Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Отправляясь к Кэпперам, Гарри рассчитывал быть тенью Джинни и, улыбаясь незнакомым ему людям, спокойно обдумать, во-первых, дело кандидатов в пожиратели, а во-вторых, составить наконец-то план по поиску Эндрю Беннета. К некоторому стыду Гарри, у него так до сих пор и не дошли руки даже затребовать его дело у тварцев! И тем более побывать у него дома… правда, квартира была съёмной, и там наверняка жили уже другие люди, но, возможно, хозяин или соседи что-то могли знать. Ну и следовало наконец добраться до его родителей.

Однако думать Гарри весь вечер было совершенно некогда: совершенно неожиданно для самого себя он оказался почти в центре внимания. К нему всё время кто-то подходил, с ним знакомились, болтали, жали руки — и уже к середине вечера Гарри тихо мечтал о срочном вызове на работу. И что самое досадное — он так и не сумел пока поговорить с тем единственным человеком, с которым собирался это сделать: Барбара и Амос Кэпперы хотя и подошли к нему в начале вечера, но их почти сразу отвлекли, и с того момента они оба постоянно была занята. А потом начался банкет, и они с ней оказались слишком далеко друг от друга, и Гарри оставалось рассчитывать только на танцы, а пока что наслаждаться ужином, который был действительно великолепен… если бы не устрицы.

Гарри ел их не впервые — и не понимал. Нет, он мог себя заставить проглотить это скользкое сопливое нечто, особенно если как следует залить их лимонным соком, но категорически отказывался понимать, что в них хорошего. Ну, сейчас они были, по крайней мере, хотя бы холодными — но честно говоря, Гарри предпочёл бы вместо них мороженое.

Но мороженого не было — приходилось обходиться тем, что есть.

Зато Джинни, он это видел, была счастлива. Нет, определённо, нужно что-нибудь придумать, думал Гарри — ей бы чем-нибудь ещё заняться, кроме Джеймса. Может быть, она уже могла бы вернуться в команду? Или, например, сотрудничать с газетой поактивнее? Бывать на играх… в конце концов, Джеймса она уже не кормит грудью… Гарри представил себе разговор с Молли на эту тему и внутренне вздохнул. Вряд ли та её поймёт… хотя Молли любит дочь — нет, наверняка можно с ней договориться. Или правда нанять эльфа в Бюро. И, похоже, начинать этот разговор с Молли следует ему — и принять на себя первый удар. Если он, конечно, будет.

К Барбаре Кэппер Гарри сумел пробраться только в конце вечера, когда часть гостей осталась танцевать, а другая разошлась по саду, куда он и последовал за ней, оставив Джинни танцевать с Уиспом. Вечер был тёплый, но не душный, и от земли даже слегка тянуло прохладой. Парящие в воздухе фонарики слегка мерцали, озаряя лужайку и сад тёплым мягким светом и светлые лепестки роз, отражая этот свет, казались золотыми.

Барбару Кэппер Гарри поймал в тот момент, когда она подошла к столу с напитками.

— Мистер Поттер, — улыбнулась она ему. — Я рада, что мы с вами познакомились — и именно сегодня.

— Ну, моей заслуги в этом нет, — тоже улыбнулся Гарри. — Это просто случай — и, — он рассмеялся, — Визенгамот немного.

— Визенгамот? — удивилась Барбара. На ней было длинное золотисто-коричневое платье, и сейчас, в свете фонариков, оно казалось сотканным из жидкого золота. — При чём здесь он?

— Ну, часть моих коллег была на задержании, часть — на дежурстве, и в итоге я сидел один. Иначе, думаю, сюда прислали бы кого постарше.

— Всё равно не поняла, — Барбара сделала глоток вина, за которым и подошла к столу. — Чудесное. Вы пробовали?

— Это пока нет, — Гарри тоже взял бокал, отпил и похвалил: — И правда замечательное.

— Так что Визенгамот? — настойчиво спросила Барбара. Она была слегка навеселе — совсем чуть-чуть, Гарри даже опьянением бы это не назвал.

— Я не могу вам раскрыть все детали, — вздохнул Гарри, — но мы уже почти что три недели готовим… некоторую операцию. И вот дежурим. А они никак нам не дадут сигнал, — он слегка развёл руками. — И вот... мы ждём.

— Как интересно! — воскликнула она. — Поверить не могу, что Визенгамот может мешать аврорам!

— Да нет, — возразил Гарри. — Нет, конечно, не мешают — просто мы устали ждать. Операция не срочная, но… честно? — он ей улыбнулся. — Надоело. Хочется уже нормальных выходных, а то мне, как младшему, вечно выпадают там дежурства. И уже серьёзно опасаюсь, что мой сын меня забудет.

— У вас сын? — восхитилась Барбара. — Сколько ему?

— Второй год, — Гарри улыбнулся и слегка вздохнул. — Скучаю по нему ужасно — всё мечтаю полетать с ним, но что можно успеть в один-единственный выходной?

— Это безобразие, — наконец, обратила на его жалобы внимание Барбара. — Почему вас всё время заставляют дежурить в выходные?

— Я же младший аврор, — удивлённо ответил Гарри. — Разумеется, мне достаются выходные. Ну не старшим же дежурить в это время — им и в будни не продохнуть, так тоже нельзя. Ничего, — он улыбнулся с чуть-чуть вымученной бодростью. — Когда-нибудь же Визенгамот даст нам всё это закончить, наконец, и мы с Джеймсом ещё полетаем.

— И давно они вас маринуют? — Барбара нахмурилась, став чем-то неуловимо, но отчётливо похожей на МакГонагалл.

— С начала августа! — почти воскликнул Гарри. — Почти три недели!

— Действительно безобразие, — она нахмурилась. — Я думаю, всё дело в том, что лето. Они-то на каникулах сейчас.

— Возможно, — согласился Гарри и добавил слегка грустно: — Это-то и жаль, вы понимаете? Лето — а я тут… в смысле, не сейчас тут, — он улыбнулся, — а на дежурствах.

Они ещё немного поболтали, и Гарри рассказал ей пару забавных историй — из тех, которые аврорам негласно разрешается рассказывать, конечно, без имён. Потом Барбара куда-то отошла, а сам Гарри пошёл гулять по саду, любуясь огоньками и розами, которые сейчас почему-то пахли так сильно, словно их обрызгали для этого розовым маслом. Ему ужасно хотелось сбежать хоть ненадолго на работу и узнать, как там дела, но он не мог здесь бросить Джинни. Вот бы его вызвали, мечтал он, очень, очень медленно передвигаясь от одного розового куста к другому. Ну хоть ненадолго!

Что-то вдруг ударило его точно по макушке, потом перед глазами промелькнула какая-то тень, и Гарри увидел почти под ногами светлый прямоугольник. Письмо! Он наклонился и, увидев на конверте своё имя, распечатал его — и расплылся в благодарственной и счастливой улыбке, прочитав: «Страдаешь? Спасти тебя? Тогда можешь сказать, что тебя срочно вызывают. Хотя кому ты тут нужен! Твоя ЛГ»

Гарри с некоторым трудом удержался от того, чтобы расцеловать письмо и поклялся себе, что купит Гор самую большую корзину фруктов, которую вообще сможет отыскать с утра на рынке, а затем, сложив письмо так, чтобы невозможно было прочесть текст, побежал искать сначала Джинни.

Та обнаружилась в компании Уиспа и ещё троих незнакомых… или почти незнакомых — Гарри совершенно точно их где-то видел — мужчин, и они все так весело болтали, и её глаза так сияли, а улыбка была такой яркой, что он даже ощутил некоторый укол ревности. Может быть, ему не уходить? Да глупости, сказал он сам себе. Уж если Джинни решит ему изменить, у неё есть… да почти всё время мира. Вряд ли она станет делать это прямо на приёме.

— Извините, — сказал Гарри, улыбаясь и беря Джинни под локоть и отводя её в сторонку. — Извини, — сказал он с ужасно покаянным видом и показал ей письмо. — Понимаешь, тут…

— Тебя вызывают? — она расстроилась. Действительно расстроилась, и Гарри стало очень стыдно.

— Но ты оставайся, если хочешь, — сказал он быстро. — Правда! Хоть немножко прикроешь моё бегство, а? А то неловко — ужас.

— Да? — спросила Джинни и заулыбалась. — Ну, если тебя нужно прикрыть…

— Конечно, нужно! — Гарри закивал. — Я плохо разбираюсь в этикете, но так, наверное, можно?

— Можно, — она уверенно кивнула. — Постараюсь спасти твою репутацию. Только ты десерт пропустишь.

— Ну что делать, — Гарри поцеловал её в щёку и сжал руку. — Съешь мою порцию и повеселись тут за меня! — попросил он и убежал искать хозяев.

Те обнаружились в большом зале возле окна — стояли с полудюжиной гостей и что-то оживлённо обсуждали. Гарри напустил на себя виновато-покаянный вид, подошёл к ним, извинился и сказал, что его, к его большому сожалению, срочно вызывают — служба! Но его супруга будет счастлива… Они обменялись парой любезных подходящих фраз и попрощались — впрочем, разумеется, не навсегда. Им точно предстояло ещё встретиться — уже вовсе не на празднике. И вскоре.

А потом Гарри с лёгким сердцем вышел на лужайку — и аппарировал к министерству. Вошёл, спустился на второй этаж — и с удовольствием услышал смутный шум и свет увидел тоже. В аврорате, судя по всему, кипела работа.

— Ты чего тут делаешь? — встретил его в кабинете Сэвидж. — У тебя приём сегодня!

— Я всё сделал! — довольно возразил Гарри. — С Барбарой поговорил. Джинни там осталась. Ну я правда больше не могу! — взмолился он. — Я сделал вид, что меня вызвали, и вот… у вас же тут допросы? — спросил он так жадно, что Сэвидж рассмеялся.

— Иди переоденься, — велел он. — Был бы ты постарше лет на двадцать — было б даже хорошо. А так ты на допросе будешь выглядеть как ряженый… или как идиот. Там в кладовке должна быть пара мантий.

Гарри радостно кивнул и побежал в кладовку — и в очередной раз возблагодарил Причарда, когда вместо бесконечных поисков просто нашёл коробку с надписью «мантии, рубашки, свитера», открыл, извлёк три мантии, взял наиболее подходящую ему по размеру, убрал остальные в коробку, даже вернул её на место — и ушёл… оставив свою мантию валяться… ладно, почти лежать на скамейке. Но ведь он за ней вернётся, подумал Гарри — а уменьшить и вообще что-либо изменить в ней чарами было, как он уже проверил, невозможно.

Когда он вернулся, Сэвидж хмыкнул и взял со своего стола из невысокой стопки папку.

— Ну идём, поговорим с мистером Свирком. Может быть, мы даже и закончим с ними, — он покосился на свой стол, где оставалось, кажется, ещё три папки. Или две.

— Кто это? — с любопытством спросил Гарри.

— Кандидат очередной. Задержанный, — Сэвидж махнул Гарри рукой, и они отправились работать.

Гриффин Свирк оказался очень симпатичным… даже, пожалуй, красивым молодым человеком двадцати шести лет с длинными, по плечи, золотистыми волосами. Он был одет в недешёвую рубашку и элегантные брюки, и вообще весь его вид вполне ясно свидетельствовал о достатке. И вот что ему спокойно не жилось, недоумевал Гарри, пока они с Сэвиджем вели Свирка по коридору. И если Борна Гарри мог понять, но этому-то чего не хватало? Его ни в чём не обвиняли — жил бы себе да и жил. Но нет — он пошёл убивать магглорождённых. Скучно ему, что ли, было?

Вот и семья у него была нормальная, думал Гарри, слушая первые вопросы Сэвиджа и ответы Свирка. Родители, сестра, брат старшие… любимый младший мальчик? Семья Свирков была вполне состоятельной, работать Гриффину было не надо — и он в целом производил впечатление человека, не слишком-то обеспокоенного своим положением. Как будто его задержали за пьяный дебош на Диагон-элле, а не за применение Непростительного к человеку.