Дамы семьи Паркинсон (джен)

Примечания:

Спасибо за ваш интерес! Мне очень приятно, что нужное количество людей набирается так быстро :) Надеюсь, вам понравится новая глава.

Драко лениво разглядывал приплясывающий перед ним по парте ананас. После домашней подготовки на Чарах было откровенно скучно, и даже симпатия к добродушному и щедрому на похвалу профессору Флитвику не особо спасала.

Драко закольцевал заклинание, оставив ананас вальсировать по заданной траектории, и заоглядывался на остальных. Слизеринцы справлялись почти все (ну, в этом он и не сомневался!), а вот у представителей его нового факультета дело шло ни шатко ни валко. Драко так и не начал причислять себя к ним, предпочитая считать себя особо хитроумной и коварной змеей, пробравшейся во львиное логово.

Впрочем, — подумал он скептически, — настоящей змеей из них двоих была Панси: у нее получалось куда лучше втираться в доверие. Непонятливые магглокровки теперь корчили презрительные гримасы, завидев ее, но зато эпопея с драконом значительно повысила ее рейтинг в глазах чистокровных гриффиндорцев. Даже близнецы Уизли стали поглядывать с уважительным любопытством, несмотря на то, что действия Панси подвели под монастырь их недалекого младшего братца.

Малфой не обладал умением Панси подстроиться под собеседника и понравиться кому угодно, но великодушно не завидовал подруге — у каждого свои таланты. К тому же, он с детства привык к тому, что в случае с ним никто не может остаться равнодушным — люди с первого взгляда или проникались к нему любовью, или начинали ненавидеть всеми фибрами души, третьего не дано.

Семенящий мимо Флитвик порадовался успехам Драко, поправил пассы Гарри и с интересом присмотрелся к ананасу Панси.

— Отлично, пять баллов Гриффиндору! Теперь попробуйте его отлевитировать.

Панси кивнула и приступила к выполнению нового задания. Драко отклонился назад, на спинку скамьи, чтобы не мешал сидящий между ними Гарри, и украдкой изучил ее профиль: темные брови нахмурены, челюсти напряжены. Панси болезненно восприняла новые указания их семей, считая их последствием личного провала. Он вздохнул про себя: напутствие от мисс Паркинсон и папы, переданное через домовика, было кратким, но емким.

Возвращаться в башню не менее, чем за полчаса до отбоя. Везде ходить вместе или предупреждать о том, куда идешь. Всегда носить с собой сквозное зеркало для связи с ней (прилагается в двух экземплярах — для Драко и для Гарри). Не ввязываться ни в какие авантюры, посвятить все время учебе. Завидев что-то странное или необычное, немедленно уходить или вызывать домовика. Если нужна помощь взрослого на месте — обращаться к крестному Драко как к доверенному лицу обеих семей. С преподавателями не спорить, а лучше и вовсе общаться исключительно на уроках. Приложить все усилия к тому, чтобы не попадать на отработки, — а если взыскание все же назначат, немедленно ставить в известность Снейпа.

Когда домовуха Паркинсонов исчезла с хлопком, они шокированно переглянулись, и Драко озвучил общую мысль: «Похоже, мы на осадном положении».

«Больше похоже на диверсантов во вражеском лагере, — поправил Гарри задумчиво. — Ну или на тюрьму строгого режима».

Панси промолчала и виновато отвела взгляд, и Драко внезапно вспомнил, что собирался прижать ее к стенке по поводу загадочного поведения накануне. За треволнениями, вызванными инцидентом с отработкой, его намерения отступили на второй план, но от своей идеи он не отказался. Решено — переговорит с ней вечером.

На Трансфигурации изучали превращение вилок в ящериц. Драко презирал этот предмет, хоть и признавал его некоторую практичность. Возможно, есть смысл в том, чтобы в полевых условиях уметь превратить камень в стакан или опавшие листья — в плащ, но большинство пар преобразований из школьной программы были откровенно идиотскими. Спички и иголки, столы и свиньи, и прочие сумасшедшие метаморфозы. Бесполезны в бою, бессмысленны в обычной жизни. Драко восхищался анимагией и уважал боевую трансфигурацию (превратить волосы противника в агрессивных ядовитых змей — что может быть круче?), но задания школьного курса тихо ненавидел.

Ну и МакГонагалл тоже хороша, светоч справедливости. Драко скривился, услышав очередную похвалу из ее уст в адрес любимицы-Грейнджер. У него получалось не хуже, но видимо, декан тоже не считала его настоящим гриффиндорцем, потому комплиментов не расточала. Зато хоть баллы не снимала, как раньше.

— Гарри, попробуй сосредоточиться, — раздался ее голос. — Представь себе ящерицу во всех деталях.

Сидящий рядом Поттер зло прищурился и упрямо мотнул головой. Вилка слабо дернулась и отрастила себе чешуйчатый хвост в веселый ромбический узорчик.

— По-моему, это заготовка для змеи, — скептически шепнул ему Драко. Под его пристальным взглядом вилка дернула хвостом и хищно пошевелила зубцами, поворачиваясь на звук. Выглядело жутковато.

— Это уже шестая попытка, — расстроенно отозвался Гарри, дождавшись, пока декан отойдет подальше. — Постоянно получается что-то змееподобное. Хоть убей, не могу понять, в чем проблема.

— У меня тоже, — раздался шепот Панси сзади. Драко обернулся к ней: ее вилка по-змеиному извивалась и раздувала капюшон, как у кобры. Драко перевел недоуменный взгляд на собственный результат: идеальная ящерица важно сидела на парте, поблескивая черными бусинками глаз и раздувая горлышко, — хоть сейчас отправляй в Палату мер и весов.

— Вечером попробуем еще, — предложил он. — Мисс Паркинсон велела заниматься исключительно учебой, так что придется выполнять высокое поручение. Только вот где? Не в гостиной же у всех на виду, не хватало еще позориться перед всякими рыжими.

— Есть одно место подходящее, я в библиотеке нашла описание, как туда попасть, — шепнула Панси напоследок. На них уже недобро посматривала МакГонагалл. — Там и потренируемся.

* * *

Прошло уже больше полугода, как Гарри официально считался волшебником, но привыкнуть к магии он так и не смог. Каждый раз, когда ему казалось, что он начинает понимать, что именно происходит вокруг и почему, этот сумасшедший мир с готовностью переворачивался с ног на голову.

Сначала Гарри даже немного завидовал друзьям, которые воспринимали все эти метаморфозы как должное, но это продолжалось недолго. Драко был прав: чистокровные маги творили магию, как дышали. Завидовать им было так же бессмысленно, как обижаться на рыб за то, что они лучше плавают. Гермиона этого не понимала — Гарри не раз замечал, как она лихорадочно штудирует учебники и лезет на стенку от злости, глядя на Драко или Панси. Сам же Гарри относился к превосходству друзей философски. Возможно, важничай они, и его реакция была бы другой, но Малфой и Паркинсон в упор не замечали того, как легко им многое удается, точно так же, как рыбы не замечают, что их окружает вода.

Если Гарри и было обидно, то только из-за того, что, будь его родители живы, он мог бы быть неотличим от друзей. Вырос бы среди волшебников, зажигал бы свет небрежным взмахом руки, варил бы зелья для семейной аптечки в домашней лаборатории, гонялся бы за снитчем наперегонки с отцом… Он приехал бы в Хогвартс во всеоружии. Не шарахался бы от живых портретов и движущихся лестниц, знал бы, где искать безоар… и распределился бы на тот факультет, куда хотелось, — потому что был бы обычным магом, а не псевдо-героем.

Да, Гарри не считал себя героем. Было бы наивно думать, что годовалый ребенок сумел победить самого Темного Лорда. Если в августе Гарри и позволял себе иногда помечтать о собственной загадочной силе, скрытой до поры до времени где-то глубоко внутри, то после рассказов Панси и Драко о предводителе Упивающихся все встало на свои места: что бы ни произошло в Годриковой Лощине, это не было личной заслугой Гарри. Он просто попал не в то место и не в то время. Так бывает. Поскользнись Темный Лорд на банановой кожуре, разве ту стали бы величать героем?

Но окружающие отчего-то упорно не желали смириться с его позицией. Его здравые размышления о собственной посредственности принимались ими за скромность, а желание жить нормальной жизнью без напоминаний о героическом прошлом — наоборот, за трусость. Гарри быстро понял, что не в силах объяснить им очевидное: одного уже факта существования волшебного мира было для него слишком много, не говоря уже о необходимости этот мир спасать.

Как спасти мир, который не понимаешь?

С поступлением в Хогвартс он начал лучше понимать своих опекунов и их панический страх перед магией. Здесь ничто не было статичным. Портреты покидали свои рамы, лестницы меняли направление по собственному усмотрению, чашки оказывались заколдованными крысами, письма разносили совы, метла, которой ты собирался подмести пол, могла взбрыкнуть и улететь в окно, а один из школьных предметов преподавало привидение.

Даже простые и привычные вещи обладали скрытым смертельным потенциалом. Гарри уяснил это для себя раз и навсегда, с ужасом наблюдая за тем, как второкурсник обрастает чешуей, всего лишь съев бесхозную конфетку. Он тогда долго ждал вмешательства преподавателей, исключения горе-экспериментаторов Уизли и, вероятно, закрытия школы, но так и не дождался. Видимо, маги не считали смену биологического вида форс-мажором.

И как Гарри, воспитанный в вылизанном до скрипа доме за белым штакетником, где даже розы высаживались под линеечку, должен был спасать этот опасный, непредсказуемый, вращающийся как в безумном калейдоскопе, мир?

Вот и сейчас Панси привела их в ничем не примечательный коридор, трижды прошлась взад-вперед вдоль стены — и стена стала дверью. Гарри даже ощупал ее: как и следовало ожидать, вполне реальная дверь, будто всегда тут была. Он укоризненно взглянул на нее, покачал головой и вошел внутрь вслед за друзьями.

Комната была небольшой и уютной. Кровать из темного дерева под темно-зеленым балдахином, стрельчатое мозаичное окно, ярко пылающий камин, возле которого ютилось бордовое кожаное креслице. Столик и стул с вычурной спинкой, еще два у стены. Кремовые обои. И древний красно-белый щит на стене: три пера, три звезды и девиз на латыни. Cor aut Mors.

— Твоя спальня, Панс? — предположил Драко к удивлению Гарри и плюхнулся на кровать прямо в обуви. Гарри неодобрительно покачал головой, и друг, скривившись, все-таки скинул туфли. — Миленько. Девиз жизнеутверждающий.

— Что он значит? — заинтересовался Гарри, с интересом осматриваясь по сторонам. Драко был прав: эта комната очень подходила Панси. Ее личность неуловимо проглядывала в разноцветных бликах от окна, в старинной, но удобной деревянной мебели, в подборе приглушенных цветов.

— Следуй за зовом сердца или умри, — тихо перевела Панси. Она стояла у камина спиной к ним и отрешенно грела руки. — Но отец трактует его иначе. Для него это «исполни свой долг или умри».

Гарри молча смотрел на нее. Хрупкая фигурка отчетливо выделялась на фоне яркого пламени, тонкие плечи ссутулились, и у него вдруг сжалось сердце от острой жалости к друзьям. Как может Гермиона завидовать им? Неужели не видит — они связаны по рукам и ногам девизами, обетами и фамильными клятвами. «Исполни свой долг или умри», надо же. Сочувствие к Панси отступило перед волной горячего гнева на ее отца, и Гарри поймал себя на том, что до боли сжал кулаки.

— Говорю же, жизнеутверждающе, — не замечая внутренней борьбы друга фыркнул Драко, закинув руки за голову и пялясь в резной потолок. — У нас девиз оптимистичнее, и жертв не требует. Наоборот, вдохновляет на великие свершения.

— Sanctimonia Vincet Semper, — кивнула Панси, поворачиваясь к ним, и улыбнулась краешком губ. Прошла к столу возле окна и привычным движением устроилась за ним. — Гарри, садись куда хочешь. Не переживай, это на самом деле не моя спальня, а только ее копия. Мы в Выручай-комнате, она принимает любую нужную форму. Мне захотелось что-то привычное.

— И что значит ваш девиз, Драко? — вернулся к интересной теме Гарри, садясь в кресло у камина и вытягивая ноги.

— Чистота всегда одержит победу, — пафосно продекламировал Малфой, дирижируя себе рукой. — Удобный девиз, говорю же, под чистоту можно что угодно подогнать. Очень практично. Правда, звучит как реклама стирального порошка.

— У Паркинсонов есть традиция брать себе еще и личный, — улыбнулась Панси. — Обычно выбирают к малому совершеннолетию и добавляют на личный герб. У тети классный, тебе понравится, Драко.

Малфой аж сел в кровати.

— А ну, — потер руки предвкушающе. Серые глаза загорелись. — Уверен, это что-то воинственное.

— О да, — фыркнула Панси. — Celer — Silens — Mortalis; Быстрая — Бесшумная — Смертоносная. И не смейся так, посмотрела бы я на твой девиз!

— Я бы выбрал Castigare Ridendo Mores — смехом исправлять нравы, — тут же нашелся Драко и важно надул щеки. — Проще говоря: я не издеваюсь над людьми, как узко мыслят всякие плебеи, а наставляю на путь истинный, забочусь об их моральном облике. И где, спрашивается, заслуженная благодарность?

Гарри слушал их перепалку с улыбкой. Ему было спокойно, так, как не бывало нигде и никогда. Наверное, так было бы дома, будь у него настоящий дом. Место, где уютно и светло, где тебя ждут близкие люди, которым все равно, герой ты или нет. Он почувствовал, как по телу распространяется приятное тепло.

— А ты уже выбрала будущий девиз? — спросил он у Панси, и та, прищурившись, кивнула. — Скажешь нам?

— Contra spem spero, — проговорила она после паузы и отвела глаза. — Надеюсь вопреки надежде.

Гарри затаил дыхание. Почему-то именно сейчас ему впервые и вправду захотелось быть настоящим, не выдуманным героем. Примирить наконец враждующие лагеря, стереть саму память о давно прошедшей войне, и знать, что надежды Панси, какие бы они ни были, осуществились вопреки всему.

* * *

Панси внимательно изучала лежащую перед ней вилку. Ее по просьбе хозяйки передала из мэнора домовичка Элси. Вилка щеголяла фамильным вензелем PP под геральдической короной c маленьким ромбическим изумрудом в центре и в целом была очень изящной вещицей, но ящерица из нее не получалась точно так же, как и из грубой стальной вилки на уроке МакГонагалл.

Панси подняла голову и ознакомилась с успехами Гарри. Он лежал животом на пушистом сером ковре у камина, подложив руки под подбородок и легкомысленно болтая в воздухе ногами, а перед ним свились змеиным клубком три вилки. Она присмотрелась: у одной из вилок даже трепетало в воздухе жало. Панси нахмурилась, пытаясь вспомнить, есть ли жало у ящерицы.

Малфой, со скучающим лицом превративший свои вилки в эталонных ящериц и обратно несколько раз подряд, устроил себе на кровати гнездо из подушек и что-то читал, причем судя по сдавленным смешкам, явно не по учебе. Его вклад в их практическое занятие ограничился советом следовать сути, а не форме.

Панси обреченно вернулась к своей вилке. Дракклы с теорией, пойдем по другому пути. Может, Малфой прав, и все дело в сути.

Она прикрыла глаза и позволила себе провести превращение от начала до конца, так, как ей того подсознательно хотелось, не сверяясь с промежуточным результатом. Грубое нарушение основ, но можно будет потом подправить конечный итог.

Панси открыла глаза. На столешнице кольцами свилась тонкая угольно-черная змейка. Этого стоило ожидать по предыдущим попыткам — видимо, что-то внутри Панси однозначно предпочитало змей ящерицам. Теперь можно было добавить ей лапки, истончить хвост, сменить цвет… Змейка приподняла треугольную голову и попробовала воздух язычком. Панси вдруг стало ее жалко. Она понимала, что это не настоящая змея, но трансфигурация внезапно показалась ей ужасно жестоким предметом.

— Ого, — проговорил уважительно Гарри, подходя к столу. — Не совсем ящерица, но точно не вилка. Мне так даже больше нравится.

— Мне тоже, — призналась Панси. Змейка следила за ними, крутя изящной головкой, будто прислушивалась. — Как подумаю, что надо ее во что-то превращать, становится ужасно жалко, просто руки опускаются. Никогда не задумывалась, чувствуют ли преобразованные животные боль, но…

Со стороны кровати раздался хлопок — Драко резко закрыл книгу. Панси и Гарри вздрогнули и повернулись к другу. Тот сидел очень прямо, а взгляд серых глаз был странным: пристальным, оценивающим… опасным, как стальной клинок.

— Драко? — позвала Панси, и ее голос невольно дрогнул. Рука Гарри успокаивающе накрыла ее лежащую на столе руку, и неожиданный страх отступил. — Что случилось?

Малфой молчал, плотно, до белизны, сжав губы и переводя взгляд с Гарри на Панси и наоборот. Потом мотнул головой, будто решаясь, и отчеканил обвиняюще:

— Вы шипели.

Панси вскинула взгляд на стоящего рядом Гарри, но тот недоуменно пожал плечами.

— Несмешная шутка, Малфой, — проговорила Панси, и губы у нее задрожали. Пусть это будет дурацкий розыгрыш, пожалуйста!

— Я не шучу, — отрезал Драко, вставая с кровати и скрещивая руки на груди, будто защищаясь. Он был непривычно далеким и холодным. — Вы общались между собой, шипя, как змеи. И, очевидно, понимали друг друга. Мордред, откуда вы оба знаете парселтанг?!

Примечания:

PayPal, чтобы "Дамы" росли большими и кушали много каши: ossaya.art@gmail.com

Буду очень благодарна, если вы порекомендуете "Дам" кому-нибудь, кому они могут понравиться ❤️

1. Девиз Малфоев канонный, девиз Паркинсонов выбран мной.

Герб рода Паркинсон: https://www.houseofnames.com/parkinson-family-crest

2. Вопрос с парселтангом сложный, и возможных трактовок много. В канонной сцене в зоопарке Гарри — внимание! — не замечает, что змея его понимает. Я подозреваю, что, по крайней мере, пока ему не объяснили, что происходит, он не замечал, как в присутствии змей сбивался на парселтанг. Так что Панси и Гарри и правда не отдают себе отчета в том, что в присутствии превращенной змеи автоматически перешли на парселтанг, пока Драко им об этом не говорит.