрямил спину и с почтением посмотрел на своего собеседника.

— Хорошо, — задумчиво проговорил сидящий за столом пожилой волшебник. — Крэбб не задавал вам вопросов об источнике информации?

— Нет.

— Нет? — в голосе аристократа с родословной, восходящей (пусть и боковой ветвью) к заседавшим в первых кортесах грандам, послышалась нотка недоумения.

— Да. То есть нет, я немного неточно выразился. Он посмотрел на меня понимающе и все оставшееся время эту тему показательно не поднимал. Даже намеками в какой-либо форме.

— Вы рассказали, кому служите? — быстро спросил Габриэль Хуан де Мелито, первый советник Министра Магии Испании.

— Нет. Вы дали мне недвусмысленные указания молчать.

"Piedra de la verdad", он же "Камень истины", который сжимал в руках лорд Лусеро, не порозовел ни на тон. Артефакт однозначно свидетельствовал, что в словах Лусеро не было не только лжи, но даже тени недоговоренности или игры с формулировками.

— Значит, ваш сын-в-магии, как вы и расписывали, действительно не дурак. Понимает или, хотя бы, чувствует, когда нужно промолчать. Не могу не согласиться. Неплохой материал для работы… — маг задумчиво постучал волшебной палочкой по толстой папке с личным делом некоего английского волшебника. — Ты читал собранные на него документы. Много раз общался с ним лично… Скажи, как по-твоему, он — договороспособен? Не взбрыкнет, когда узнает, что ему уготовано? Не хватало нам взрастить кого-то вроде нового Гриндевальда.

— Он крайне гибкий. Например, договор с Церковью был инициирован именно с его стороны. Да еще добровольно, что для английского волшебника — нонсенс. Что же касается его амбиций, то дальше спокойной жизни в достатке они не простираются. Как я понял, не было бы у островитян Волдеморта, Винсент от своих сверстников ничем бы не отличался.

— Согласен. Договор с Церковью — это доказательство.

— И важный плюс Крэббу как нашей возможной креатуре.

— Пока он не лучше других кандидатов.

— Есть ли у нас на примете еще хотя бы один английский волшебник, согласный сотрудничать с Церковью?

— Ну, найти можно… — пожал плечами Габриэль Хуан.

— И он тоже будет из старой аристократической семьи?

— Хм… Верно. Сможете контролировать его после? Не взбрыкнет?

— Смогу.

— Как?

— У него нет ничего, ни денег, ни бойцов. Это все предоставим ему мы. И мы же в случае чего сможем это забрать.

— А потом, когда укрепится? Не хотите ли вы для усиления и упрощения контроля выдать за него свою дочь?

— Это — точно нет.

— Тогда как?

— Клятвы. В сложившейся конфигурации политических сил у него не будет выбора. Или согласиться с нашими требованиями, или умереть.

— Да. Политическая ситуация в Британии сейчас очень непроста. Палата, их ставленники — Темный лорд и Дамблдор, Министерство… К кому же примкнуть? Как не ошибиться? Ведь в итоге всегда останется только один… которого планировали добить мы! Вы уверены, что серьезное изменение планов со ставкой на Винсента Крэбба окупит себя? Он вообще в силах хотя бы дожить до момента, когда ему потребуется наша помощь? И при этом не принять сторону тех, кого мы точно не потерпим во главе Магической Британии?

— С половиной игроков у Винсента отношения вполне деловые. Так что пятьдесят на пятьдесят. Ну а с нашей помощью и информацией, правдивой, абсолютно правдивой, но, как любят англичане, немножечко неполной… — ухмыльнулся Лусеро. — Шансы угадать повышаются.

— Да. Накормить англичан их же блюдом будет очень неплохо! — вернул улыбку Габриэль Мелито. — Что ж… Я согласен с вашими аргументами. Не прямое военное вторжение, а Министр Магии Британии Винсент Логан Крэбб, во всем покорный нам. Кандидатура, действительно, не хуже других. На ваш взгляд, стоит ли предупредить его о наших планах?

— Мое мнение, делать этого не нужно. На данном этапе, во всяком случае. Сейчас Крэбб ведет себя предсказуемо. Также, акценты в переданной ему информации расставлены таким образом, чтобы возможность маневра у него была строго в тех границах, которые устраивают нас. Но стоит нам раскрыться, то ситуация обязательно изменится. Зачем нам это? Тем более, насколько я смог понять Винсента, разово смириться с данностью для него будет проще и легче, чем ежедневно пересиливать себя, проклиная за предательство. Сомнений у него и без того море…

— Хорошо. Я отдам приказ. Действительно, в дальней перспективе выгоды в этом больше, чем с вариантом прямого военного вторжения. Начинайте подбирать под Крэбба костяк правильных управленцев.

— Да, первый советник.

— Времени вам на это — два-три года. Но лучше бы, чтобы к августу-сентябрю девяносто восьмого все уже было готово к быстрому развертыванию.

— Хорошо, первый советник.

— Работайте…

Коротко поклонившись, лорд Лусеро покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Дождавшись, когда заклинания приватности восстановят свою целостность, обеспечив полную защиту от наблюдения магическими и маггловскими методами, первый советник взмахнул волшебной палочкой. Монолитная на первый взгляд стена разошлась в стороны, открыв небольшую нишу, в которой с бокалом красного вина коротал время низенький темноволосый мужчина. По странному совпадению он тоже занимал должность первого советника, правда, не в этой стране, а в соседней.

— А все-таки, Габриэлито, вина вы делать не умеете, — произнес толстячок.

— Вылезай, давай. Все слышал?

— Слышал, слышал, Габриэлито.

— Прекрати. Ты же знаешь, как я не люблю этого.

— Хорошо, хорошо, Хуанита.

Испанец тяжело вздохнул.

— Ты меня этим еще в школьные времена… утомил. Давай оставим детские шуточки прошлому и займемся, наконец, делом.

— Хорошо. Оставим детские, но как тогда понимать твои взрослые? Испания решила нагло кинуть Францию?

— Нет. Именно поэтому ты услышал все собственными ушами и в самом начале, а не прочел из официального письма года через четыре!

— Но еще полгода назад мы планировали совсем другое!

— Да. Но кое-что изменилось. Поступила новая информация, и сжигать дотла Британию в пожаре двух войн стало непродуктивно. Зачем вторая, если после первой, гражданской, у руля встанут те, кто призовут нас как спасителей?

— Я, конечно, все понимаю, но не кажется ли тебе, что ты нашел неудачное место и время для проявления родственных чувств? — спросил француз.

Намек был недвусмысленный. Недавно покинувший эту комнату Лорд Лусеро был женат на двоюродной племяннице первого советника Министра Магии Испании. Собственно, когда-то именно это и стало решающим фактором при принятии бывшего наемника на работу в политическую разведку.

— Нет, — мотнул головой Габриэль. — Дело не в этом. Не беспокоился же я о Крэббе тогда, когда мы обсуждали это в прошлый раз? Да я о нем вообще практически ничего не знал! Сейчас же слишком перспективной фигурой, уже далеко не пешкой оказывается этот Крэбб, чтобы разменивать его по первоначальному плану. Не будь это так, оставайся он каким-нибудь обычным островитянином, я бы и глазом не моргнул, списывая его!

— Поправь меня, если я не прав. Теперь, после окончания, вы больше не собираетесь расколоть Магическую Британию на несколько формально подчиненных Министерству, а в реальности — независимых кусков? Если это так, то…

— Как и раньше — собираемся. Просто последняя стадия, если на пост министра мы поставим Крэбба, будет не нужна. Прямое военное вторжение — штука очень недешевая, людские потери при штурме хоть немного подготовленного к обороне острова — велики и восполнимы очень небыстро, а политическое эхо от страниц книг и стенок омутов памяти будет отражаться еще не один век.

— Будто бы британцев это хоть раз останавливало!

— Нет, но и какую в итоге им это принесло пользу? Такую, например, что в случае вторжения никто и пальцем не пошевелит, чтобы спасти их шкуры?! Просто невероятное достижение! Ты желаешь своей стране такой же славы? Я своей — нет.

— Хм. И вы, рассадив везде своих людей, собираетесь владеть через него самым крупным куском?

— Да.

— Тогда мы хотим себе не половину, а все остальные!

— Вопрос увеличения доли обсуждаем.

— Так давай обсудим! — и очередной виток торговли за, казалось бы, уже давно поделенную шкуру пока еще неубитого островного медведя начался.

По окончанию беседы первый советник Министра Магии Франции портключом отбыл домой. И только там, в своем поместье, проверившись на всякие "случайные" чары, он дал волю обуревавшим его чувствам. Раскрошив в дуэльном зале несколько манекенов и немного успокоившись, Жан-Поль Делакур прошел в свой кабинет и достал сквозное зеркало.

— Да? — ответил Министр Магии Франции.

— Испанцы намереваются таскать нашими руками каштаны из огня, и при этом собираются "забыть" пригласить нас к столу. Фактически, они в одностороннем порядке изменили соглашение по Британии.

— Это точно? Откуда информация?

— С самого верха.

— И? — Министр Магии Франции сегодня был явно не в духе.

— Как я и предлагал, мы вполне можем попытаться организовать свой "стол".

— Что ж, Жан, — тяжело вздохнул, — признаю, ты был прав. Твой план принят. Но помни, официально я тебя не поддержу до тех пор, пока ты не добьешься несомненного успеха! Так что подбери удобный и всем очевидный повод, чтобы все выглядело так, будто это ты действуешь на свой страх и риск, а не Магическая Франция напала на Магическую Британию! Иначе…

— Да. Я понял.

— Хорошо. И проконтролируй, чтобы за английским "столом" не появились другие "едоки".

— Принято.

Зеркало потемнело, сигнализирую о разрыве связи. Делакур отложил ставшим опять всего лишь зеркалом артефакт и… расхохотался.

Эмоции, переполнявшие его по возвращению домой из Испании, были не гневом или злостью. Нет, это была чистейшая эйфория, сродни испытываемой карточным игроком, которому пять раз подряд со сдачи приходит каре с джокером. Делакур в плане карточных игр был совсем не патриотом — покер любил намного больше таро, поэтому отлично знал, с чем сравнивать…

Ограниченность в размерах и давняя поделенность магического мира заставляла волшебников толкаться локтями за вкусные куски. А за самые вкусные, такие, например, как власть над целой страной, и вовсе открыто воевать.

Британцы в ту войну показали себя во всей красе. Пока европейские и азиатские волшебники со страшной силой резали магглов и друг друга, англичане (за исключением тех, кто открыто примкнул к Гриндевальду) отсиживались на своем острове за Пологом Мерлина. Зато в самом конце, когда все уже было ясно и вот-вот должен был начаться дележ выстраданного приза, они нанесли свой удар. Гриндевальд, самые сильные и богатые колдуны, магглы — все они неожиданной атакой англичан были захвачены в плен и… оставлены в живых.

Пять лет всемирной бойни накрепко сковали европейских и часть азиатских колдунов цепями кровной мести. А тут некто весь из себя такой белый со своими "вторыми шансами"! Кому такое понравилось бы? Точно не тем, кто мечтали расправиться с последователями Гриндевальда и им самим согласно родным традициям. То есть — сжечь, посадить на кол, распять, замуровать заживо с жуками-людоедами, скормить драконам, подвесить за ребро, сварить, подсадить червей, утопить в мешке с дикими котами, четвертовать, раздробить замороженным, разорвать деревьями, нашинковать мелкими кусочками, превратить тело в гной и серу, колесовать, сбросить со скалы… И, желательно, все вместе сразу или последовательно, благо магия позволяла исцелять самые серьезные раны. Так что желание вернуть британцам должок вспыхнуло практически сразу же, как только последние бомбарды слетели с палочек. А вот пошаговый план, как заставить англичан заплатить за все, выкристаллизовался далеко не сразу. Причин тому было несколько.

Первая — послевоенная разруха и чудовищные потери в опытных волшебниках. Что там говорить про сороковые, если даже в семидесятых, когда Британию сотрясал мятеж Темного Лорда, европейские волшебники не смогли собрать представительных сил и ограничились посылкой небольших контингентов наемников. Конечно, если собрать всех со всех стран, то Британия, конечно, не устояла бы, но…

Тут дает о себе знать вторая причина — крайняя подозрительность и чудовищная политическая раздробленность магического общества. Гриндевальда — навечно посадили в тюрьму. Его гвардейцев — преследовали по всему миру и казнили с запредельной жестокостью. А вот с идеями разобраться так же просто и быстро уже не вышло. Прогресс, равенство, социализм, коммунизм… Шкатулка Пандоры трещала от идей, которые бесконечно будоражили общество магглов, оттуда просачиваясь и к волшебникам. А ведь помимо левых, завоевывавших в последнее время все больше популярности, остались и те, кто симпатизировал Гриндевальду, но по каким-то причинам не примкнул к нему и поэтому не понес серьезных потерь в послевоенных проскрипциях. И таких были далеко не единицы.

Конечно, если бы английский президент Международной Конфедерации Магов повел себя как самовластный диктатор, то, естественно, коалиция сформировалась бы очень быстро. И в этом кроется третья причина. Попавшие в его руки возможности Дамблдор использовал, без всяких преувеличений, виртуозно.

Для начала, перераспределив некоторые, ставшие после войны бесхозными, европейские активы в пользу британских магических кланов, Дамблдор надолго обеспечил себе адамантовой крепости тыл. Далее, без всякого стеснения пользуясь правами президента МКМ, он стал влезать во внутреннюю политику европейских государств и плодить должников. Занимая пост верховного арбитра всего магического мира, это совсем несложно. Того помирит, тому кусок бросит, тут выдаст удобное заключение… Конечно, были и недовольные. Но как их количество, так и острота их недовольства в разрушенной Магической Европе были совсем невелики. Положа руку на сердце, Дамблдор был достаточно непредвзятым и объективным президентом Международной Конфедерации Магов, обеспечивающим стабильность истерзанным войной европейским волшебникам. То, что так требовалось в то время.

"Тогда, но не сейчас! Настало совсем другое время! Раны войны Гриндевальда — затянулись, ужасы — забылись, внутриевропейские спорные вопросы — разрешены, а вот Британия и то, что отнял Дамблдор в сороковых… Ха-ха-ха! Мы были слабы, а Британия сильна, но сейчас-то все стало совсем наоборот! Пусть испанцы "немного подвинули" нас. Это даже хорошо. Пусть они вложатся в британское министерство магии, Волдеморта или его ученичка-Крэбба. Пусть англичане сожгут друг друга в братоубийственной гражданской войне. Пусть выстроят новый мир… И вот тогда мы нанесем удар! Гоблины, вейлы, оборотни, вампиры, некоторые из числа проигравших в гражданской войне — мы поднимем их всех и бросим на установившийся порядок! Оставшиеся после очередного витка бойни встретят нас как спасителей, поднеся ключи от Магической Британии на бархатной подушечке и отдав все, что мы попросим! Ну а если не принесут…

Но Антуан прав. Нужно позаботиться о том, чтобы и с нами не сыграли такую же шутку. Впрочем… Кто на это сейчас способен? Мелкие игроки… мелки. Какая-то суета насчет Британии была, вроде, у болгар, но… У них мало сил и средств, так что вряд ли они влезут в нашу игру. Боши бы с радостью, вот только у них сейчас совсем другие проблемы. Они вовсю готовятся к воссоединению со своими потерянными восточными провинциями, и проистекающим из этого возрождением, а точнее сказать, созданием заново германской школы магии. Так что вряд ли они захотят ослабить себя перед этим непростым моментом интригой на стороне. У русских проблемы строго противоположные. Распад страны тянет за собой распад и магического мира. Если их "лишенные магии" не воссоединятся воедино за двадцать лет моратория, то русским колдунам придется надолго забыть о международной политике. Ну а новых стран можно не опасаться. Вон, пример ирландцев, которые так и не смогли создать своей школы магии из-за непрекращающихся межродовых и межклановых дрязг, перед глазами. Так что остаемся только мы. Ну и, потенциально, еще МАКУСА… Но вряд ли. Так что, спокойно можно помогать испанцам мостить дорогу Крэббу. А когда придет время, у нас найдется своя проходная пешка. Отлично контролируемая и днем, и, хех, ночью!" — Делакур приставил палочку к горлу и прокричал.

— Апполин! Апполи-и-ин! Дорогая-я-я! Напиши Флер, что я больше не сержусь и даю ей разрешение на брак с этим муд… м-м-м, молодым человеком.

"Смешно! Этот Крэбб, которого я видел лишь мельком в позапрошлом году — кстати, нужно будет обновить воспоминания через омут и приказать собрать досье поподробнее — невероятно везучий сукин сын! Ведь теперь ковровую дорожку к вершинам власти перед ним будет стелить сразу две страны! — мысль Делакура перескочила на совсем другое. — Отступные Габриэль Хуан, получит более чем щедрые, но все равно точно обидится. Но, надеюсь, наша дружба выдержит. Все же семь лет в Шармбатоне на соседних кроватях, три года в одном поисковом отряде в джунглях Камбоджи, названная в честь лучшего друга младшая дочь, которой он стал крестным-в-магии… Такое забыть — не страну поделить! Тем более, чужую! Хм… Делить!"

— Апполин! Напишешь Флер — и возьми со второй полки в моем кабинете атлас Магической Британии. Пришла пора присмотреть нашим девочкам по хорошему поместью! Помнится, когда-то ты восхищалась Малфой-мэнором…