Зазеркальная волна (джен)

3 ноября 2011 года

Впервые за долгое время — относительно прежнего прошлого, разумеется, — Гарри пребывал в хорошем настроении и улыбался всё утро. Он беззаботно смотрел на ворчание двух домовиков на кухне, поглаживал Живоглота, развалившегося на соседнем стуле, шутил с братом, обещал после обеда сводить его в Хогсмид и вместе покататься на мётлах. Причина хорошего настроения Гарри была всего одна — ночной и продолжительный разговор с отцом. Джеймс наконец-то поверил, что Гарри его взрослый сын. Поверил и заговорил куда дружелюбней.

— Мы с Бродягой пробрались в школу и добыли диадему, — делился он, — поверить не могу, что мы раньше не видели Выручай-комнату и не нанесли её на нашу Карту! Видел бы ты глаза Бродяги, когда мы уже девятый круг на восьмом этаже нарезали…

— Он удивился? — спросил Гарри.

— Не то слово… Он очумел! А то ходил рядом, твердил, что я сбрендил… пальцем у виска крутил…

Отец был так молод, энергичен и бодр, что Гарри невольно улыбнулся. Вот таким, деятельным и смелым, а не хулиганом, задирающим Снейпа забавы ради, он и хотел всегда его себе представлять.

— …но ничего я ему отвесил подзатыльник за недоверие. Теперь у нас есть дневник и диадема. Правда, мне пришлось соврать, что у меня появился тайный, но очень надёжный информатор… Ну, сам понимаешь, не скажу же я Сириусу, что со мной вдруг связался взрослый сын и… Короче, от этого только хуже станет.

— Да, я понимаю. Ты… ты здорово про информатора придумал.

— А как ты?

— Что?

— Как твои дела? Ты столько всего рассказал обо мне, о маме, о всяком разном… а как насчёт тебя? Ты женат?

— Ну…

— Ну?

— Всё очень сложно… то есть да и пока как бы нет.

— Что-то я ничего не понял… так да или нет?

— Понимаешь, Дже… пап, после того, как мы связались, всё изменилось… я помню две жизни, то есть не совсем… я отчётливо помню свою прежнюю жизнь, жизнь без вас. Вы погибли на Хэллоуин, а Волан-де-Морт развоплотился, попытавшись меня убить. Я рос с Дурслями и…

— «С Дурслями»?! Это с теми страшными магглами, родственничками мамы? Ты что, так шутишь?

— Нет, я серьёзно. Дамблдор отнёс меня к ним и…

— В смысле Дамблдор? А Бродяга где был? Этот пёс тебя кинул, что ли?! — начал заводиться Джеймс. — Да я его завтра же…

— Да подожди ты! Всё совсем не так, как ты подумал, он вообще в ту ночь за Хвостом погнался и…

Джеймс слушал его со всем вниманием, от удивления вскидывал брови, отпускал замечания, недобро высказывался о врагах, ворчал о друзьях, а Гарри, периодически перебиваемый им, всё говорил и говорил. Кажется, он давно так долго и откровенно ни с кем не говорил за последнее время. Труднее стало лишь, когда он добрался до Гермионы. Гарри казалось, что он всё ещё видит её тень в коридоре, что её тень падает у дверного проема и Гермиона, живая и во плоти, вот-вот появится на свету.

— Она замечательная… — тепло говорил он, смотря не в зеркальце, а в сторону пустого коридора, где бы ему хотелось видеть жену, — умная, храбрая, рассудительная… временами упрямая, конечно… — криво улыбнувшись, прибавил он, — но я и сам такой. Если бы ты увидел Гермиону, пап, она бы тебе понравилась.

— Не сомневаюсь, — согласился Джеймс. — Мой сын вряд ли бы выбрал дурную девчонку.

— Это да, она… такая одна во всём мире.

Какие-то мгновения они молчали, как будто бы оба поддавшись нахлынувшим воспоминаниям.

— Так что произошло? — нарушил затишье Джеймс. — Ты сказал в той… предыдущей реальности она ушла… Почему? Ты что-то вытворил?

— Я…

Гарри почувствовал вновь подступающий к горлу ком, но нашёл в себе силы оторвать взгляд от пустого дверного проёма и посмотрел отцу в лицо.

— …я её не защитил, — тихо сказал он. — То есть я старался… я был ей опорой, но… этого было мало. Она многим пожертвовала… пострадала в Отделе тайн, она…

Ему показалось, что он действительно снова видит Гермиону. Только не ту, какой она была, а ту, какой она стала за эти годы. Одна Гермиона чудесно улыбалась, временами горячо спорила, дерзила и порхала по дому, как бабочка, а другая Гермиона была невидимкой, невзрачной и грустной фигурой, временами она долго сидела в кресле с книжкой в руках, безотрывно смотрела на страницы, но не переворачивала их. Она больше не спорила и ходила по дому так тихо, как будто призрак. Именно её образ и встал перед глазами Гарри. Может, он мало её обнимал? Может, она отчаянно ждала чего-то, а он это не делал? Может, он мало говорил ей ласковых слов? Может, надо было всё бросить и уехать как можно дальше? Вдруг бы вдали от этого дома и всего остального он смог бы её отогреть…

Гарри смотрел в сторону одинокого книжного шкафа и чувствовал, как что-то колет глаза.

— …я бы всё отдал, чтобы снова увидеть её, — хрипло сказал он. — Но… в этой реальности это просто невозможно.

Джеймсу не нужно было спрашивать, чтобы всё понять по одному взгляду.

— Я тоже очень люблю маму и не представляю без неё жизни. Мы что-нибудь придумаем, сын, ты только не отчаивайся.

Поговорив о личном, они снова вернулись тому, как менялась от их действий реальность, вернулись к Волан-де-Морту и тому, как им действовать. Во времена Джеймса меч Гриффиндора, конечно же, тоже имелся, но он не был пропитан ядом василиска, а значит, для уничтожения крестражей был бесполезен.

— Хм… то есть, если мы узнаем, как нужно «правильно» шипеть, то можем пробраться в эту самую Тайную комнату и выдрать василиску зубы раньше, чем он проснётся? — поразмыслив, решил Джеймс, судя по всему, находящий эту идею не только забавной, но и куда проще для исполнения, чем изучение Адского пламени или поиск какого-нибудь дракона, способного сжечь что угодно.

С одной стороны, Гарри был с ним согласен, зачем что-то искать, если оно лежит в школе и почти что доступно? Но, с другой стороны, он питал некоторые опасения… что, если василиск проснётся и убьёт отца с Сириусом раньше, чем они что-то предпримут? Будет куда тяжелее развести Адское пламя в той же Выручай-комнате, но зато все крестражи, когда Мародёры их туда кинут, сгорят за дверью и никто не пострадает.

«Гермиона давно бы придумала, как всё организовать и разложила нам всем по полочкам», — невольно подумал он, а вслух лишь сказал:

— А-ам… знаешь что, пока про это никто не прознал, давай ты сперва лучше соберёшь все крестражи, я тут почитал газеты… сияние, похоже, будет держаться всю неделю. Мы завтра точно поболтаем и решим всё остальное, а пока...

Их разговор завершился лишь в третьем часу ночи, когда Джеймс сказал, что валится с ног и ему пора в кровать. Кажется, он с мамой повздорил из-за чего-то, но заверил, что это ерунда и что скоро всё наладится. Вот поэтому Гарри с утра и пребывал в хорошем настроении. «Всё наладится, — повторял он про себя и мечтательно посматривал в сторону пустого стула или коридора, — я снова её увижу». То, что пока не было изменений его нисколько не пугало и не расстраивало. Он знал, что отец пока просто ничего не предпринял, даже если Джеймс вдруг быстро соберёт все пять крестражей, а именно столько существовало в его времени, пока он их не уничтожит, ничего существенно не изменится: Волан-де-Морт так и будет бесчинствовать в прошлом, а в текущем времени так и сохранится семья Блэков и смерть трёх первокурсников.

— Ну что, идём, да? Идём? — не веря своему счастью, возбуждённо переспрашивал Тони.

— Идём-идём, — согласился с ним Гарри и отправился за курткой.

Следом за ней он взял с собой две метлы, на крыльце приложил ладонь к плечу брата и трансгрессировал в Хогсмид. Солнце всё так же светило в небе, было безветренно, отойдя от деревни, братья оседлали мётлы и оторвались от земли.

* * *

3 ноября 1981 года

Вылазка в школу прошла успешно, как впрочем, и ночь, за которую Джеймс много всего узнал от сына. Огорчало лишь то, что они пока всё ещё не помирились с Лили, но эта их размолвка, конечно же, ничего существенно не меняла в его отношении к жене. Хоть Джеймсу и приходилось видеть, как она общается по утрам или вечерам с Северусом, но он старался держать себя в руках и не язвил. К тому же Добби и впрямь без затруднений побывал в банке и вернулся оттуда с деньгами, а значит, переезд был делом лишь каких-то дней. Осталось только выбрать место, решить всякие формальности и обезопасить новый дом. Скоро Лили убедится, что её муж всё так же думает о них с Гарри и будет готова к разговору, незачем лишний раз на неё давить, уверял себя Джеймс и занимался делом.

Отоспавшись после очередной вылазки, он опять связался с Сириусом и предложил встретиться в Лондоне. В городе Пожирателям смерти будет куда сложнее опознать среди многочисленных прохожих волшебников, а значит, можно и пройтись, и обсудить дела.

— Слушай, это уже не лезет ни в какие ворота, — сердито говорил Сириус, когда они шли по мосту, — я думал, ты меня позвал, потому что присмотрел неподалёку уютную квартирку и хотел её защитить, а ты решил меня разозлить…

— Ничего я тебя не злил, это ты сразу же завёлся, стоило только о твоей семье вспомнить, — отвечал ему Джеймс.

— Так я, по-моему, просил тебя только об одном… Неужели это так сложно запомнить?

— Вообще-то я это прекрасно помню, и я бы не заговорил о твоей семейке, если бы не дело…

Сириус остановился первым и наградил друга суровым взглядом, но Джеймс не собирался сдаваться и упрямо повторить своё:

— Призови домовика. Если я не прав, он ведь не появится, верно?

— Я тебе и так могу сказать, что он не появится. Кто я такой, чтобы меня слушался домовик семьи?

— Наследник рода.

— «Наследник рода» у нас Регулус. Меня выжгли из фамильного гобелена, если ты не забыл, и, я уверен, из завещания меня тоже быстро вычеркнули.

— Может, и так, а может, и нет. Насколько мне помнится, наследником рода может стать как старший по мужской линии отпрыск, так и тот, кого назначат, как и единственный в своём роде. Ты меня извини, но ты подходишь под последнее, потому как…

— Мой брат пропал, а не умер! — повысив голос, перебил Сириус. — И я уверен, он просто отправился по делам своего несравненного «Тёмного Лорда» и ничего больше! Так что хватит мне заливать про наследника и всё прочее. Если у тебя нет других дел, кроме как меня побесить, то я сваливаю.

— Ну и вали, раз ты такой слабак! — устав с ним спорить, раздражённо ответил Джеймс. — Вот бы не подумал, что мой друг струсит перед…

— Да Мордред тебя задери, ты достал! КИКИМЕР! — рявкнул Сириус, из-за чего двое прохожих вздрогнули и невольно взглянули в его сторону. — Ну что, убедился?! Я могу ид…

Он смолк на полуслове, потому как раздался хлопок и между ними возник домовик семьи Блэк. Джеймс тут же достал волшебную палочку и набросил над ними магглоотталкивающие чары. Люди и дальше проходили мимо, не обращая внимания на странную компанию. Сириус стоял с недоумённым видом. Кикимер презрительно посматривал на него снизу вверх.

— Что никчёмный наследник рода хочет от Кикимера? — наконец поинтересовался домовик.

— Спроси его про брата, — подсказал Джеймс.

— Скажи-ка мне, Кикимер, а как там поживает мой братец? — хмурясь, спросил Сириус.

Совсем скоро его лицо переменилось и стало отражать неподдельное изумление. На его глазах вечно мрачный домовик лил слёзы и признался, что знает, где и при каких обстоятельствах погиб Регулус. Один Джеймс стоял в стороне и оставался невозмутим. Он уже слышал от взрослого Гарри, что Сириус погиб, так и не узнав, что его брат очень поздно одумался и попытался совершить доброе дело. Смотря сейчас на друга, Джеймс думал, что Сириусу стоило это знать, ведь это касалось его семьи и тех ран, что у него остались от их действий и осуждения. Он должен был узнать о смерти брата хотя бы для того, чтобы однажды простить его и испытать со временем облегчение.

— Попроси его принести медальон, — после долгого молчания сказал Джеймс. — Он вроде бы всё ещё у вас дома.

— Кикимер, принеси медальон, — велел Сириус, и домовик снова подчинился.

«Отлично, теперь у нас три крестража», — чуть позже думал Джеймс, а Сириус всё ещё с отстранённым видом шагал рядом. Кажется, он прослушал половину того, что говорил друг, и только пару раз невпопад кивнул.

— Пёс ты подзаборный, — проверки ради сказал Джеймс и по молчанию друга понял, что тот и впрямь серьёзно загружен. — Ладно, пойдем, выпьем, что ли, — предложил он и хлопнул Сириуса по плечу, от чего тот вздрогнул и недоумённо посмотрел на него. — Идём! Взбодримся немного…

* * *

3 ноября 2011 года

— У вас всё точно в порядке?

Зрелая Лили по ту сторону зеркальца немного хмурилась, как будто бы подозревая, что сыновья могут ей широко улыбаться только в том случае, если в её отсутствие разнесли дом.

— Да точно тебе говорю, — повторил Гарри, сидевший на диване.

— Да, мы полетали, потом поели мороженое и сходили в кино! — с восторгом поделился Тони, жавшийся к брату, чтобы попасть под взгляд матери.

— Мороженое? — переспросила Лили. — Ребят, вы там только не налегайте сильно, не лето всё-таки.

— Дорогая, да ладно тебе, — послышался беззаботный голос Сириуса с её стороны, — дай мальчишкам развеяться немного, когда ещё у них выдастся такая возможность…

— Так говоришь, как будто я монстр какой-то и не даю им…

— Так я же не о тебе говорю, любовь моя. У кого-то ведь скоро опять начнётся «сезон»… будет снова пропадать на тренировках, готовиться к играм… а кому-то скоро в школу собираться…

— А кто-то, я смотрю, любит по тонкому льду ходить…

— А то же, кто-то же гриффиндорец… и не боится рисковать.

Как только родителям понадобилось податься ближе друг к другу и поцеловаться, Гарри невольно отвёл взгляд в сторону. Не то чтобы ему стало противно, но сделалось очень неловко. Впрочем, Тони тоже поморщился и быстро попрощался с родными.

— Давай лучше поиграем, я сейчас шахматы принесу! — предложил он и побежал из гостиной в коридор.

Гарри слышал его шаги на лестнице, смотря с дивана в сторону окна. За стеклом темнело, значит, остались лишь какие-то часы до того, как он снова увидит отца и узнает, как у того дела. Интересно, как там Джеймс и что он уже сделал? Удалось ли ему помириться с мамой? Удалось ли ему забрать медальон и не стал ли тот искушать его разум?

— Я буду играть белыми, — тем временем решил Тони, разместив доску с фигурами на диване.

— Хорошо, ходи, — согласился Гарри.

Он думал только о другом времени, потому не особо заморачивался на игре и терял фигуры, даже несмотря на то, что брат стал сердиться.

— Ты специально мне поддался, — забавно нахмурившись, сказал Тони спустя какое-то время, за которое поставил мат старшему брату.

— Да ладно тебе, ты выиграл честно.

— Ты меня обманываешь! Думаешь, я маленький и глупый и сам никогда не выиграю!

— Ничего такого я не думаю.

— Думаешь! Я с тобой больше не играю!

Тони поднялся с дивана и с обиженным видом ушёл, не забрав с собой доску. Гарри лишь проводил его взглядом и принялся собирать фигуры. Возможно, уже завтра он увидит дочку, жену, мать, отца, возможно, его крёстный найдёт другую женщину и…

Его грудь вдруг отчего-то сдавило, и Гарри невольно согнулся. Ладья выпала из пальцев и стукнулась об пол. Что-то влажное покатилось по щекам и коснулось подбородка.

— Что за…

Гарри разогнулся и изумлённо уставился вперёд. Портьеры на окнах потемнели и сдвинулись друг к другу прямо на его глазах, обои на стенах вновь приняли прежний тусклый вид. Посуда в шкафу заметно покрылась пылью, а зеркало на шкафу оказалось завешено простынёй.

Что-то сорвалось с его подбородка и оставило на обивке дивана небольшой след. Гарри провёл ладонью по влажной щеке и вдруг понял, что что-то точно изменилось. Он отчего-то лил слёзы.

* * *

3 ноября 1981 года

Зайти в ближайший бар и немного выпить было и впрямь неплохой идеей. Сириус, по крайней мере, отошёл от потрясения и вновь сделался разговорчивым другом. Его жутко интересовало, кто же информатор Джеймса и почему тому можно доверять.

— О, поверь мне, у него поводов ненавидеть Вол… безносую морду не меньше, чем у нас, — отвечал последний.

— Но как-то это подозрительно, тебе не кажется? Вдруг нарисовался и такую инфу тебе слил…

— А что ему ещё делать, если у него нет возможности самому поучаствовать? Только представь, что бедолага пережил, если смог столько всего узнать и остаться в живых…

Кажется, Сириус не настаивал и не предлагал обратиться к Дамблдору только потому, что всё ещё чувствовал вину за предложение сделать Питера Хранителем тайны и хотел её искупить. Видимо, потому он не перебивал, когда Джеймс вернулся к теме крестражей и вспомнил, что у них всё ещё нет оружия для их уничтожения.

— Ну, разводить Адское пламя такая себе идея… — помолчав, заметил Сириус, — научиться-то, конечно, можно, но… Знаешь, я где-то читал, такое и город спалить может… только представь, если что-то пойдёт не так и такое ворвётся в Лондон…

Богатое воображение Джеймса, конечно, нарисовало ему ужасающую картину того, как маги вновь «покажут себя» с лучшей стороны перед магглами, и он поморщился. Такое будет даже похуже, чем деяния Волан-де-Морта.

— Ну, альтернатива пламени у нас небольшая… — заметил он, — и тоже довольно сомнительная и опасная.

— Это какая? — поинтересовался Сириус.

Его брови взмыли выше, когда он узнал про Тайную комнату и спящего там василиска.

— Но нам с тобой её не открыть, мой информатор змеиным языком не владеет, а среди наших с тобой знакомых змееусты вряд ли есть…

— А Дамблдор разве не умеет?

— Думаешь, он столько языков знает?

— Да Мордред его разберёт, что он знает, не удивлюсь, если и змеиный тоже.

— Короче, это безнадёжное дело. Лучше найти, где можно…

— Чепуха, для Мародёров не бывает безнадёжных дел! Дай мне минут пятнадцать, я, кажется, придумал…

— Что придумал? Хочешь Кикимера позвать и попросить принести книжки по тому, как научиться змеиному языку, из знаменитой библиотеки Блэков?

— «Из знаменитой библиотеки Блэков»? Кто вообще это придумал? Нет у нас никакой библиотеки, а если бы была, то я бы из неё столько материала для самокруток утащил... Короче, по-моему, есть что-то намного проще, чем какие-то книги. Ты иди пока погуляй, проветрись.

Сириус с заговорщицким видом покинул бар и, судя по хлопку, куда-то трансгрессировал. Джеймс же дышал свежим воздухом, неторопливо ходя по улице, и думал, как же изменится его жизнь, если всё получится. Удастся ли ему обезопасить семью и увидеть, как растёт сын? Удастся ли снова беззаботно проводить время с любимой и радоваться жизни? Удастся ли спустя годы посмотреть взрослому Гарри в глаза и обнять его?

В какой-то момент Джеймс остановился и уставился в небо. Темнело. Звёзды вдали становились всё ярче. Позади стали всё громче слышны торопливые шаги, и наконец раздался голос друга:

— А вот и я!

Джеймс повернулся и застыл, смотря на то, что тот держит в руке. Сириус не принёс, конечно, ничего особенного, разве что прямоугольную клетку, в которой шипело несколько полосатых змей.

— Что тебя опять не устраивает? — спросил он внезапно онемевшего друга. — Сам же сказал, что тебе нужен тот, кто говорит на змеином языке... Разве эти на нём не говорят? — прибавил он и тряхнул клеткой, от чего шипение в ней сделалось ещё громче.

— Но… — Джеймс кое-как оправился от удивления и смог сформулировать мысль: — А как ты собрался заставить их сказать то, что нам нужно?

— Да чего их заставлять, — отмахнулся Сириус. — Я их сейчас так растрясу, они не только «откройся», но и «сейчас же открой, твою мать!» на исконно змеином будут дружно твердить. Идём! Тайную комнату он не может без змееуста открыть… нашёл тоже мне проблему.