Незаметные люди (джен)

В штаб-квартире Аврората Рон первым делом заглянул к Гарри.

— Поможешь?

Он был уверен, что не справится в одиночку с осуществлением собственной задумки. Привлекать же кого-то другого не хотелось — зацепка была слишком слабой, чтобы поднимать на уши весь Аврорат.

— Конечно, — тут же откликнулся Гарри.

Перехватив в столовой чай, они отправились в министерский архив. Хитрый Гарри смог заколдовать их кружки, чтобы хранительница фондов не заметила напитки. Рон же пытался понять, как бы получше сформулировать свой запрос и не оказаться погребенными под тонной бумаг.

Нужно было мыслить логически: итак, им нужны были личные дела всех стажеров Аврората, либо молодых авроров, уволившихся в первые годы службы. Почему-то Рон был уверен: если бы убийца проработал в Аврорате дольше, он точно смог бы сделать так, чтобы они не нашли Рожера Эйвери. Они могли бы искать его годами — и думать, что он скрылся от следствия. Они бы сделали его виноватым во всех убийствах и закрыли дело.

Но убийца прокололся. Не смог или не подумал спрятать тело.

Рон обратился к хранительнице:

— Нам нужны все дела на стажеров Аврората, не окончивших обучение, и на молодых авроров, покинувших службу в первые несколько лет с момента окончания стажировки. В период с… восемьдесят первого года по настоящее время.

Рядом с ним поперхнулся Гарри. Хранительница скептически уставилась на него. Но Рон был непреклонен.

— Хорошо, — наконец сказала она.

И взмахнула палочкой. Со всех полок и коридоров к ним полетели дела; хранительница ловко укладывала их в аккуратные стопки на стойке. Стопки все увеличивались и увеличивались; по мере того, как дел становилось больше, глаза Гарри, уставившегося на Рона, тоже увеличивались.

— Тебя Гермиона покусала?..

— И не раз, — ухмыльнулся Рон.

Гарри в ответ только глаза закатил.

Наконец последнее дело отправилось в стопку, и хранительница сказала:

— Все. Итого пятьдесят семь дел.

— Спасибо! — Рон кивнул и подхватил первую стопку. — Пошли, Гарри.

Они расположились за одним из столов в укромном уголке архива. Гарри со стоном открыл первое дело.

— Знаешь, Рон, когда ты попросил помощи, я решил, что мы пойдем сражаться или там нарушим пару статутов… но сидеть в архиве?! Что мы ищем-то?

— Что угодно странное. Выговоры за плохое поведение, замечание о нарушении устава или что-то подобное. А, и еще… — Рон задумался. — Не уверен, насколько это может сыграть, но если вдруг есть записи о частых поездках за пределы Британии — это тоже может оказаться важным.

Частые поездки в другие страны, как вспомнилось Рону, было единственным, что связывало Маргарет Миллс и Стефана Швобски, кроме того, что оба были сквибами.

* * *

— Кажется, нашел, — медленно, словно бы не был уверен, сказал Гарри.

К тому моменту они просмотрели уже больше тридцати дел, успели сходить пообедать, выпили больше трех кружек чая и чуть не спалились с едой перед хранительницей. У Рона слипались глаза, все-таки прошлой ночью он спал всего пару часов.

— Да?

— Ага. Джейн Освальд, полукровка. Зачислена на службу в девяносто первом, но в девяносто четвертом уволена из-за дисциплинарного нарушения — выяснилось, что она брала взятки у торговцев из Лютного, которые боялись изъятия их артефактов.

— Взятки?.. И ее только уволили? Не отправили в Азкабан?

— Не-а. За полгода до этого она вышла замуж за француза, и во время разбирательства за нее вступилось французское министерство. Все, больше никакой информации.

Опять французы.

Рожер Эйвери тоже был французом, и убили его на территории французского Лилля. С Лютным у Освальд тоже была связь — именно там был убит Элтон Виг. С другой стороны, у кого в магическом мире не было связи с Лютным?..

— Что насчет международных поездок?

— Здесь есть информация только об одной. Незадолго до увольнения ее отправили на симпозиум во Францию. Но учитывая, что ее муж был французом…

Гарри не договорил, но все было и так ясно: даже если Джейн Освальд часто ездила заграницу, они не могли узнать об этом из ее личного дела.

— Надо с ней поговорить. Вот только как ее искать?

— Давай посмотрим остальных, может, еще кто-то обнаружится. Потом разберемся.

И Гарри с Роном вновь уткнулись в дела. Спустя еще час Гарри потер глаза и покачал головой:

— Все, больше не могу. Да и Джинни пообещал сегодня не задерживаться. Закончишь с этим сам?

Рон кивнул. У него оставалось всего несколько дел, и он был почти уверен, что там тоже не будет ничего интересного. Ему тоже хотелось отправиться домой, обнять Гермиону, с которой они толком не говорили уже несколько суток, но он должен закончить то, что начал.

Предпоследнее дело заинтересовало его. Питер Хенли поступил на службу в Аврорат, как и Освальд, в девяносто первом году, проработал четыре года и ушел в девяносто пятом. Примечательно было только одно — произошло это меньше, чем через месяц после битвы в Отделе тайн. Только поэтому Рон и обратил внимание на его дело: он вспомнил свой пятый курс и зацепился взглядом за дату. Хенли, скорее всего, испугался, услышав про возрождение Волдеморта — он все-таки был магглорожденным. И в этом не было бы ничего необычного, вот только до этого он успел совершить почти десять поездок за границу, каждая из которых сопровождалась подробной служебной запиской. Конференции, симпозиумы, обеспечение безопасности на различных международных мероприятиях… Казалось, что в среднем он ездил за пределы страны гораздо чаще своих коллег.

Так же, как Маргарет Миллс.

Просмотрев последнее дело — ничего интересного, девица, отчисленная за неуспеваемость, — Рон вернул все бумаги хранительнице, а имена Джейн Освальд и Питера Хенли записал в свой блокнот.

Рабочий день уже заканчивался, в коридорах было пусто, последние работники министерства спешно покидали свои кабинеты. Рону, как и всем остальным, нужно было возвращаться домой: обнять Гермиону и завалиться спать. А с утра он мог спокойно вернуться на работу и попытаться узнать информацию о подозреваемых.

Но почему-то Рон завернул в транспортное управление. Поднимаясь на шестой уровень, он размышлял о том, что они с Гермионой были похожи: оба не умели вовремя останавливаться, если дело касалось работы, которой они были увлечены. В Хогвартсе Рон с трудом доводил дело до конца: учеба давалась ему тяжело. Но здесь, в Аврорате, он редко мог перестать думать о деле, которое вел. Гарри не раз удивлялся, как Рону с Гермионой удалось договориться и не обижаться, когда другой был увлечен своей деятельностью настолько, что мог почти не бывать дома. Когда у Гермионы был очередной научный проект или общественная инициатива, она могла сутками не бывать дома. То же самое случалось и у Рона, когда в Аврорате работали над особо сложным делом. Напротив, Гарри с Джинни стремились жестко разграничивать работу и личную жизнь — обоих Поттеров сложно было застать на работе во внерабочее время. И Рон, и Гермиона признавали, что такая позиция была более здоровой, чем их собственная; но когда доходило до дела — остановиться они все равно не могли.

В руководящий центр Сети летучего пороха в транспортном отделе Рон зашел за три минуты до конца рабочего дня и прекрасно знал, как сильно ему обрадуются в это время. Впрочем, послать его они не смогли бы: значок аврора все-таки что-то да значил в эти дни.

— Мне нужно выяснить, подключались ли определенные люди к каминной сети, — сообщил он дежурному на входе.

В магическом мире было крайне мало способов выяснить, где проживал тот или иной человек. Если он не числился в министерских списках, как работник одного из отделов, или Косого переулка, или Хогсмида, или Хогвартса, если его камин не был подключен к общей сети, а на его имя не выдавались никакие разрешения — практически невозможно было отследить его местоположение.

В списках транспортного отдела получилось обнаружить Питера Хенли — пять лет назад он подключал камин к сети, и Рон смог достать адрес: это была квартира в Лондоне. На имя Джейн Освальд ничего не нашлось.

Забрав адрес Хенли, Рон направился, наконец, к каминам в Атриуме, чтобы трансгрессировать домой.

Было семь вечера. Впереди его ждал прекрасный ужин с Гермионой и ее теплые объятия. Он мог бы забыть об убийствах на всю ночь, отдохнуть, выспаться. Выпить чай, расслабиться, перестать думать. Возможно, ему бы даже не снились кошмары.

Он знал, что от его геройства ничего не изменится. Он никого не сможет спасти, если угробит себя на работе, задерживаясь тогда, когда это было совсем необязательно.

Рон почти перенесся к себе домой, но потом вспомнил совсем еще мальчишку Элтона Вига, лежавшего лицом вниз на холодных камнях Лютного. Этот парень был мертв, потому что они с Лестрейдом не смогли поймать убийцу. Кто знает, скольких тот еще убьет, если Рон не сможет его остановить? Может быть, он уже сейчас убивает кого-нибудь еще?

Рон не мог этого допустить. И, покинув министерство, он трансгрессировал в район, где находилась квартира Питера Хенли.

Его дом удалось найти почти сразу: в этот раз Рон не блуждал по полузнакомым улицам. Поднявшись на третий этаж, он подошел к двери; быстрая проверка не обнаружила следов защитной магии. Впрочем, это было неудивительно: после победы над Волдемортом многие волшебники напрочь забыли о предосторожностях. Рон с Гермионой же никогда не забывали об опасности: на их квартире все еще стояло множество защитных заклинаний.

Рон постучал. Ответом ему была тишина. Он постучал еще раз, уже настойчивее. Снова ничего.

Питер Хенли мог еще не вернуться с работы. Или уйти на свидание. Или просто уехать в отпуск.

А мог быть преступником, убившим четырех человек.

Рон достал палочку и вскрыл дверь: пришлось сорвать замок — от алохморы жилище все-таки было защищено.

В коридоре было темно.

— Люмос, — шепнул Рон и повыше поднял палочку.

Идти одному к подозреваемому теперь казалось Рону глупой идеей. Нужно было дождаться утра, взять подкрепление и только потом отправляться к Хенли. Или хотя бы предупредить кого-нибудь, куда именно он отправился! Нет же, захотелось погеройствовать.

Рон покрепче сжал палочку и двинулся вперед. Он преодолел коридор и вошел в кухню. Шторы были задернуты. Кто задергивает шторы, уходя из дома, подумалось Рону. Это была его предпоследняя мысль перед тем, как он отрубился.

Последней его мыслью было — и почему он снова забыл использовать Гоменум ревелио?

Тогда, возможно, он не падал бы теперь на пол от сильного удара по затылку.