Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

26 августа 1993

08:30

Клиника и дом Тонксов

Солнце едва успело заглянуть в кухню дома Тонксов, когда Тео Безымянный сел за стол со своими, можно сказать, опекунами и их дочерью. Мальчик хорошо знал, как юная Нимфадора не любит свое имя, но назвать её Тонкс в доме, где все носили эту фамилию, было странным. Поэтому она разрешила ему называть её Дора, так её ласково называл Тед. Андромеда же обычно называла её полным именем и, похоже, получала от этого извращенное удовольствие. Несмотря на то, что Тонксы с момента его прибытия были лишь гостеприимны, Тео осознавал, что в доме растёт напряжение. С момента побега преступников из Азкабана Дора была отстранена от службы и, судя по сообщениям из новостей, отчасти это была и его вина. Бывший отец Тео на собрании Визенгамота намекнул, что, возможно, то, что семья Тонксов приютила изгоя, — вовсе не благородный жест, а лишь виток некоего злодейского плана. Сочетание того, что несколько беглецов были родственниками Тонксов, учитывая вероятное участие метаморфмагов, сыграло злую шутку с клиникой: количество пациентов заметно снизилось. Тео был уверен, что высшая санкция только усугубит ситуацию.

Как только Тонксы и их гость начали завтракать, появилась Айрис, их домой эльф, с письмом в руке.

— Для молодого господина пришло письмо. Оно из Хогги Вартса, — крошечное существо протянуло конверт Тео.

— Спасибо, Айрис, — сказал он, прежде чем с лёгким трепетом открыть письмо. Хорошие новости этим летом были редкостью.

«Всем студентам Хогвартса!

Я обратил внимание, что многие из наших студентов испытывают трудности в учебе в своих комнатах на факультетах из-за сложившегося порядка проживания. До меня донесли, что необходимость всем студентам одного года делить одну спальню лишает их приватности и уединения, необходимых для академической успеваемости. И хотя я уважаю традиции, особенно те, что с нами со времен основателей, я никогда не откажусь от исследования любых возможностей повысить качество образования. Поэтому, с разрешения совета попечителей Хогвартса, я инициировал пробную программу, которая будет иметь место в следующем учебном году. Начиная с сентября уровень подземелий, отведенный для проживания учеников Слизерина третьего курса будет разделён на отдельные личные комнаты, закрепленные за отдельными студентами. Академическая успеваемость третьего курса Слизерина в конце года будет подвергнута сравнению с успеваемостью других факультетов и успеваемостью за прошлые года. Если результаты сравнения будут в пользу учеников, проживавших в отдельных комнатах, программа будет расширена на всех студентов в следующем учебном году. Студенты, которых затронут нововведения, смогут узнать номер своей комнаты на приветственном пиру. С нетерпением жду встречи со всеми вами.

Искренне ваш,

профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор,

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс».

Тео прочитал письмо дважды, прежде чем поделиться его содержанием с Тонксами.

— Похоже, у меня будет отдельная комната в этом году. И у всех слизеринцев моего года тоже, — он нахмурился. — Не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, мне не придётся делить комнату с людьми, которые могут захотеть линчевать меня посреди ночи. С другой, если те же люди вломятся в мою комнату, то свидетелей не будет.

— Я бы сфокусировалась на первом, Тео, — твердо сказала Энди. — Пессимизм редко помогает. Но для подстраховки я научу тебя нескольким неприятным сглазам, которые я вычитала в гримуарах Блэков.

— Докторы Тонксы хотят чего-то ещё на завтрак? — спросила Айрис.

— Нет, Айрис, — сказал Тед. — Всё было очень вкусно, как и всегда. А, и я хотел тебе сказать, что профессор Снейп отправит эльфа сегодня днем, чтобы забрать зелья. Энди и я можем быть на вызовах, когда он придёт. Свёрток находится рядом с камином, и на нём написано имя Снейпа.

— Айрис позаботится об эльфе профессора Снейпа, когда он прибудет, — сказала эльфийка и аппарировала прочь.

— Может, мне стоит прицепиться к одному из вас, чтобы вы помогли мне освежить мои знания в зельях? — уныло сказала Дора. — Кажется, моя карьера аврора закончилась, так и не начавшись.

— Всё образуется, малышка, — сказал Тед. — Они поймают беглецов, убедятся, что ты тут ни при чём, и всё будет хорошо.

Девушка усмехнулась, но ничего не сказала.

— К тому же, — сказала Андромеда, — сидя сиднем и горюя о своих проблемах, делу не поможешь, Нимфадора. Прогуляйся, найди, чем занять это свободное время. Считай это отпуском.

Дора резко встала из-за стола и направилась к двери.

— Неоплачиваемое отстранение — это не отпуск, мама! И НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ НИМФАДОРОЙ!

Входная дверь открылась и громко захлопнулась. Тео вздрогнул.

— Она прямо ненавидит своё имя, да? — спросил он у родителей девушки.

— Ещё как, — хитро сказала Андромеда. — В этом причина, что мы не поддерживаем её, когда она хочет его поменять. У нее ещё не прошёл тот возраст, когда нужно протестовать против чего-то. А протест против дурацкого имени — это не то, о чём ты будешь сожалеть, когда перерастëшь это.

Тео на это ничего не сказал. Ответ был неоднозначным, но он также знал, что министерство сделало процесс смены имени на удивление сложным, если дело касалось законных процедур. Если в деле был замешан какой-нибудь магический эффект, типа той же санкции, то все документы исправлялись автоматически; а вот если волшебник сам хотел поменять имя, то это был невероятно долгий процесс.

— Если вы не против, могу я спросить почему вы назвали её Нимфадорой? Я бы понял, если бы она была названа в честь какого-нибудь небесного тела в знак уважения к традиции семьи Блэков, но Нимфадора — это не звезда и не созвездие. И я знаю, что это не маггловское имя.

Энди снова улыбнулась, в этот раз коварно.

— Если я скажу тебе, обещаешь, что не расскажешь ей?

— АНДРОМЕДА ТОНКС! — воскликнул Тед. — Ты обещала!

— Я обещала не говорить ей. И если уж на то пошло, я слушала её нытьё по поводу имени гораздо чаще, чем ты, дорогой муж.

Тед ничего не сказал, но выглядел смущëнным и раздражëнным. Энди повернулась к Тео.

— Мы должны были назвать её Каллисто Теодора Тонкс. Каллисто — это нимфа из греческой мифологии, и одна из лун Юпитера названа в честь неё. Теодорой звали бабушку Теда, в честь которой его и назвали. К сожалению, я провела семнадцать часов в родильной комнате, пока рожала нашу малышку, а Тед в это время так распереживался, что принял слишком много успокоительных настоек. Когда наша дочь родилась, он был так накачан этими настойками, что всё, что он мог вспомнить, — что там есть какая-то нимфа по имени Дора. В итоге это и оказалось в свидетельстве о рождении. Первый беспалочковый сглаз, который у меня получился, был направлен на него, когда он притащил мне ту бумаженцию. Но потом я решила, что пусть так и останется. Закалит её характер.

— Закалит… характер? — слабо сказал Тео.

Они кивнула.

— Когда люди не уважают твоё имя, ты обычно заставляешь их уважать себя.

Тео медленно кивнул и задумался, можно ли этот концепт применить к себе. Взяв в руки письмо из Хогвартса, он снова начал его читать

* * *

Позже в этот же день…

Айрис была занята уборкой пыли в гостиной, когда негромкий хлопок возвестил о прибытии другого домового эльфа.

— Добрый день. От имени своего хозяина, великого Гарри Поттера, Добби приветствует тебя. Добби здесь, чтобы забрать зелья, приготовленные для мастера зелий Снейпа.

Айрис пристально вгляделась в другого эльфа.

— Добби? Айрис наслышана о… подвигах того, кого называют Добби, — она подошла к нему, чтобы рассмотреть его поближе, при этом Добби громко сглотнул, а его уши поникли.

— Айрис узнала, что эльф Добби был… плох.

Её тон говорил о её неодобрении, и было ясно, что использовать она хотела другое слово. Добби на пару секунд струсил, но затем выпрямил спину и твёрдо посмотрел Айрис в глаза.

— Добби действительно был… плох. Но сейчас Добби исправляется. Добби — хороший эльф.

Айрис шагнула ближе и глубоко вдохнула, словно пытаясь почувствовать запах Добби, который немного поморщился. Наконец, она сделала шаг назад.

— Айрис пока одобряет.

Добби расслабился.

— Добби благодарен и будет стараться быть достойным одобрения Айрис.

Эльфийка ничего не сказала, и, щëлкнув пальцами, призвала пакет из соседней комнаты, который прилетел прямо в руки Добби. Тот поклонился и уже собирался исчезнуть, когда остановился и с болью посмотрел на Айрис.

— Айрис, — сказал он, — прости, пожалуйста, назойливость Добби, но Добби не может не заметить знаки. Время Айрис…

— Да, — быстро прервала она его, но лицо её было спокойно. — Очень скоро, как Айрис думает. Айрис пока не видит очертаний этого, но… да, очень скоро.

Добби снова поклонился, в этот раз гораздо медленней и с гораздо большим уважением. Его лицо выражало нечто среднее между грустью и восхищением.

— Добби желает Айрис удачи.

Она кивнула, но ничего не сказала. А Добби, щëлкнув пальцами, исчез.

* * *

Из письма, написанного невидимыми чернилами, которое получила Рита Скитер…

«Рита,

Письмо, как обычно, самоуничтожится после полного прочтения, так что делай заметки. Ниже будет вся легкодоступная информация, касающаяся Долорес Джейн Амбридж. Как ты поймёшь после прочтения, может быть и менее доступная информация, но дважды подумай, прежде чем просить меня разузнать что-то. Некоторые скелеты лучше не трогать.

Объект был рождён в пятьдесят пятом году. Отец — Орфорд Амбридж (чистокровный, но не из благородной семьи). Мать — маггла, Эллен Крэкнелл (вроде бы, читай дальше). У объекта есть младший брат-сквиб, но о нём ничего не известно. У магглы, видимо, была какая-то предрасположенность к ментальным расстройствам, поэтому Орфорд развёлся с ней в шестьдесят третьем и вернулся в волшебный мир с восьмилетней дочерью. Примерно в то же время Орфорд подвергся какому-то воздействию, возможно, проклятию неизвестной природы, которое повредило его разум и магические способности. Несмотря на это, школьные друзья смогли устроить его на работу в министерство на должность «смотрителя за домовыми эльфами», как будто им нужен смотритель. Эллен Крэкнелл умерла в маггловском приюте для душевнобольных в семидесятом году, а мальчика-сквиба вырастили родственники со стороны матери. Записей о нём после окончания начальной школы нет. В восемьдесят девятом году состояние Орфорда ухудшилось до такой степени, что он уже не мог даже притворяться дееспособным, поэтому Долорес поместила его в дом престарелых для малоимущих ведьм и волшебников, у которых не было финансов для ухода на дому или статуса постоянного пациента в святом Мунго. Несмотря на скудность такого ухода, забота об Орфорде забирает значительную часть зарплаты Долорес. Мне сказали, что она всё ещё регулярно его навещает.

Объект был распределен в Слизерин в шестьдесят шестом году и окончил Хогвартс в семьдесят третьем, сдав, в общей сложности, семь СОВ и пять ЖАБА: заклинания, история магии, изучение магглов, древняя истории и, удивительно, ЗОТИ, хотя единственные “П”, которые она получила были по истории. Затем она начала работать в министерском архиве параллельно с работой над мастерством по истории магии, которое она так и не получила. В конце концов, она получила постоянную должность в архиве, конкретно — в архивных записях отдела образования, которую и занимала семнадцать лет до недавнего повышения до заместителя министра.

Объект, если говорить прямо, — неряшливая старая дева, у которой были только одни серьёзные отношения, о которых известно. С семьдесят пятого по семьдесят шестой год она была помолвлена с Джеком Макмилланом (из благородных Макмилланов, но не из главной ветви. Бедный двоюродный брат, из семьи, которая не поддерживает связей с главной семьей). За три недели до свадьбы Джек Макмиллан был убит (как и ещё двадцать шесть человек) во время атаки оборотней на Косой переулок в апреле семьдесят шестого. Всё произошло на глазах у бедной Долорес и, хотя она сама не пострадала, она провела несколько недель в госпитале св. Мунго в отделении ментального здоровья. Без сомнения, именно это стало источником её участия в двух политических инициативах за последние двадцать лет: Долорес является активным членом общества «Ведьмы против убийц оборотней», небольшой группы активистов, которая агитирует за ужесточение политики против оборотней, вне зависимости от их статуса и уголовных записей.

Другая её инициатива была более провокационной. Со второго курса и до роспуска группы в семьдесят восьмом, Амбридж была откровенной сторонницей общества «Решение Слизерина», которое пропагандировало принятие Магической Британией так назваемого «Решения Слизерина» о том, как относиться к магглорожденным и выращенным магглами полукровкам, как она. Конкретно, они хотели, чтобы правительство забирало магических детей из семей магглов, как только они проявят магию, чистило память родителям и устраивало детей в волшебные семьи. Думаю, можно не говорить, что расти рядом с сумасшедшей Эллен Крэкнелл не доставило Долорес удовольствия. Я получала рассылку общества много лет, но сама членом никогда не была и с Амбридж не контактировала. Общество было распущено в семьдесят восьмом, потому что его сочли «сочувствующим Пожирателям смерти», что полная чушь. Общество хотело спасти грязнокровок из лап их вонючих магглов-родителей и дать им нормальное воспитание, а не вырезать их, как хотели Пожиратели. Иными словами, поддержка Амбридж «Решения Слизерина» — всего лишь крошечное пятнышко на её биографии, которое, всё же, удерживало её от продвижения по службе. Хотя её никогда не обвиняли не то что в симпатиях Пожирателям, но даже в поддержке политики чистоты крови.

Это официальная история. Теперь давай пойдём на уровень слухов и подозрений. Смотри, я так и не услышала никакого объяснения о том, как Орфорд Амбридж попал под проклятие, которое сделало его почти калекой, пока он жил среди магглов с женой магглой. Но вот что интересно: когда он учился на седьмом курсе, Орфорд (слизеринец) встречался с Арделлой Селвин (из тех Селвинов). Вскоре после выпуска, Орфорд и Арделла оба пропали. Спустя около двух лет Арделлу нашли. Она умерла в маггловской больнице, но Селвины быстро замяли все детали. А затем, спустя годы, Орфорд снова появляется с безумной женой магглой и двумя детьми. После чего быстро избавляется от жены и ребëнка-сквиба. Не хочу тут спекулировать, дорогуша, но, если сопоставить время, вполне возможно, что Долорес может быть дочерью Орфорда и Арделлы, которая умерла во время родов. А Орфорд женился на маггле, чтобы скрыть от Селвинов, кто является матерью Долорес. А может, правда ещё ужаснее и страннее. Мы тут о Селвинах говорим, всë-таки.

Если хочешь, чтобы я залезла в эту выгребную яму, Рита, то нужно встретиться и обсудить оплату. Копаться в семейной истории Селвинов за обычную ставку я не стану.

Элеонора».

* * *

29 августа 1993

10:00

Поместье Лонгботтомов

Гарри сидел в мягком кресле в гостиной Лонгботтомов и просматривал письмо из Хогвартса о личных комнатах, периодически поглядывая на камин, из которого вот-вот должны были появиться леди Августа с Невиллом — он должен был скоро прибыть на международную портальную станцию в Министерстве. Гарри нервно прикусил губу — Невилл был одним из его самых близких друзей с самого начала учебы в Хогвартсе. Он думал, что эта дружба будет жить вечно, и она была настолько важна для него, что ещё в одиннадцать он попросил Невилла быть его моральным компасом, чтобы тот следил, чтобы Гарри не пересек черту, которую пересекать нельзя. Но Тео Безымянный тоже был его близким другом. И почти столько же, сколько и Невилл. И несмотря на всю окклюменцию, на душе у Гарри скребли кошки, когда он думал, что Невилл, скорее всего, сейчас ненавидит Тео, и может возненавидеть и Гарри, если он только не разорвёт все связи со вторым другом.

Внезапно раздался громкий «вжух», и в зелёном пламени появились Невилл и леди Августа. От удивления Гарри даже моргнул. Африка, похоже, пришлась Невиллу по душе. Он вырос почти на десять сантиметров и, похоже, будет самым высоким из всех третьекурсников. Вся детская пухлость, какая у него была, исчезла, уступив место мускулам, а волосы отросли настолько, что превратились в огромную лохматую копну, которую, как подозревал Гарри, большинство девочек в их классе сочтут очаровательной. Секунду Невилл просто смотрел на Гарри, а затем шагнул вперёд и сгрëб друга в медвежьи объятия.

— Я скучал, Гарри, — сказал Невилл, — очень скучал, — он отпустил друга и шагнул назад. — Мне столько нужно тебе рассказать. За лето столько всего произошло. Но ты первый. Что-нибудь интересное произошло, пока меня не было?

Гарри натянул на лицо свою лучшую фальшивую улыбку, пытаясь не думать о компании Пожирателей смерти, сидящей под замком несколькими этажами ниже, трое из которых запытали родителей Невилла до безумия. И о последней информации, сообщëнной профессором Снейпом, о том, что Барти Крауч младший, четвёртый нападавший, может быть всё ещё жив. Конечно, это было маловероятно, учитывая, что единственной уликой было то, что родители Барти навещали его в Азкабане всего за день до его смерти, но этого было достаточно, чтобы предполагать худшее.

— Не-а, — мгновенно солгал Гарри. — Мое лето было ну прям на сто процентов… невероятно скучным.

* * *

Тем временем на площади Гриммо…

С тихим хлопком братья Блэки аппарировали на аллею рядом с домом на площади Гриммо. Сириус сразу же зашатался, и Регулусу пришлось его поддерживать, чтобы тот не упал.

— Я в порядке! — раздражëнно сказал Сириус, даже несмотря на то, что было ясно, что у него сбилось дыхание и он тяжело опирается на свою трость.

Регулус с сомнением на него посмотрел, но когда увидел, что брат не собирается падать в обморок, отпустил руку Сириуса. Сконцентрировавшись на пару секунд, метаморфомаг изменил свое лицо, снова став мистером Като, а затем начал осматривать аллею, пытаясь понять, не следят ли за ними. Пусть дом и был бесплотным, но Джеймс Поттер знал приблизительный адрес. И раз уж среди беглецов были оба члена дома Блэков, было логично, если за местностью будет наблюдать кто-нибудь из ДМП. Регулус надеялся, что это не так, потому что он и Гарри уже посещали дом без маскировки, и не было никаких признаков, что за ними наблюдали.

Сегодня было то же самое. Регулус не заметил волшебников, следивших бы за площадью Гриммо. Он вернулся на аллею и, трансфигурировав ближайшую урну в инвалидное кресло, усадил в него недовольного Сириуса, который позволил младшему брату везти его к скрытому дому.

Но оказавшись в главном коридоре дома, они так удивились, что встали как вкопанные. Сириус не знал, чего ждать, хотя ожидал он худшего, а вот Регулус был в доме всего пару недель назад и сам видел, в каком дом состоянии. Сегодня же он едва узнал его. Десятилетний слой пыли и паутины пропал, как и огромная уродливая нога тролля, которая стояла на входе. Светильники были заменены на новые, которые светили ярче и мягче, чем жуткие отвратительные канделябры, которые так нравились их родителям. Кроваво-красные ковры в коридорах были заменены на новые, оттенка заварного крема. Почти чёрные панели красного дерева, которыми были обшиты стены, были отмыты и покрыты другим лаком, что сделало их гораздо светлее и приятнее. Но самым удивительным было отсутствие стены по правую сторону от коридора, откуда теперь открывался вид на гостиную, обставленную современной мебелью и приобретшую гораздо более приглашающий вид. Регулус быстро понял, что на пропавшей стене висел портрет Вальбурги Блэк. Как только они зашли, к ним аппарировал Добби в своем маленьком костюме-тройке.

— Доброе утро, хозяева Регулус и Сириус, — приветливо сказал он, заложив руки за спину. — Добро пожаловать на площадь Гриммо, 12. Добби надеется, что его усилия по подготовке дома соответствуют вашим ожиданиям.

— Пока всё отлично, — сказал Регулус. — Потрясающие изменения всего за пару недель. Спасибо за работу, Добби.

— Здесь вроде раньше стена была? — с подозрением спросил Сириус.

— Действительно была, сэр, — сказал домовой эльф. — К сожалению, у Добби не получилось снять заклятие вечного приклеивания, которое держало портрет вашей покойной матушки на стене. Тем не менее, проведя осмотр дома, Добби понял, что стена, на которой висит портрет — не несущая. Поэтому это был просто… вопрос реновации. Портрет мадам Вальбурги помещён на чердак вместе с трëхметровой секцией стены, на которой он висит. Если вы желаете поговорить с…

— Моргановы титьки, НЕТ! — прервал его Сириус.

Регулус покачал головой на вульгарность брата и повернулся к Добби.

— Образцовая работа, Добби. Всё остальное ты тоже убрал?

На это Добби почти поморщился.

— К сожалению нет, хозяин Регулус. Добби удалось отчистить и починить большую часть первого этажа и большую часть спален на втором этаже, включая вашу спальню и спальню хозяина Сириуса, в которых вы спали, когда жили здесь. Плюс третью спальню для великого и могучего волшебника Гарри Поттера. Тем не менее, Добби всё ещё в процессе уборки и починки оставшейся части дома. В частности Добби бы не хотелось заниматься подвалом, хозяйской спальней и библиотекой без вас. Чары и проклятия на этих помещениях… чрезмерны, и у Добби нет уверенности, что он сможет легко обойти их. Особенно в свете того, что Добби не принадлежит дому Блэков и не может свободно перемещаться здесь.

— А Кикимер тебе не помогает? — недовольно спросил Сириус. — Регулус сказал, что маленький монстр всё ещё жив.

Добби слегка сморщил нос.

— Эльф Кикимер всё ещё жив, сэр, но, к сожалению, Добби должен сообщить, что последние две недели эльф Кикимер либо прятался в шкафу под раковиной на кухне, либо сидел на чердаке, пытаясь вымолить прощение у портрета мадам Блэк за то, что подвел её, — Добби кашлянул, — «не защитил дом от наводнения предателями крови», как он говорил. Вне зависимости от его местонахождения, он всегда пьян от выпитого сливочного пива, поэтому пользы Добби от него никакой.

Регулус поднял бровь. Он помнил, каким Добби был в логове Принца, и трансформация той твари дрожащей в гиперкомпетентного эльфа была даже более впечатляющей, чем то, что Добби сделал с домом.

— Всё в порядке, Добби. Оставим пока Кикимера в покое.

— Если только ты не увидишь, что он делает что-то, чего не должен, — весело вмешался Сириус. — В таком случае разрешаю тебе надрать ему задницу.

Добби кивнул, принимая приказ, а Регулус покачал головой.

— Сириус, я напоминаю тебе, что Кикимер — мой домовой эльф.

— Ой, прости. Не напомнишь, кто сейчас лорд Блэк? — самодовольно сказал Сириус.

Регулус закатил глаза, а Добби шагнул вперед, берясь за ручки кресла Сириуса.

— С вашего позволения, господа, Добби проводит вас в спальню хозяина Сириуса. Добби уже забрал прописанные зелья из клиники Тонксов, они ждут вас наверху, — он помедлил. — Хотя Добби и позволил себе вольности, обновляя дом, в ваших спальнях он всё оставил как было. Только уборка и замена текстиля. Поэтому все прошлые украшения на стенах на месте… включая не самые приличные.

— Всё в порядке, Добби, — вздохнув, сказал Регулус, — уверен, Сириус будет рад, что его плакат с Фаррой Фоссетт⁽¹⁾ всё ещё на месте.

— Откуда, чёрт возьми, ты знаешь кто такая Фарра Фоссет? — удивлëнно спросил Сириус. — Или кем была? Понятия не имею, жива ли она ещё.

— Вроде да, — ответил Регулус, — и я вроде бы уже говорил, что долго прожил в маггловском мире, Сириус.

— Да, но без подробностей, младший братец. И раз уж мы заперты в этом адском домике на пару дней минимум, я жду не дождусь услышать о твоих приключениях. Уверен, они уморительны.

Через пару минут Сириус уже лежал в своей старой кровати в комнате, где каждый сантиметр стен был покрыт гриффиндорским красным, если не считать нескольких плакатов двадцатилетней давности с изображением полураздетых маггловских девушек и такого же количества плакатов с изображением различных маггловских мотоциклов. Регулус ещё удивился. После того, как их мать выжгла Сириуса с семейного гобелена, он думал, что она обдерëт всю комнату до кирпичей, но, вместо этого, она просто заперла её и забыла о ней. Он призвал снизу кресло и сел рядом с кроватью.

И только усевшись, Регулус понял, что не знает, о чём говорить. Он не хотел обсуждать то, что с ним было после побега из Британии — слишком много тяжёлых воспоминаний, чтобы давать Сириусу шанс потыкать в них. Но он не знал и о чем говорить, чтобы отвлечь Сириуса от этой темы. Слушай-ка. Я слышал, ты был в Азкабане десять лет. Ну и как там? тоже не подходило. Он решил зайти с чего-то более безопасного. Чуть-чуть.

— М-м… Добби сказал, что портрет мамы на чердаке. Не хочешь посмотреть на неё? Не сейчас, конечно, но, может, позже?

Взгляд, которым Сириус наградил Регулуса, заставил того вздрогнуть.

— Я лучше суну голову в зад нунду. Но ты можешь, Регулус. Ты всегда был её любимчиком.

— Больше нет, — хохотнул Регулус. — Я говорил с ней в ту ночь, когда пришёл сюда уничтожить медальон. Она теперь считает меня таким же предателем крови.

Сириус даже моргнул несколько раз, но через пару секунд смог справиться с удивлением.

— Ну, посмотри на это с хорошей стороны. Она уже умерла, поэтому не сможет запустить в тебя круцио.

— Да, — тихо сказал Регулус, — я помню ту ночь.

Старший из братьев отвёл глаза и немного покраснел.

— Как… как они обращались с тобой? Ну, после того, как я ушел?

— В целом, нормально. Почти сразу после твоего ухода дедушка Арктурус позвал нас в Шевенуар для… ну, чтобы обсудить это неправильное слово. Он угрожал родителям, чтобы они ничего со мной не сделали. Он также запретил им пытаться навредить тебе. Единственный раз, когда я видел их напуганными, — Регулус помолчал. — В тот вечер он рассказал мне о кодексе. Сколько, эм, сколько лет было тебе… ?

— Одиннадцать, — с горечью сказал Сириус. — Когда я вернулся домой на Рождество. У меня были кошмары несколько недель, и я никому не мог об этом рассказать. Даже если бы я стал говорить с родителями, думаю, они бы пытали меня, чтобы я выдал им информацию о запретной магии, чтобы они могли передать её Сам-Знаешь-Кому.

Регулус помолчал, прежде чем заговорить снова.

— Сириус… когда ты говорил с дедушкой о кодексе… он… он не рассказывал тебе ничего… о родителях?

Сириус сердито на него посмотрел.

— Рассказывал что? Что они были психопатами? Я и так это знал.

— Да, но он не говорил… почему? О том, что он с ними сделал?

Сириус непонимающе посмотрел на него. Регулус вздохнул и начал рассказ.

— Ладно, давай попробуем с другой стороны. Ты когда-нибудь слышал об ордене нерушимой цепи?

Выражение лица Сириуса ясно говорило, что он не слышал.

— Не самая широко известная информация. Орден нерушимой цепи — это группа ярых сторонников чистоты крови. Даже не группа, а культ. Они проворачивали свои делишки в середине восемнадцатого века, пока Министерство их не прикрыло. Все самые ужасные взгляды Пожирателей о чистоте крови, возведённые в абсолют.⁽²⁾

На последней фразе выражение на лице Сириуса ясно просигнализировало, что он понятия не имеет, о чём говорил его брат; а Регулус мгновенно понял, что только что использовал маггловское выражение, которое его брат не знает.

«Ну, конечно, — подумал он, — Сириус же был в Азкабане, когда вышли «Звёздные войны»⁽³⁾. Интересно, а сюда можно поставить видик, чтобы его не спалить? »

— Не бери в голову, — сказал он. — Давай просто скажем, что они были прямо фанатиками чистоты крови. Настолько, что они не хотели, чтобы их дети женились на ком-то вне их семьи. Вообще.

Сириус вздрогнул.

— Ладно, мерзость. А причем тут… — он осëкся и на его лице появилось отвращение. — О нет. Не говори мне.

Регулус кивнул.

— Мамино драгоценное семейное древо содержит несколько неточностей. Она и отец на самом деле — просто кузены. И хотя такие отношения легальны в некоторых маггловских культурах, такая степень родства должна была удержать их от брака из-за риска повлиять на магический потенциал детей. Что, собственно и произошло, — он сделал паузу. — Ты знал, что у нас есть, а вернее был, старший брат?

Сириус вытаращил глаза и потряс головой.

— Согласно дедушкиному рассказу, его звали Полярис Блэк. Он родился за несколько лет до тебя. У него были серьёзные физические отклонения, и ментально он был тоже не здоров. Дедушка… уклонился от вопроса о том, что с ним случилось. Но его рождение раскрыло правду о родословной матери. Поэтому, чтобы избежать скандала и обеспечить себе хотя бы одного внука, чтобы тот мог занять его место, дедушка заставил родителей принять особое зелье. Его называют Напитком Моргаузы. Оно использовалось членами Ордена нерушимой цепи для предотвращения эффектов вырождения. Дети, рождённые под эффектом такого зелья, будут ментально и физически здоровы, а их магический потенциал, чаще всего, оценивается, как выше среднего… а все негативные эффекты отходят родителям. Нашим досталось безумие.

Сириус целую вечность смотрел на младшего брата.

— Добби! — наконец позвал он.

Спустя мгновение домовой эльф Гарри аппарировал в комнату.

— Вызывали, хозяин Сириус, сэр?

— Да, будь умницей, принеси нам две бутылки сливочного пива из запасов Кикимера, где бы он их ни прятал.

Добби кивнул и аппарировал прочь. Сириус же повернулся обратно к Регулусу.

— Если честно, я бы предпочёл огневиски, не будь я на зельях. Почему… почему ты вообще рассказываешь мне всё это? — почти укоризненно спросил Сириус.

Регулус пожал плечами.

— Я знаю, что жить здесь тебе будет тяжело. Столько плохих воспоминаний. Я подумал, что если бы ты знал правду, то, ну, может, и не смог бы простить родителей, но смог бы хотя бы… понять их как-то.

Сириус ничего не сказал.

Когда Добби вернулся с двумя бутылками сливочного пива и послеполуденным зельем Сириуса на серебряном подносе, братья всё ещё молчали.

* * *

Тем временем…

Авроры, которых послали встречать Бака Макмиллана, были удивлены тем, кто прибыл на международную портальную станцию. Им сказали только, что приедет какой-то зарубежный чиновник, которого они должны встретить и препроводить в «Дырявый котёл», чтобы тот мог освежиться и отдохнуть от портала, который принёс его с другого конца мира. Им не сказали, что этот «чиновник» прибудет не только одетым, как маггл, а как маггл из вестерна, включая джинсы, высокие сапоги, пальто из овечьей шкуры и ковбойскую шляпу.

Аврор Праудфут сделал шаг вперёд для приветствия.

— Мистер Макмиллан, добро пожаловать в Лондон. От имени… — вот и всё, что он успел сказать, прежде чем Бак поднял руку, затыкая его, после чего спокойно прошёл к столу администратора, где почти двадцать секунд выблëвывал содержимое своего желудка в мусорное ведро. Вынув красный платок из заднего кармана и протерев рот, отставной аврор посмотрел на шокированных авроров.

— От же ж чёрт его задери, — наконец сказал он. — Вот те и поездочка!

Вынув палочку и очистив мусорную корзину, он пошевелил губами.

— Думаю, шансов нет, что у вас, пацанов, есть мятные конфетки?⁽⁴⁾

Час спустя Бак наконец-то оказался в своём номере в «Дырявом котле», где смог почистить зубы, после чего его сопровождающие сразу же повели его в больницу святого Мунго. Там ему понадобилось всего пару минут, чтобы подтвердить состояние Локонса.

— Ага. Это Табула Раса.

— Вы уверены, аврор Макмиллан? — спросил Джеймс Поттер. Позади него стояли авроры Бруствер и Праудфут, который всё ещё с сомнением смотрел на австралийца.

— Я уже не аврор, шеф Поттер, — ответил Бак, — я в отставке. Но я не так долго нахожусь на пенсии, чтобы не опознать Табула Раса. Часть моей работы была в том, чтобы проверять, что заклинание сработало на приговорëнном к смерти личности так, как надо.

Джеймс кивнул.

— Но как же Златопуст Локонс смог выучить его?

— Ну, если предположить, я бы сказал, что это империус. Кто-то, кто знает Табула Раса, поместил Локонса под империус и заставил его стереть себя.

Бак посмотрел на младшего аврора, который с сомнением отнёсся к этой теории.

— Вы ведь знаете, что если вы помещаете кого-нибудь под империус, то он сможет выполнять большинство заклинаний, которые знаете вы, если вы ему прикажете? Вся суть этого сучьего заклинания, что оно позволяет вам использовать жертву, как проводник вашей воли.

— Да, знаем, — сказал Джеймс, хотя для Праудфута, судя по всему, это было новостью. — Но нам всё ещё нужен кто-то, кто знает Табула Раса. Это мог быть отставной аврор из Австралии?

Бак снова посмотрел на Локонса, словно обдумывая вопрос (что позволило ему избегать взглядов британских авроров, на всякий случай).

— Не, — наконец, сказал он, — каждый австралийский аврор, который изучает это заклинание, также приносит обет никогда не использовать его вне исполнения своих обязанностей. Сюда же входит и обучение кого-то, кто не принес такую же клятву. Даже если один из наших ребят ударился во все тяжкие и использовал империус, он потеряет свою магию, если использует Табула Раса на ком-то, для кого не выписан судебный ордер на смерть личности.

Тут Бак пожал плечами.

— Но всë-таки, в конце концов, Табула Раса — это просто заклинание. Однажды кто-то же создал арифмантическую и рунную последовательность для него. Так что обратная расшифровка была всего лишь вопросом времени.

— А смерть личности может быть отменена? — спросил Бруствер.

— Нет, — покачал головой Бак, — вся суть заклинания была в том, чтобы предоставить гуманную альтернативу смертной казни, чтобы избавить волшебника или ведьму от эффектов, которые окажет на него убийство другого человека. Только самые отъявленные негодяи приговаривались к смерти личности, поэтому австралийское правительство никогда особенно не было заинтересовано в возможности отмены эффекта. Сама структура заклинания Табула Раса задумывалась так, чтобы эффект был перманентным.

Праудфут нахмурился.

— То есть это не мог быть австралийский аврор?

— Абсолютно нет, — соврал Бак. В конце концов, это он обеспечил дыру в безопасности заклинания, научив накладывать его того, на кого не действовала клятва, ибо клятву давали от имени фальшивой личности. Того, с кем Бак собирался поговорить очень скоро. В настоящее же время группа вернулась в офис Джеймса, чтобы тот мог обсудить со своим австралийским гостем ход дела.

— То есть, если собрать всё вместе, — начал Поттер, — кто-то провёл большую часть прошлого года, если не больше, выдавая себя за Златопуста Локонса, чтобы проникнуть в Хогвартс. Скорее всего метаморфомаг, но, возможно, это был кто-то, кто использовал оборотное зелье. Последний вариант кажется мне маловероятным. Я не представляю, чтобы кто-то смог скрывать, что пьет зелье постоянно, каждый час, большую часть года, при этом держа рядом живого Локонса в качестве источника волос. Теоретически это возможно, но это абсурд, как я думаю.

Джеймс сделал паузу.

— Мистер Макмиллан, я просмотрел ваше дело, которое мне прислало австралийское ДМП. Я знаю, что Лазарус Уайт был вашим зятем. Я не знаю, проинформировали ли вас, раз вы на пенсии, но… часть признания Локонса была о том, что он признался в убийстве Лазаруса Уайта. Он избавился от его тела где-то в австралийской пустыне, чтобы он мог присвоить себе его заслуги в победе над стаей оборотней из Вагга-Вагга. Очевидно, что мы не можем это подтвердить, так как у Локонса не осталось воспоминаний и, как вы и сказали, он, скорее всего, был под империусом. Но мы переслали части его признаний ДМП других стран, чтобы сравнить со старыми делами. Все совпало до запятой. Локонс действительно часто стирал память ведьмам и волшебникам, которые побеждали местных монстров или тёмных волшебников, чтобы присвоить себе их заслуги. Он заявил, что пытался сделать то же самое с вашим зятем, но тот оказал сопротивление, и Локонс случайно убил его. У нас нет оснований сомневаться в его словах. Мне очень жаль, но, я боюсь, ваш зять почти наверняка мёртв.

Бак опустил голову и вытер глаза, пытаясь изобразить горе.

— Спасибо, шеф Поттер. Я смирился с потерей Расти много лет назад, но хорошо, что вы мне рассказали.

— Пожалуйста. Пока вы здесь, вы не согласитесь посмотреть на два наброска возможных подозреваемых? Это выстрел наугад, и, как вы и сказали, возможно, что кто бы ни выдавал себя за Локонса, он выучил Табула Раса где-то ещё, но я рассматриваю каждую зацепку, что у нас есть.

С этими словами Поттер вытащил два рисунка из папки.

— Эти двое людей как-то замешаны в деле. Мужчина называет себя мистер Като, и он, предположительно, был слугой Златопуста Локонса, а теперь является наследником большей части его состояния. Женщина же называет себя Марией Гамбрелли, и она… ну, если прямо, она соблазнила одного из наших авроров и украла у него волосы, чтобы использовать их для оборотного зелья.

Бак смотрел на два рисунка и изо всех сил пытался сдержать смех.

«Честное слово, Расти, — подумал он, — за это я надеру тебе твою глупую задницу».

Секунду подумав, он начал рассказывать.

— Ну, я не могу сказать, что знаю их, но я могу сказать кто они, и где вам стоит искать. Женщина — это маггловская актриса по имени Эльке Зоммер, хотя она сейчас намного старше, чем на этом рисунке. Как зовут китайца, я не помню, но он тоже маггловский актер. Они оба играли в фильме тридцатилетней давности, который называется «Выстрел в темноту». И раз уж большинство британских волшебников никогда не были в маггловском кинотеатре, я думаю, я могу сказать, кого вы ищете.

Он триумфально посмотрел на Поттера.

— Магглорожденных! Вы ищете группу магглорожденных. Только они могли видеть этих двух актёров в фильме, где они играли вместе. Полагаю, американцы. Ну, если они правда метаморфомаги, то они не могут быть бритами из-за вашего призывного листа, верно ведь? А вот американцам скрыть то, что они метаморфомаги, проще простого.

И это было правдой. Маггловское правительство Соединенных Штатов действовало от имени целой нации. Магическая же Америка была расколота на несколько конкурирующих образований, разделенных довольно условными границами. МАКУСА действовала на восточном побережье. Конфедерация волшебников контролировала всё от Миссисипи до Тихого океана. Плюс свободные штаты Лас-Вегаса, Чикаго и Лос-Анджелеса. Плюс ещё Мерлин знает сколько небольших групп независимых волшебников и ведьм, которые скрывались в таких маленьких городах, что Международная конфедерация магов о них и не слышала.

Поттер задумчиво кивнул.

— Верно. Но зачем американским магглорожденным волшебникам вламываться в Азкабан?

Бак пожал плечами.

— Кто скажет за американцев? Чтобы получить доступ к тёмным знаниям из загашников Сами-Знаете-Кого, может быть? Или просто отомстить Пожирателям, убившим их родных?

— Ну, может, мистер Като нам скажет. Теперь, когда мы знаем, что он вероятно метаморфомаг, пришла пора задать ему пару вопросов.

Джеймс поднялся из-за стола и начал собирать отряд.

— Хороший план, — сказал Бак, отгоняя рукой насекомое, вьющееся рядом с его лицом. — Эм, пока вы тут занимаетесь своими делами, мне нужно заняться своими, так сказать. Не скажете, где у вас тут туалет?

Джеймс рассмеялся.

— Конечно. Прямо по коридору. Первая дверь слева.

Бак поблагодарил Поттера и направился в мужской туалет. Проверив, что кроме него там никого нет, он запер дверь. Вытащив палочку, он направил её на пол, а на лице его застыла гримаса раздражения.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — недовольно прошептал он.

* * *

Обратно на площадь Гриммо…

Двое братьев сидели в молчании несколько минут, периодически прихлëбывая сливочное пиво, пока Сириус думал над тем, что ему рассказал Рег об их родителях. Наконец, тишина стала для младшего из братьев слишком гнетущей.

— И раз уж мы начали об ужасных семейных секретах, — с преувеличенной легкостью начал он, — Северус Снейп сказал, что ты пытался убить его в школе. Как будто это не было просто преувеличением с его стороны.

Сириус сделал ещё глоток сливочного пива, избегая смотреть в глаза брату.

— Что он сказал? — тихо спросил он.

— Что ты пытался хладнокровно убить его осенью семьдесят шестого. Он сказал, что клятвы не дают ему рассказать больше.

Старший из братьев залаял своим смехом, но в глаза брату так и не взглянул.

— Он преувеличивает. Это был… просто глупый пранк, который пошёл не по плану. Ему ничего не угрожало. И даже если бы он пострадал или был убит, эта мерзкая змея заслужила это.

— Сириус… ?

— Я ответил на твой вопрос, Регулус. Я не желаю больше обсуждать Нюниуса или его обвинения. Ты меня понял?

Регулус так удивился напору брата, что так и остался сидеть с открытым ртом.

— Как пожелаете… лорд Блэк.

Сириус снова усмехнулся и начал пить пиво. Они посидели в тишине ещё немного, прежде чем он снова заговорил.

— Так как, чёрт возьми, ты стал метаморфомагом в семь лет и скрыл это от меня? — спросил он, меняя тему.

Регулус горько улыбнулся.

— Насколько я помню, ты знал. Причём несколько раз за те годы. А потом мать или отец стирали тебе память. Вот почему они не давали тебе пользоваться напоминалками в школе.

Сириус посмотрел на брата со смесью горечи и шока, но Регулус просто пожал плечами. Ему было нечего сказать.

— Я брал в руки напоминалку после так-то, — возразил Сириус.

— Со временем ложные воспоминания смешиваются с настоящими. Особенно хорошо они приживаются, если изменения сделаны умело, а у цели слабая ментальная защита. Я думаю, что тебе было около десяти или одиннадцати, когда ты последний раз узнавал о моих возможностях. И ты, скорее всего, не держал в руках напоминалку до того как поступил в аврорат. Обычно только самые лучшие модели напоминалок могут обнаружить ложные или стëртые воспоминания в горизонте больше семи лет. Плюс надо учитывать ещё, насколько опытным был волшебник, который производил манипуляции, возраст цели и суть самих воспоминаний.

— М-м-м. Но, я думаю, я бы знал, если бы наши любимые родители ежедневно стирали мне память. Как ты вообще обучался, чтобы я не видел никаких следов?

— Помнишь все те разы, когда меня отправляли к тёте Кассиопее на «уроки осанки»? Как будто тётя была из тех людей, кто может учить осанке, — рассмеялся Регулус.

— Так тётя Касси была метаморфомагом тоже? Что с ней случилось?

— Умерла, скорее всего. Я читал её некролог в девяносто втором, и на гобелене есть дата её смерти. Но я инсценировал свою смерть, так что могла и она. Когда я последний раз видел её летом перед моим первым курсом, она планировала уехать в Марсель и пожить там в образе мужчины пару лет.

Сириус заморгал.

— В… образе мужчины? Вы так можете? Изменить пол?

— Да. Тётя настояла, чтобы я выучил чары контрацепции и для мужчин и для женщин, потому что, похоже, мужчина-метаморфомаг, принявший облик женщины, может забеременеть, если у него будет секс с другим мужчиной, — он поморщился. — Тётя сказала, что такие беременности… хорошо не заканчиваются.

Сириус с горящими глазами наклонился вперёд.

— Ну а ты… ну знаешь? Как женщина?

— Тебе что, двенадцать? — раздражëнно сказал Регулус. Он на пару секунд отвернулся, прежде чем снова взглянуть на Сириуса, которого распирало от любопытства. — Ладно, да! Когда я был молодым, я… экспериментировал. И то, что я узнал из этих экспериментов, так это то, что я на сто процентов гетеросексуал. Я ничего не имею против других ориентаций, и я прекрасно могу превратиться в женщину и даже соблазнить мужчину. Этот навык, кстати, помог вытащить тебя из Азкабана. Но сексуально меня привлекают только женщины.

Сириус заухмылялся, как маньяк, а Регулус кисло на него посмотрел.

— К тому же, дорогой братец, — продолжил он, — у тебя нет особого права судить. Как я помню, после того, как Марлин Маккиннон тебя бросила, ты превратился в… что там за термин использовал отец? Ах да — распутник-пансексуал.

Услышав это, Сириус мгновенно перестал улыбаться, а его лицо помрачнело. Регулус сразу понял, что переступил какую-то черту, но понятия не имел, какую. Через пару секунд Сириус заговорил снова, но уже гораздо холоднее.

— Так раз уж ты можешь выглядеть как угодно, ты нашел лицо, которым привлёк кого-нибудь стоящего?

Теперь уже лицо Регулуса потемнело.

— Я был женат, если ты это имеешь в виду, Сириус. Я был женат почти четыре года. И у меня был сын.

— И что с ними случилось? Уж наверное ты не ушел от жены, чтобы жить роскошной жизнью, как Златопуст Лок…?

— Они умерли, — быстро перебил его Регулус.

Его голос не был грустным или сердитым. Он был… плоским.

— Они оба были убиты оборотнями в восемьдесят пятом. Моя жена умерла у меня на руках. Я ответил на твой вопрос?

Сириус выглядел так, словно ему дали пощечину, и он чувствовал, что заслужил её.

— О, Рег. Мне… мне так жаль. Я не думал…

— Все нормально, Сириус, — тихо ответил ему Регулус. — В следующем апреле будет десять лет с того дня. Я довольно быстро понял, что либо мне нужно двигаться дальше, либо я просто буду увядать, пока от меня ничего не останется. Я выбрал первое. Прошлое… в прошлом.

И по иронии судьбы именно в эту секунду на кровати Сириуса возник огромный патронус в виде гигантского фламандского кролика, заставив старшего из братьев тихо взвизгнуть. Патронус строго посмотрел на Регулуса, после чего заговорил низким баритоном с австралийским акцентом.

— Избавься от личности Като. Немедленно! Им занимаются британские авроры. А вечером приходи в «Дырявый Котёл». Комната 4 в десять часов. И Мерлина ради, попытайся хоть раз в жизни быть осмотрительным, несчастный чистокровный идиот!

Гигантский кролик пропал, а шокированный Сириус уставился на брата.

— Что это за чертовщина?!

Регулус поднялся на ноги и быстро вытащил палочку.

— Не поверишь. Это был мой тесть. Добби!

Домовой эльф тут же появился.

— Добби, — продолжил Регулус, — мне нужно на несколько часов уйти. Меня может не быть до поздней ночи. Пожалуйста, проследи, чтобы мой брат принял все положенные зелья, а Кикимер… ну, Кикимер держался от него подальше.

— Рег, что происходит? — взволнованно спросил Сириус. — И для справки. Мне не нужна сиделка или охранник.

— Тебе нужно и то, и другое, о брат мой. Зелья вырубят тебя на несколько часов, и ты заперт на площади Гриммо с возможно свихнувшимся домовым эльфом, который считает тебя предателем крови.

— Прошу прощения, хозяин Регулус, — прервал Регулуса Добби, — но Добби хочет уточнить. Если эльф Кикимер будет доставлять сложности, хозяин Регулус позволяет Добби использовать летальные контрмеры?

На это Регулус выпучил глаза. Он повернулся к Сириусу и увидел, что тот тоже сидит с открытым ртом. Таких выражений от домового эльфа никто из них никогда не слышал.

— Эм, — наконец, промямлил Регулус, — давай попробуем пока не убивать Кикимера. Если только, конечно, все другие способы не помогут.

— Как пожелаете, сэр, — поклонившись, сказал Добби.

Регулус покачал головой и выбежал из комнаты, игнорируя вопросы Сириуса. Оказавшись снаружи и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он аппарировал прямо в номер мистера Като в отеле «Новател Лондон Ватерлоо». Там он быстро отправил всю свою маггловскую одежду и пожитки на площадь Гриммо. Забрал ключ от своего сейфа в Гринготтсе, хотя он и не беспокоился о том, что авроры могут отследить его деньги. Он уже перевёл все оставшиеся активы Златопуста Локонса в британские фунты… а потом в итальянские лиры, немецкие марки и, наконец, в американские доллары. После этого он перевел их обратно в галеоны и положил уже на свой, Регулуса Блэка, счет в Гринготтсе. Оставались только плоды его работы в качестве профессора в Хогвартсе: оборотные зелья, заметки Джорджа Уизли о порталах и все остальное. Все это он свалил в сундук, который уменьшил и сунул в карман. Убедившись, что все следы присутствия мистера Като убраны, Регулус приготовился аппарировать обратно на площадь Гриммо.

И тут же ощутил, как на здание упали антиаппарационные чары.

— Дерьмо, — выругался Регулус.

Несколько минут спустя отряд из пяти авроров плюс ведущий их Джеймс Поттер вышли из лифта и с лестничной клетки, и направились прямо к номеру Като. По пути они прошли мимо старушки-горничной с восточно-европейской внешностью, которая толкала тележку с чистящими средствами. Проходя мимо, они кивнули женщине, а она что-то пробурчала в ответ по-польски. Подойдя к двери, они заняли позиции по обе стороны от неё. На двери были чары, но авроры не стали даже пытаться их снять. Навесив на коридор заглушающие и магглоотталкивающие чары, они вышибли дверь. Шестеро волшебников ворвались в комнату и тут уже увидели то, что их шокировало — та самая горничная, которую они видели только что в коридоре, лежала оглушëнная на кровати.

Грязно выругавшись, Поттер и отряд бросились в погоню за женщиной, которая, судя по всему, и была их целью-метаморфомагом. Тележка с чистящими средствами стояла рядом с выходом на лестницу, и Поттер услышал, как наверху хлопнула ведущая на крышу дверь. Авроры бросились в погоню.

Оказавшись на крыше, они увидели неожиданное зрелище: невысокий престарелый азиат, которого магглы могли бы опознать, как знаменитого актёра Берта Квоука… и который был одет в платье горничной, стоял, размахивая палочкой и пытаясь нащупать брешь в антиаппарационных чарах. Как только появились авроры, мистер Като, который, очевидно, был гораздо более прыток, чем кажется, бросился за вентиляционный выход, уворачиваясь от заклинаний.

— Сдавайся, Като, или кто ты там! — заорал Джеймс. — Антиаппарационные и антипортальные чары поставлены на десять метров во все направления! Ты не найдёшь выход.

Находящийся в укрытии Регулус ухмыльнулся.

«Спасибо за информацию, Поттер», — подумал он про себя.

Быстро выглянув из укрытия, он направил палочку на авроров.

— АВИС ОППУНЬЮ!

Из палочки вырвалась стая воронов, которые начали атаковать и закрывать аврорам обзор так, что никто из них не мог сделать точный выстрел. Пока авроры пытались справиться с его заклинанием, Регулус прыгнул и рванул к краю крыши так быстро, как только мог. Уже на самом краю он прыгнул изо всех сил и начал падать. Пролетев метров шесть, он извернулся всем телом так, чтобы теперь смотреть на стену отеля. Направив на неё палочку, он крикнул: «ВЕНТУС МАКСИМУС!».

Из его палочки вырвался мощный поток воздуха, обратная тяга от которого начала уносить его прочь от здания.

Джеймс, пробившись к крыше сквозь стаю атакующих его ворон, мог только бессильно наблюдать, как мистер Като, улетает прочь от отеля. Он уже было прицелился, но Като прошёл сквозь границу антиаппарационных чар и мгновенно исчез, оставляя разъярëнного аврора позади.

* * *

Вечером в «Дырявом Котле»…

В дверь Бака Макмиллана тихо постучали. Он открыл дверь и увидел стоящего за ней ничем не примечательного человека в обычной мантии. Без всяких вопросов человек прошёл в комнату, а Бак закрыл дверь и навесил на неё охранное заклинание. И только потом Бак повернулся к человеку, при этом не убирая палочку из рук.

— Ну? — раздражëнно спросил он.

Регулус сконцентрировался и снова принял облик Лазаруса Уайта, который не носил почти десять лет.

Бак усмехнулся.

— Я удивлён, что ты не заявился в облике Питера, чтоб тебя, Селлерса.

Сказав это, он сделал два шага вперёд и со всего маха ударил зятя в челюсть! Регулус упал на пол, а Бак в это время приманил его палочку.

— АЙ! Какого чёрта, Бак! — зашипел Регулус, сплевывая кровь из разбитой губы.

— Это за то, что использовал Табула Раса без судебного ордера, — сказал Бак, убирая палочку Регулуса в карман. — Ну а теперь у тебя ровно одна минута, чтобы объяснить мне, почему ты использовал Табула Раса на этом Локонсе, прежде чем я либо ударю тебя ещё раз, либо отволоку в ДМП, либо и то, и другое.

Сорок пять секунд спустя Бак с ворчанием вернул Регулусу палочку, обдумывая то, что тот ему рассказал. Крестражи, вероятно бессмертный тёмный лорд и василиск, шныряющий по школе, от взгляда которого цепенеют! Он подумал, что это невозможно, но, кажется, что всё было правдой. Регулус же был донельзя удивлён, что Бак знает, что такое крестраж. Поэтому он мог спокойно рассказывать ему о них, не нарушая никаких клятв. Как оказалось, спустя несколько лет после его бегства из Австралии, Бак дослужился почти до самого высокого звания в австралийском ДМП, прежде чем уйти на пенсию. Он не был главным аврором, но у него был доступ, как он его описал, тринадцатого уровня, что означало, что ему открыли доступ к информации о Кодексе Анафемы; а также агенты тринадцатого отдела, которые выполняли в целом те же функции, что и невыразимцы в Британии, рассказали ему о содержимом проклятой книги.

— Я даже никогда не слышал о тринадцатом отделе, — сказал Расти\Регулус.

— Как и я, пока они со мной не связались из-за одного невероятно странного дела, о котором я не могу говорить. Но я помог им раскрыть его, а они в ответ рассказали об этой твоей злой книженции и заклинаниях в ней, — сказал Бак, залечивая губу Расти. — Ну а теперь, когда все формальности соблюдены…

Бак шагнул вперёд и заключил Регулуса в объятия, которые тот с радостью вернул.

— Я скучал, Бак.

— И я, сынок. А теперь садись и рассказывай, что ты, чёрт возьми, здесь устроил.

Двое мужчин проговорили весь вечер и часть ночи, распивая дешёвое австралийское пиво, которое Бак привез с собой как раз ради этого случая. Регулус рассказал Баку о своих приключениях, которые легли в основу книг Локонса, а Бак рассказал, что случилось с его бывшими друзьями в Австралии, а также то, что он пока узнал о расследовании, которое вёл Джеймс Поттер. Он согласился остаться в Лондоне на какое-то время, чтобы шпионить за расследованием, а также, если получится, направить его по ложному следу.

Около часа ночи Регулус аппарировал обратно на площадь Гриммо, где Добби сообщил ему, что и Сириус, и Кикимер всё ещё живы.

* * *

Кингс-Кросс

1 сентября 1993

08:30

В день начала учебного года Гарри, Невилл и леди Августа переместились через камин в Косой переулок, а затем взяли маггловское такси до вокзала Кингс-Кросс. Проведя половину лета в Африке, Невилл был в отличном настроении, хотя Гарри и ходил вокруг него на цыпочках, стараясь полностью избегать темы Тео Безымянного. Вместо этого он целых два дня расспрашивал о его приключениях в Африке. К удивлению Гарри, Невилл узнал кучу теории об анимагическом превращении. В отличие от волшебной Британии, где такое умение было практически преступлением, волшебная Африка всячески поощряла любые формы превращений. Уагаду, ведущая волшебная школа Африки, даже предлагала факультативы по обучению анимагии. И, согласно Невиллу, почти половина всех африканских волшебников были анимагами. Для сравнения, из всей британской популяции за последний век в качестве анимагов зарегистрировалось всего пять человек. Многие из африканских волшебников, которые работали на фермах семьи Невилла, были анимагами, и со многими из них он познакомился и подружился. Они даже предлагали ему письменные инструкции для обучения анимагическому превращению, но он отказался из-за отношения британцев к этому дару.

О, и ещё на ферму, где он жил, напал нунду. Но Невилл попросил Гарри не рассказывать это его бабушке. Справившись с шоком, Гарри тут же согласился.

К сожалению, хорошее настроение Невилла было недолговечным. Как только они прошли сквозь барьер на платформу, Невилл тут же напрягся, а гнев исказил лицо настолько, что Гарри почти перестал узнавать своего добродушного друга. И очень быстро он понял, что стало причиной. Чуть дальше стояла большая группа студентов, которая со всех сторон обступила Тео Безымянного. К удивлению Гарри, некоторые даже заступались за Тео, противопоставляя себя большинству. Всего на мгновение толпа расступилась, и Тео увидел Гарри. Гарри немного наклонил голову, спрашивая: «Нужна помощь?» Тео ответил едва уловимым покачиванием головой, что означало, что он не хочет, чтобы Гарри вмешивался. Гарри слегка кивнул и повернулся к Невиллу.

— Идём, найдём купе, — сказал он, и двое парней направились к поезду, больше не смотря на Тео Безымянного.

Что до Тео, то всего несколькими минутами ранее он удивился, в какой идиотской ситуации он оказался. По какой-то необъяснимой причине Визенгамот распорядился, что все дети, которые посещают Хогвартс, обязаны ехать в школу на поезде, что означало, что Тео и остальным ребятам, которые уже жили в Шотландии, придётся добираться до Лондона, чтобы потом провести шесть часов в поезде. Поэтому Нимфадора аппарировала с ним и его багажом прямо на платформу. Оказавшись у поезда, она тепло обняла мальчика и пошла перекинуться парой слов с аврорами, которые дежурили на платформе, предоставив Тео возможность сесть в поезд самому. Хотя она и знала, что на платформе сегодня будут представители ДМП, она всё-таки удивилась присутствию у поезда дюжины авроров… и одного дементора, который парил у дальнего конца платформы в сопровождении двух авроров. Как ни странно, все на платформе старательно игнорировали дементора, за исключением его охранников, но, по какой-то причине, уже поставив ногу на ступень вагона, Гарри, сам того не осознавая, посмотрел на отвратительное существо. И, к его удивлению, дементор тут же вернул его взгляд, сразу повернувшись к нему! Подрагивая, Гарри поспешил забраться в поезд.

Тео, к сожалению, не мог наблюдать эту странность, потому что, как только он двинулся к поезду, его тут же окружила толпа чистокровных. Он, разумеется, ждал, что Уоррингтон, Паркинсон, Крэбб и Гойл не оставят его в покое, но был удивлен, что к ним присоединились люди и с других факультетов. Захария Смит, Ханна Аббот, Эрни Макмиллан, Седрик Диггори и, судя по всему, чувствующий себя крайне некомфортно, Джастин Финч-Флетчли были представителями Пуффендуя. Чжоу Чанг, Роджер Девис и Мариетта Эджкомб представляли Когтевран. Оливер Вуд, Лаванда Браун и, разумеется, Кормак Маклагген были со стороны «львов». Плюс ещё множество людей, которых Тео не знал. Всего было почти две дюжины, и Тео подумал, что выглядят они устрашающе.

— Могу я вам помочь? — мягко спросил Тео.

Чжоу Чанг ткнула локтем Роджера Девиса, который сделал шаг вперед. Видимо, они так и не смогли решить, кто будет говорить за них всех.

«Гарри бы спланировал всё это лучше, — мельком подумал Тео. — Что бы это ни было».

Девис кашлянул, прочищая горло, и сделал ещё шаг вперед.

— Мы не хотим твоей помощи или чего другого, мистер Безымянный. Поэтому мы здесь. Возможно, было бы лучше, если бы ты перевёлся в какую-нибудь другую школу. Наверняка что-нибудь изменится, и позже это точно станет возможным. Дурмстранг бы хорошо тебе подошёл.

Крэбб и Панси на это рассмеялись, но другие — нет. К этому моменту вокруг собрались студенты уже со всех семи курсов, и в толпу затесалось даже несколько родителей, которые наблюдали за происходящим. Внезапно Тео пожалел, что отказался от помощи Гарри. Он не хотел, чтобы те, кто всё ещё были его друзьями, пострадали из-за Санкции; но сейчас он понимал, что вокруг него собралась огромная толпа, чьим поведением управляла враждебная ему магия, и возможность его линчевания уже не казалась такой уж призрачной. Он начал искать глазами ближайшего аврора на случай, если что-то пойдёт не так, но все они, казалось, были больше сосредоточены на отражении возможной атаки Пожирателей и полностью игнорировали толпу потенциальных линчевателей.

— Тем не менее, — напыщенно продолжил Девис, — от имени всех студентов Хогвартса мы хотим сообщить тебе, что тебе здесь не рады. Ни среди нас. Ни на наших факультетах. Ни среди других добрых людей Хогвартса. Держись от нас подальше. Или мы тебя заставим.

— Что я слышу, Девис? — внезапно раздался голос кого-то, кто пробирался через толпу. Это был донельзя разозлённый Бобби Латтимер. — «От имени всех студентов Хогвартса?» Я правильно всё услышал? Мне кажется, если ты говоришь от имени всех студентов Хогвартса, то ты должен поставить старосту школы в известность. — Латтимер пробежался глазами по собравшимся и нахмурился, увидев, что представители Пуффендуя в толпе тоже есть.

— Полагаю, что я мог ожидать такого от Смита. Но ты, префект Диггори? — обвиняюще сказал он.

Сердик покраснел, внезапно устыдившись ситуации, но Чжоу быстро взяла его под руку, чтобы поддержать.

— Слушай, Бобби, — извиняющимся тоном начал он, — мне жаль, что всё так. Но так должно быть.

— Но почему, Седрик? — спросила несчастно выглядящая Сьюзан Бонус, которая стояла на краю толпы. Хотя она и была чистокровной, её защищала от санкции та же магия, что и её опекуна, директора ДМП Амелию Боунс. И сейчас она была в ужасе от того, как другие пуффендуйцы себя вели.

— Почему так должно быть? И что вообще это за так? Как? Толпой пугать тринадцатилетнего мальчика без причины?

— Но причина есть! — взвизгнула Пэнси Паркинсон. — Он изгой. Его не должно быть в нашем мире. Он… не чист. Да он ещё хуже чем гряз…!

— Советую. Тебе. Заткнуться! — прорычала Су Ли.

Пэнси даже вздрогнула от ярости когтевранки. Но прежде, чем кто-то смог сказать ещё что-то, вперёд шагнул другой студент.

— Прошу прощения, — добродушно сказал Энтони Голдштейн. — Могу я переспросить? Ты сказала, что Тео Безымянный… не чист. Я правильно понял, что всё это из-за того, что его отец наложил на него какое-то заклинание? И теперь вы все говорите, что он не чист. Серьёзно?

— Энтони, прошу тебя, — сказал Эрни Макмиллан. — Ты полукровка. Ты не поймёшь.

Этим он задел множество полукровок, которые стояли поблизости, но даже не заметил этого.

— О, я думаю, мы всё прекрасно понимаем, — зловеще сказал Кевин Энтвистл, вставая рядом с Энтони и удивлённым Тео. Несколько полукровок и магглорожденных из толпы также подошли ближе к Тео, оставляя его недоброжелателей в меньшинстве.

— Тебе-то что? — спросила Лаванда Браун. — Он не просто изгой, он еще и слизеринец! — она быстро повернулась к Пэнси. — Без обид, — сказал она, но Пэнси только злобно на неё посмотрела.

— Когда они пришли за изгоем со Слизерина, — начал говорить Энтони, — я молчал: я же не был изгоем со Слизерина. Потом они пришли за магглорожденными пуффендуйцами. Но я молчал: ведь я не был магглорожденным пуффендуйцем. Я знаю, как заканчивается эта история. Многие из нас знают.⁽⁵⁾

— Я понятия не имею, о чем ты тут болтаешь, Голдштейн, — сказал как плюнул Кормак Маклагген.

— Это строки из знаменитого стихотворения, написанного магглом по имени Нимёллер, — сказал Энтони напряжённым голосом.

Су Ли встревоженно на него посмотрела. Она знала, что это означает, когда её друг становился таким.

— Мой дед, Хершель Голдштейн, читал мне оригинальную версию, когда я был маленьким. Он и моя бабушка, Рахиль Голдштейн, — всего лишь магглы, так что я сомневаюсь, что их мудрость будет значить хоть что-то для таких уважаемых людей, как вы. Но беседы с ними всегда давали мне много пищи для размышлений, — тут он внезапно улыбнулся, а глаза заблестели странным блеском, когда он посмотрел на тех, кто собрался вокруг Тео. — Чудесная пара, мои дед и бабушка. Вы знали, что они вместе уже пятьдесят лет? Они встретились в поезде в сорок третьем и с тех пор не расставались.

— Да, да, — протянула Пэнси Паркинсон. — Очень романтично.

— О нет, мисс Паркинсон. Нет, нет, нет! — с показной улыбкой сказал Энтони, а глаза засверкали ещё больше, — Это было совсем не романтично. Видите ли, тот поезд, где встретились мои бабуля и дед, ехал в Дахау⁽⁶⁾.

Полной тишины не получилось, ребята всё ещё стояли на перроне. Тем не менее, на лицах тех ребят, которые поняли, что сказал Энтони отразился шок. Су Ли ахнула и закрыла рот рукой, а Кевин просто уставился на Энтони. Никто из них не знал, что их друг-когтевранец является потомком выживших узников концлагеря. Джастин Финч-Флетчли закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. Степень дискомфорта, которую он испытывал, являясь частью группы тех, кто наседал на Тео, только что увеличилась по экспоненте. Остальные магглорожденные и выращенные магглами студенты также были поражены словами Энтони и тем, как они коррелировали с текущей ситуацией. Чистокровные же, напротив, просто начали переглядываться, не понимая, почему другие студенты так отреагировали на слова Голдштейна.

— М-м… прошу прощения, мистер Голдштейн, — неуверенно сказал Седрик, — боюсь, я вас не понимаю.

Энтони холодно улыбнулся.

— Ну разумеется, нет, мистер Диггори. Вы же чистокровный!

Он повернулся и, приобняв удивлëнного Тео Безымянного за плечи, повел его прочь от толпы.

— Пойдем, Тео. Могу я называть тебя Тео? Кажется, больше вариантов у меня нет. Короче, я приглашаю тебя сесть в нашем купе. Ты когда-нибудь пробовал ругелах⁽⁷⁾?

Сьюзан Боунс, Су Ли и ещё несколько человек последовали за Энтони и Тео. Уже отходя, Кевин обернулся и, посмотрев на Джастина, приподнял бровь. Пару секунд лицо Джастина выражало неуверенность, после чего он глубоко вздохнул и последовал вслед за Кевином.

— Джастин? — позвал его Эрни Макмиллан.

— Прости, Эрни, — извиняющимся тоном сказал он, — просто… прости.

Он повёл плечами и быстрым шагом отправился вслед за Кевином.

«Дурацкая пуффендуйская верность», — пробормотал он себе под нос.

* * *

Зайдя в вагон, Гарри и Невилл начали пробираться к хвосту поезда, где они обычно собирались. Невилл был всё ещё напряжён, но Гарри уже немного расслабился. Они много говорили с Тео летом и согласились, что сталкивать Невилла с Тео будет глупостью, пока Гарри не узнает как следует, насколько глубоко санкция на него влияет. Гарри всë-таки осторожно наблюдал за тем, как развивалась ситуация с Тео на платформе, и был приятно удивлён, что за Тео вступились. Учитывая количество студентов, которые встали на сторону мальчика-изгоя, Гарри уже начал пересматривать свои планы по защите Тео.

Наконец, добравшись до купе, Гарри и Невилл увидели, что большая часть их друзей уже собралась. Гермиона что-то рассказывала Эми Уилкес о трансфигурации, Блейз сидел сам по себе, решая кроссворд, а Луна увлечённо читала какую-то книгу. Гарри наклонил голову, чтобы прочитать название и поднял брови. Книга называлась «Исследования мира осознанных сновидений» за авторством какого-то маггла-психиатра, о котором он даже никогда не слышал.

— Осознанные сновидения? — спросил он.

— М-м-м, — мечтательно протянула Луна, — Гермиона дала почитать. Я ей рассказала, что у меня бывают странные сны, от которых я просыпаюсь, но которые не могу вспомнить. Она сказала, что это может помочь.

— Ладно, но что такое осознанные сновидения? — спросил Невилл.

— По проблеме за раз, — сказала Гермиона и, поднявшись на ноги, обняла Невилла. — Я так рада вас видеть! Невилл, хоть бы раз ты ответил на мои письма!

Невилл виновато пожал плечами.

— Ба хотела, чтобы я оставался инкомм… эм.

— Инкоммуникадо, — закончил за него Гарри, закидывая свой багаж на полку.

— Да, вот это вот. Она переживала из-за Пожирателей смерти.

— Не удивительно, — сказала Гермиона, садясь на своё место, — и, отвечая на твой вопрос: осознанные сновидения — это когда ты спишь и можешь подстраивать свои сновидения под то, что тебе хочется. Такой подход помогает справиться с кошмарами и позволяет тебе лучше помнить сновидения, когда ты просыпаешься. Расскажи мне о своём лете. Я ничего не знаю о волшебной Африке.

Невилл с лёгким недоумением кивнул её объяснению и внезапной смене темы.

— Хорошо, но разве нам не нужно подождать всех? Кого-то не хватает? — спросил он, осмотрев купе.

— Джинни опаздывает, — сказала Эми. — Кажется, это семейная традиция.

— А вот и они, — сказал Гарри, указывая в окно, которое выходило на почти пустую платформу. Туда только что ворвались несколько рыжеволосых детей плюс Джим Поттер, который тащил какой-то большой контейнер, и со всех ног бросились к поезду, который должен был тронуться с минуты на минуту. Все в купе усмехнулись, глядя на вечно опаздывающих Уизли.

Все, кроме Блейза.

— Джинни последняя. Летом я написал Тео и сказал, что не хочу, чтобы он сидел с нами.

Смех тут же умер.

— Зачем ты так? — тихо спросила Гермиона.

Блейз даже не поднял глаза от кроссворда.

— Потому что он под санкцией, и все, кто будут с ним общаться, подпадут под неё тоже и с ними будут обращаться, как с мусором. Поэтому я избавился от него.

Все замолчали, а Невилл пристально уставился на Блейза, который, наконец-то подняв глаза, заметил его выражение.

— Чего уставился, Лонгботтом? Я слизеринец. Особо скользкий, если верить некоторым твоим однокашникам. Я не собираюсь поддерживать отношения, которые представляют из себя социальный яд. Это просто глупо

Гриффиндорец не ответил, а Блейз расплылся в улыбке.

— И вообще, я не понимаю, чего ты на меня злишься. У меня, по крайней мере, есть настоящая причина избегать его.

Невилл залился краской, а Гермиона с тревогой переводила взгляд с одного на другого, не зная, как реагировать на этот разговор. А потом всё стало совсем странно.

— У-у-у! Блестящие! — воскликнула Луна, почти подпрыгнув на своем месте.

— Эм… что? — спросил Гарри, пока все остальные просто смотрели на девочку.

— Стрекомухи-злюки Невилла! Они все блестят. Как металлические. И они фиолетовые! — она замолчала и, прищурившись, начала изучать пространство вокруг головы Невилла, в котором было что-то, что только она (а Гарри и Гермиона знали, что это так) могла видеть. Несмотря на всю свою выдержку, Невилл сам начал нервно оглядываться, ища воображаемых существ, летающих вокруг него. Луна задумчиво наклонила голову.

— Хм, а может, это даже цвет индиго, — пробормотала она. — Надо бы мне прикупить таблицу цветов.

— Я почти уверен, что пожалею об этом, — протянул Блейз. — Но что означают металлические стрекомухи-злюки цвета индиго?

— Ой, я не знаю, — ответила Луна, не отрывая глаз от встревоженного Невилла. — Я такого ещё никогда не видела, но на перроне от них было просто не продохнуть.

Она коснулась пальцем губ и задумалась.

— ТЕО БЕЗЫМЯННЫЙ! — внезапно закричала она на Невилла, который слегка подпрыгнул от неожиданности.

Глаза Луны расширились от изумления, когда она увидела, что начало происходить вокруг головы Невилла.

— Потрясающе, — тихо сказала она и, дотянувшись до своей сумки, вытащила оттуда толстый журнал, на обложке которого было написано «Мистерио» и начала туда что-то писать.

Все в купе были окончательно сбиты с толку, кроме Гермионы, которая неодобрительно нахмурилась.

— Луна, — строго сказала она, — что я тебе говорила об экспериментах над друзьями?

— Что только через научный метод мы можем по-настоящему понять мир вокруг нас, — ответила Луна, продолжая делать заметки.

— Нет, — сказала Гермиона. — Ну… в смысле да, но я имею в виду другую часть.

Луна удивлённо на неё посмотрела, а затем слегка покраснела.

— Что использовать друзей для исследований нарглов, мозгошмыгов и всего остального без информированного согласия — не этично?

— Именно.

Луна виновато посмотрела на Невилла.

— Прости меня. Я прошу прощения за использование твоего состояния для экспериментальных целей.

— Эм… ну ладно, — медленно сказал Невилл, всё ещё не понимая, что только что произошло.

Тут они все подскочили, потому что дверь в купе отъехала в сторону, и взмыленная Джинни практически упала на место между Эми и Луной.

— Ну серьезно! Я двенадцатилетняя девочка! Как так получается, что я всегда готова за час до всех своих братьев?! Не говоря уже о том, что нам пришлось возвращаться назад, потому что Мальчик-Который-Был-Рожден-Чтобы-Опаздывать забыл кое-что важное!

Джинни огляделась и наконец заметила, что все на взводе.

— Что я пропустила? — спросила она.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Гарри. — Так, ради интереса, что такого важного забыл Джим?

Джинни страдальчески на него посмотрела.

— Ты не поверишь. Свою змею!

* * *

Тем временем через два вагона…

Джим Поттер немного нервничал, сидя в переполненном купе, где находились он сам, Рон, Симус, Дин и большая часть гриффиндорской команды по квиддичу. Немного театральным жестом он сорвал покрывало с коробки, которую нёс, открывая всем небольшой стеклянный террариум, где сидела полуметровая змея, покрытая коричневыми и жёлтыми чешуйками.

— Это… Стив, — сказал он, смотря на своих гриффиндорских друзей, словно пытаясь предугадать их реакцию.

— Он ядовитый? — нервно спросила Кэти Белл.

— Нет. Это калифорнийская королевская змея. Абсолютно не ядовита и абсолютно пассивна, если только вы не приложите недюжинные усилия, чтобы довести её. Королевские змеи — одни из самых распространëнных змей, которых держат в качестве домашних животных в Америке.

— Круто, — улыбнувшись, сказал Дин.

Джим немного расслабился, когда остальные его друзья подошли поближе, чтобы поглазеть на Стива, забыв на время опасения, что он может быть наследником Слизерина.

— Долго он у тебя? — спросил Симус.

— Где-то с неделю, — сказал Джим. — Это запоздалый подарок на день рождения от родителей.

На самом деле, Джим думал, что Стив был запоздалым подарком от матери, который она подарила ему неделю назад. А пока мама объясняла ему, как ухаживать за змеёй, его отец стоял рядом, улыбаясь, кажется, самой неубедительной улыбкой, которую Джим когда-либо видел; после чего заперся в своем кабинете, из которого вышел только поздно вечером. Тем не менее, Джим наконец-то получил свою домашнюю змею и не собирался смотреть своему подарку в зубы.

— Наверное, это хорошо, — сказала Алисия Спиннет, — что теперь тебе есть с кем поговорить на парселтанге.

Джим кинул взгляд на Рона, который сглотнул и ослабил воротник.

— Да, — хитро сказал Джим, — это будет славно.

* * *

Немного позже…

В конце концов, разговоры о новой домашней змее Джима утихли, и разговор плавно сместился к квиддичу, поскольку Оливер начал рассказывать о своих планах на сезон. Если кто-то из присутствующих и знал, что Оливер был среди тех, кто наседал на Тео Безымянного, то виду он не подал. Примерно через час дверь открылась, и в купе заглянул Перси.

— Простите, что прерываю, — начал он, — Джордж, нам нужно идти на собрание префектов.

Джордж мрачно кивнул, а Фред и Ли Джордан закатили глаза. Джордж, увидев это, нахмурился, но молча пошёл за Перси.

— Как ведёт себя Фред? — спросил Перси.

— Ну-у. Его, конечно, заносит, но он, вроде, успокаивается, — ответил Джордж.

— Да ну? — протянул Перси, пытаясь спрятать улыбку. — А что это у тебя за значок?

Джордж нахмурившись посмотрел вниз и даже повернул значок, чтобы прочитать, что на нём теперь написано.

— Серьëзный… префект?

Перси тихо цокнул языком.

— Не так изобретательно, как можно было бы ожидать. Видимо, за вербальный юмор и каламбуры у вас отвечал ты.

Джордж слегка покраснел.

— Когда мы это планировали, там должно было быть написано Серьëзная шишка. Ну знаешь, как Староста Школы. Мы это придумали, когда считали, что ты станешь старостой школы, — он поморщился, увидев лицо предполагаемой цели их с Фредом шутки. — Прости, Перси.

Перси, похоже, даже не заметил извинений.

— Серьëзная шишка. Вот это умно, — он улыбнулся младшему брату. — Прости, что вам не удалось использовать эту шутку.

Джордж покачал головой и попытался использовать Фините на заколдованный значок. Перси посмотрел на его попытки и достал свою палочку.

— Из личного опыта я знаю, что для отмены такого заклятия нужно несколько одновременных Фините. На счет три.

Они досчитали до трёх и сотворили одновременное Фините, после которого сверкнула вспышка и надпись на значке снова стала такой, какой и должна была быть — Префект Пятого Курса Гриффиндора.

— Спасибо, Перси, — поблагодарил брата Джордж.

— Всё нормально. Он успокоится, — сказал Перси.

Через несколько минут они были уже у самого первого купе поезда. Перси уверенно открыл дверь и вошёл внутрь. Джордж последовал было за ним, но, увидев, какими взглядами его встретили другие префекты, тут же остановился. Да, все собравшиеся получили письмо, в котором говорилось, что Джордж Уизли стал новым префектом пятого курса Гриффиндора, но они все решили, что это просто очередной пранк близнецов, которые как-то смогли влезть в систему писем школы. Никто из префектов даже не предполагал, что это может быть правдой.

— Всем привет, эм, коллеги-префекты, — сказал Джордж, махнув собравшимся рукой.

В купе несколько секунд стояла мёртвая тишина, которая прервалась только когда Титус Митчел, префект седьмого курса Слизерина, разразился ругательствами.

* * *

Тем временем…

После пары часов разговоров о прошедшем лете, Гарри решил, что пришла пора размять ноги.

— Если вы, ребята, не возражаете, — сказал он, — я пойду прогуляюсь. Надо бы поговорить с Эдрианом Пьюси о квиддиче.

— Планируешь увидеться ещё с кем-нибудь? — спросил Невилл странно холодным голосом.

Гарри пожал плечами.

— Никогда не знаешь, с кем столкнëшься. Поезд всë-таки довольно маленький, — сказал он, выходя в коридор и закрывая за собой дверь, под пристальным взглядом Невилла.

Луна же в этот момент пристально смотрела уже на Невилла, быстро что-то записывая в свой журнал.

— Потрясающе, — снова пробормотала она.

Гарри не торопясь шёл к голове поезда, периодически останавливаясь, чтобы поболтать с друзьями, приятелями и просто знакомыми, которых не следовало игнорировать. Дафна потребовала подтверждения, что альянс их семей не собирается разваливаться, и что Гарри не собирается сделать что-нибудь глупое из-за ситуации с Тео Безымянным. Милли Булстроуд нужны были гарантии, что ей дадут шанс занять место загонщика в команде по квиддичу, раз уж родители Деррика и Боула запретили им играть. Как раз перед встречей с Милли он видел бывших загонщиков, которые наградили его ненавидящими взглядами.

В конце концов он нашел Эдриана Пьюси, который стал новым капитаном команды по квиддичу и которому не терпелось обсудить тактику на сезон. Маркус Флинт выпустился и, хотя он и собирался вернуться на «восьмой год», права играть в команде у него уже не было. Тем не менее, Пьюси заверил Гарри, что Грэм Монтегю был достаточно неплохим игроком (хоть и не из разряда Гарри), и он был готов вернуться в команду теперь, когда его оценки удовлетворяли его родителей. Если они смогут решить проблему с загонщиками и ловцом, то слизеринцы всё ещё могут собрать сильную команду и побороться за титул. Также в ответ на намёки Гарри, Пьюси прямо сказал, что не испытывает никакой неприязни к Тео Безымянному, потому что его семья никак не затронута санкцией. Но также он отметил, что и никакой симпатии к мальчику он не испытывает, потому что едва его знает и не хочет подвергать свое положение на факультете риску. Он также сказал, что и Грэм Монтегю и Кассиус Уоррингтон — двое единственных возможных кандидатов на роль охотников — принадлежат к благородным домам и, скорее всего, будут настроены к Тео крайне враждебно. Гарри поблагодарил Пьюси за честность и, договорившись обсудить всё ещё раз в школе, продолжил свой путь к голове поезда.

Зайдя в следующий вагон, он увидел своего близнеца, идущего ему навстречу.

— Эй, незнакомец! — окликнул его Джим.

— Я тебя умоляю, мы говорили по камину два дня назад, — ответил ему Гарри. — Не моя вина, что ты провёл большую часть лета, изучая кунг-фу в Непале или где там.

Джим рассмеялся. В этот момент ближайшая к ним дверь купе открылась и оттуда высунулась голова Тео.

— Гарри? — прошептал он.

Гарри оглянулся и, убедившись, что никто на него не смотрит, зашел в купе, где сидели Тео, Энтони, Кевин, Су Ли, Сьюзен Боунс и еще несколько магглорожденных и выращенных магглами студентов. Джим последовал за ним. Осмотревшись, Гарри удивился присутствию напряжëнно выглядящего Джастина Финч-Флетчли. Вытащив палочку, Гарри затемнил окно в коридор и только после этого сел.

— Я смотрю, ты нашёл новых друзей, Тео, — заметил он.

— А ты, я смотрю, не хочешь, чтобы тебя видели с Тео в одной комнате, Поттер, — сурово сказала Су Ли.

— Всё в порядке, Су, — прервал ее Тео, — мы с Гарри так договорились. Всё хорошо.

— Настолько, насколько возможно, пока мы не добрались до общежитий Слизерина, — поморщившись, сказал Гарри. — Я подсчитал в голове всех, кого может затронуть санкция. Это примерно половина всех студентов, но если добавить сюда количество тех, кого не затронула санкция, но которые захотят остаться нейтральными, чтобы избежать конфликта, то общее число будет намного больше. И большая часть слизеринцев будет затронута. Либо затронута, либо не захочет встать на нашу сторону, из страха, что к ним начнут относиться хуже.

— Хорошо, что у тебя, по крайней мере, будет отдельная комната, — сказал Тео Энтони.

Гарри хитро улыбнулся.

— Ага, одна из лучших моих идей, правда ведь?

— Так это ты устроил?! — ухмыльнулся Джим.

Гарри кивнул.

— На самом деле, это ты подал мне идею, когда рассказывал, как Рон, Симус и Дин разделили стеной вашу спальню, когда все считали, что ты Наследник Слизерина. Подумав над конфигурацией слизеринского общежития, я понял, что можно легко разделить спальню на отдельные комнаты. Поэтому я написал директору. Я так понял, что домовые эльфы могут легко вносить довольно серьезные модификации во внутреннюю структуру школы, если их попросит кто-то, обладающий достаточной властью. Или, возможно, просто кто-то, кто попросит их вежливо. Директор не слишком распространялся об этом.

Гарри повернулся к Джастину, который сидел с задумчивым выражением на лице.

— И я должен сказать, что я рад видеть тебя здесь, Джастин. Из того, что я видел на платформе, у меня сложилось впечатление, что ты был по другую сторону баррикад.

Джастин покраснел и просто пожал плечами.

— Всё в порядке, — сказала Сьюзен Боунс. — В итоге он поступил правильно.

— Я должен был, — магглорожденный с трудом сглотнул, словно его горло внезапно пересохло, — мой дед был на войне.

— На войне? — переспросил Джим. — Что маггл делал на волшебной войне?

— Он имеет в виду Вторую мировую войну, — тихо сказал Энтони. — Конфликт в мире магглов.

Джастин кивнул Энтони и посмотрел на Джима.

— Он был офицером в одиннадцатой бронетанковой дивизии — «Чёрных быках»⁽⁸⁾. Он был там, когда освобождали Берген-Бельзен⁽⁹⁾. Он никогда об этом не рассказывал. Мама говорила, что дед и ей никогда не говорил о том, что он там видел. Но после первого курса, когда я узнал, что означает грязнокровка, я попросил его, чтобы он рассказал мне о том, что видел. Это было ужасно. Почти пятьдесят лет прошло, а он всё ещё помнит, как тех бедных людей… — он тряхнул головой. — Короче, услышав, что Энтони говорил на платформе, я просто не мог поступить иначе. Это было бы… предательством по отношению к деду… словно я подвел его.

Кевин положил руку на плечо друга и сжал его.

— Всё в порядке, Джастин. Ты выбрал верно.

— Да, — уныло сказал Джастин, — я просто не знаю, как долго я смогу продолжать выбирать верно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Энтони.

— Визенгамот, — тихо сказал Гарри.

Джастин остро на него посмотрел, а затем грустно рассмеялся.

— Ну конечно. Если бы кто-то и понял всё раньше времени, то это был бы ты.

— Я не знаю никаких подробностей, — сказал Гарри, — просто догадки.

— О чëм вы говорите? — спросила Сьюзен Боунс.

— Ну, — начал Джастин, — оказалось, что я не просто магглорожденный. Я первый волшебник в семье сквибов, которые ведут свою родословную от ныне вымершей благородной семьи. У этой семьи нет живых членов. Ни чистокровных, ни полукровок. Тем не менее, их ещё не вычеркнули из списков Визенгамота. Плюс они не были фанатиками чистоты крови, поэтому разрешили магглорожденному, который сможет доказать свое родство с ними, стать наследником. В этом году я собираюсь принести клятву верности Визенгамоту и занять место официального наследника. Лордом же я стану автоматически после того, как мне исполнится семнадцать.

— И когда ты принесëшь клятву, санкция начнёт влиять на тебя так же, как на Макмиллана, Паркинсон и остальных, — закончил за него Тео. — Всё нормально, Джастин. Я не виню тебя за это. Если честно, я даже их не виню за то, как они относятся ко мне. Это на сто процентов вина моего… бывшего отца.

— Спасибо, Тео, — грустно сказал Джастин. — Я лишь надеюсь, что через год ты будешь думать так же.

* * *

Немного позже…

Собрание префектов было в самом разгаре, когда все заметили, что Хогвартс-экспресс замедляет ход. Бобби Латтимер вынул золотые карманные часы, когда-то принадлежавшие его деду, магглу-кондуктору, которому их подарили в день его выхода на пенсию. Когда Бобби назначили старостой школы, его родители отреставрировали часы и, добавив зачарование, чтобы они всегда были точны, подарили ему.

— Мы не могли уже доехать, — сказал он. — Слишком рано.

— Что вы натворили теперь, Уизли? — обвиняюще спросил Титус Митчелл.

— Честное слово, Митчелл, — с легким раздражением начал Джордж, — я польщён, что ты думаешь, что Фред и я обладаем настолько дьявольским гением, что можем заткнуть за пояс самого Дамблдора. Но мы ничего не делали с системой выбора префектов. Мы не крали значок, не грабили сов и никого не шантажировали. И уж конечно мы не настолько умны или глупы, тут с какой стороны посмотреть, чтобы саботировать работу Хогвартс-экспресса.

— А ну успокоились оба, — резко сказала Пенелопа Клируотер, новая староста школы.

Перси открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, стоило ему поймать её взгляд. Они обсудили летом сложившуюся ситуацию, что она стала старостой школы, а он — нет, как они ожидали. Главной проблемой было её опасение, не станет ли всё «странно», на что он заверил её, что всё будет хорошо. Но теперь, когда они оба были в форменных мантиях со значками на груди, Перси, наконец, полностью осознал тот факт, что его девушка занимает более высокое положение в иерархии Хогвартса, чем он. И это действительно было странно.

Тем временем Бобби открыл дверь купе, и, выйдя в коридор, сотворил чары Сонорус.

— ВНИМАНИЕ ВСЕМ. ЭТО СТАРОСТА ШКОЛЫ. КАК ВЫ ЗАМЕТИЛИ, ПОЕЗД ОСТАНОВИЛСЯ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВСЕМ СТУДЕНТАМ СЛЕДУЕТ ОСТАВАТЬСЯ В СВОИХ КУПЕ ДО ДАЛЬНЕЙШЕГО РАСПОРЯЖЕНИЯ.

В одном из купе последнего вагона Невилл выглянул в окно и заметил, что снаружи сгущается мрак. Все начали переговариваться, но никто не знал, что могло случиться. Луна несколько секунд заинтересованно оглядывалась, прежде чем пожать плечами, и зажечь на кончике палочки люмос, чтобы читать свою книгу дальше.

— Слушайте, это я замерзла, или здесь действительно похолодало? — дрожа, спросила Эми.

— Не только ты, — сказала Гермиона. — Думаю, я пойду найду префекта и узнаю, что случилось.

— Гермиона, — с лёгким недоумением начал Невилл, — староста школы только что велел всем оставаться в купе.

— Нет, — возразила она, подхватывая свою сумку и открывая дверь, — он сказал, что нам следует оставаться в купе. Очевидно, что это было предложение, а не прямой приказ. К тому же я гриффиндорка, а гриффиндорцы впрягаются.

— Это. Не. Комплимент! — сквозь зубы процедил Блейз.

— Не важно, — жизнерадостно сказала Гермиона, — мы всё ещё в Хогвартс-экспрессе. Я уверена, что здесь мы в полной безопасности, — и с этими словами она скрылась в коридоре.

Блейз тяжело вздохнул и, встав, направился вслед за ней.

— Идешь, Лонгботтом? — спросил он.

— Но… они ведь сказали оставаться в наших купе! — несчастно сказал Невилл.

Блейз пожал плечами.

— Так они и сказали, будь уверен. Да ладно, если хочешь можешь оставаться здесь. Если возникнут какие-нибудь проблемы, уверен, я сам смогу присмотреть за нашей Гермионой. Уверен, твое присутствие будет совершенно лишним.

Сказав это, слизеринец тоже скрылся в коридоре. Невилл крепко зажмурился и от раздражения даже ударился головой о подголовник.

— Твою мать, — пробормотал он, прежде чем подняться на ноги.

Эми и Джинни переглянулись, после чего тоже вскочили на ноги. Но прежде, чем они успели сделать хоть шаг, Невилл обернулся и ткнул в них пальцем.

— Нет! — гаркнул он. После этого он указал пальцем на их места, и они, парализованные его взглядом, осторожно сели на место. Невилл удовлетворённо кивнул, и пошёл вслед за Гермионой и Блейзом. Луна же, в свою очередь, кажется, и вовсе не заметила, что кто-то куда-то пошёл.

Также как ни она, ни две другие девочки не заметили, как по окнам расползается иней.

* * *

Гарри и Джим, сидящие в голове поезда, тоже решили проигнорировать наставления старосты школы и тоже вышли в коридор. К этому моменту все окна поезда уже успели замёрзнуть, а облака, затянувшие небо снаружи, создавали впечатление, что сейчас не середина дня, а сумерки, готовящиеся перейти в ночь. Едва оказавшись в коридоре, оба парня заметили, что при дыхании теперь видят пар.

— Из-за чего всё это? — нервно спросил Джим, пытаясь разглядеть хоть что-то через замёрзшее окно. Тут Гарри схватил его за локоть.

— Если предположить, — испуганно сказал он, — я бы сказал, что вот это вот.

Джим повернулся туда, куда указывал брат и ахнул от ужаса. В дверях коридора парила высокая фигура, облачëнная в черное. Капюшон полностью скрывал лицо, а рукава были такими длинными, что рук было не видно. Тем не менее, оба парня мгновенно поняли, кто перед ними — дементор.

— Тебе нечего здесь делать, — сказал Гарри с гораздо большей уверенностью, чем у него было на самом деле. — Поезд обыскивали. Здесь нет Пожирателей смерти.

Дементор ничего не ответил, а вместо этого заскользил по направлению к двум братьям. По мере его приближения всё вокруг начало становиться чёрным, словно тени в его присутствии оживали и начинали ползти по стенам вместе с ним. Воздух стал ещё холоднее, а ближайшие к существу окна покрылись коркой льда. Откуда-то издалека

Гарри услышал писки докси и далëкий-далëкий крик. Гарри сфокусировался на своих окклюментных щитах и постарался подавить эффекты ауры дементора.

— Кто это? — взволнованно спросил Джим.

— Это дементор, Джим. Очевидно же! — Гарри посмотрел на брата, удивлённый вопросом, но тут же испугался, увидев, в каком Джим состоянии. Мальчик-Который-Выжил был белым как мел, и уже нетвëрдо стоял на ногах.

— Нет, крик… Кто это кричит?! — дрожа спросил Джим, после чего повалился на пол.

Дементор слегка наклонил голову и заскользил быстрее. Гарри достал палочку и шагнул вперёд, закрывая бесчувственное тело брата и призывая в себе всю храбрость, что у него была.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — крикнул он.

В ответ на его заклинание из его палочки вырвался поток серебристого дыма. Гарри поджал губы, он-то надеялся, что воздействие настоящего дементора может помочь ему создать телесного патронуса. Дым достиг дементора, который зашипел и отлетел назад на пару метров. Дементор завис на месте, рассматривая Гарри и бесчувственного Джима, словно пытаясь решить, на кого из них ему напасть первым. Внезапно он ринулся вперёд, не обращая внимания на патронус, который тут же развеялся.

Гарри попытался сотворить заклинание снова.

— ЭКСПЕКТО… ПАТРОНУМ!

Заклинание в этот раз было заметно слабее. Несмотря на все свои усилия заблокировать ментальные атаки ужасного существа, Гарри чувствовал, как ужас просачивается сквозь его ментальные барьеры. Ему казалось, что он весь покрыт ледяными червяками, которые вгрызаются в его разум. Туман патронуса вырвался из его палочки, но это было курам на смех, и не могло даже замедлить дементора. Существо подняло руку, и из рукава истлевшей мантии появилась скелетированная рука, покрытая остатками гниющей плоти. Существо обвиняюще ткнуло в него пальцем. Поле зрения Гарри сузилось до дементора. Остальное заполнила тьма. Он снова услышал далёкие крики женщины, а вот существ с острыми коготками, ползущими по его спине, он уже ощущал ясно.

— ЭКС… ЭКСПЕКТО… ПАТ… ! — третья попытка Гарри призвать патронуса провалилась полностью. Его нога подломилась, и он упал на одно колено рядом с братом. Теперь уже обе руки дементора были подняты так, словно он намеревался схватить его за лицо. От них воняло гнилью, и Гарри, который находился на грани бреда, показалось, что по ним ползают личинки. Он снова услышал слабый крик, но на этот раз его начал перекрывать громкий ликующий голос, который кричал: «Кушать подано!»

А потом, словно всего этого было недостаточно, дементор заговорил!

— [Я\Мы] Зна-А-аем [твое] лИ-и-И-Ц-о-О-О [УМРИ! УМРИ! УМРИ!]

Дементор вот-вот должен был коснуться его, и зрение Гарри начало отключаться. Он отчаянно пытался вспомнить слова чар патронуса, но это знание как-то полностью исчезло из его памяти, а палочка стала казаться ужасно тяжелой. Он тяжело вздохнул, и туман, а может и что-то большее, чем туман, который вырвался из его рта, тут же исчез, втянутый чем-то, что скрывалось под капюшоном дементора. Гарри сфокусировал всю свою оставшуюся волю и поднял палочку дрожащей рукой, отчаянно пытаясь сотворить патронуса, прежде чем дементор поцелует его и брата.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Внезапно сверкнула ослепительная вспышка света, и чувства отчаяния и ужаса, вызванные дементором исчезли так же быстро, как и появились. Гарри всё ещё чувствовал ледяной холод, но теперь этот холод был другим. Вместо высасывающего силы холода дементора, это был отрезвляющий холод, который выдернул мальчика из ступора. Во рту появился странный вкус, словно он наглотался соленой воды, а тело почему-то почувствовало, словно его поднимают в воздух. Но что самое важное, Гарри внезапно почувствовал надежду и уверенность, что всё будет хорошо.

Магический свет начал угасать, но и тьма начала рассеиваться, потому что начали работать лампы в коридоре. Дементор пропал, а стон позади Гарри ясно сигнализировал, что Джим начал приходить в себя. Гарри выглянул в окно и через быстро тающий лед увидел зрелище, на которое, во всех смыслах, было приятно смотреть. Дементор со всей возможной скоростью улетал прочь, преследуемый по пятам… Элби, патронусом-гризли Невилла Лонгботтома. Гарри повернулся и улыбнулся дрожащему, но полному решимости Невиллу, стоящему с палочкой наизготовку. Гермиона стояла немного позади Невилла, а Блейз с ухмылкой смотрел в окно.

— Ха. Убегает, преследуемый медведем⁽¹⁰⁾, — усмехаясь, сказал Блейз.

Гермиона тут же ударила его по руке и бросилась вперёд, чтобы посмотреть, что случилось с братьями.

— Вы двое в порядке? Никого из вас не поцеловали? Вам нужен шоколад?

— Да, нет, и да, конечно, почему нет, — сказал Гарри, поднимаясь на ноги и помогая всё ещё неуверенно выглядящему Джиму.

— Ну, это было… потрясающе ужасно, — сказал Джим. — Всё в порядке?

— Это тебя надо спрашивать, — сказал Гарри. — Ты единственный отключился.

Джим на это покраснел и нахмурился, а Гарри тут же пожалел о своей колкости.

— Забей, Джим. Ещё бы немного, и я бы тоже отключился, но тут подоспел Невилл и спас нас.

Невилл в этот момент смотрел в окно, пытаясь найти дементора. Он знал, что его патронус уже развеялся, и переживал, что злобное существо может вернуться. Услышав свое имя, он повернулся и застенчиво улыбнулся друзьям.

— Нам всем повезло, что Локонс был достаточно сумасшедшим, чтобы заставить меня выучить это заклинание! Если бы он…

Тут Невилл замер, а его улыбка мгновенно превратилась в оскал. Гарри, увидев выражение на лице друга, тут же посмотрел туда, куда смотрел Невилл. Это был такой же бледный, как Гарри или Джим, Тео, который только что вышел в коридор и мгновенно забрал на себя всё внимание Невилла… и всю его злобу.

— Ладно, — низким голосом сказал Невилл. — Вы тут, очевидно, в порядке. Поэтому я отправляюсь в купе. Я бы советовал вам всем последовать моему примеру, прежде чем префекты поймают вас в коридоре, где вас может сожрать дементор или ещё кто-нибудь.

Он повернулся на каблуках и быстро пошёл по направлению к хвосту поезда.

К этому моменту другие студенты начали выходить из своих купе. И хотя несколько младшекурсников выглядели продрогшими и напуганными, ни на кого дементор не оказал такого влияния, как на Джима и, в меньшей степени, на Гарри. Гермиона настояла, чтобы они оба съели несколько шоколадных плиток (и рекомендовала, чтобы они как следует почистили зубы после ужина), прежде чем Блейз практически утащил её обратно в купе. Гарри подумал, что, наверное, сейчас лучше тоже вернуться в купе и постараться успокоить Невилла. Но прежде чем он смог уйти, Джим вцепился ему в руку.

— Ты… ты слышал, как кричала женщина? — встревоженно прошептал он, наклонившись поближе к брату.

Гарри немного помедлил, прежде чем кивнуть.

— Слышал словно издалека. Мои щиты заблокировали большую часть, и, ну, о чем бы ни было то воспоминание, у меня есть для дементора более свежее и более болезненное, — он ободряюще сжал плечо брата. — Но что бы это ни было, сейчас всё кончилось. Это просто одна из неприятных особенностей дементоров. Постарайся не переживать об этом.

Джим кивнул и отправился в своё купе, где сидели Рон и команда по квиддичу. Он спросил, не будут ли ребята против, если он вытащит Стива из террариума. Никто возражать не стал, поэтому он провёл остаток пути, молча поглаживая королевскую змею по голове, задумчиво глядя на проносящиеся мимо шотландские пейзажи.

---

1) Фарра Фоссет — американская актриса, модель и художница.

Вернуться к тексту

2) Возведëнные в абсолют — мой вариант перевода английского выражения up to eleven — доведенный до 11. Изначально выражение пошло из псевдодокументального фильма «Это Спинномозговая Пункция» (This is Spinal Tap) о британской рок-группе, чей успех идёт на убыль. В фильме гитарист прибавляет громкость на усилителе, где максимальная громкость — это 11. То есть, взгляды этого ордена на чистоту крови выкручены до максимума. Мой вариант перевода строится на фразе Оби-Вана Кеноби о том, что «только ситхи все возводят в абсолют». Как-то так.

Вернуться к тексту

3) Да, да, да, я знаю, что в оригинальной трилогии, которая вышла к тому времени, не было этой фразы. Но я хочу перевести вот так.

Вернуться к тексту

4) Используемый здесь язык указывает на различие между диалектами английского языка. Напоминаю, что Бак — австралиец. Отсюда и такой язык.

Вернуться к тексту

5) Это адаптация автора знаменитого стихотворения немецкого пастора Мартина Нимёллера.

Оригинал (в переводе) звучит так:

Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я же не был коммунистом.

Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я же не был социал-демократом.

Когда они хватали членов профсоюзов, я молчал: я же не был членом профсоюза

Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому.

Вернуться к тексту

6) Дахау (нем. Dachau) — один из первых концентрационных лагерей на территории Германии. Находится близ города Дахау в Баварии.

Вернуться к тексту

7) Ругелах — традиционная еврейская выпечка польско-ашкеназского происхождения. Очень популярен в Израиле. Традиционный ругелах делается в виде полумесяца путем скрутки треугольника из теста, покрытого начинкой, в качестве которой могут использоваться изюм, финики, грецкий орех, корица, шоколад, марципан, семена мака или джем.

Вернуться к тексту

8) 11-я бронетанковая дивизия — тактическое соединение Британской армии, которое было создано в марте 1941 года в ответ на неожиданный успех немецких танковых дивизий. Я поискал, но нигде не нашел, чтобы их называли чёрными быками. На их флаге действительно был чёрный бык, но чтобы их называли быками, я не нашел. Возможно, художественное допущение автора.

Вернуться к тексту

9) Берген-Бельзен — нацистский концентрационный лагерь, располагавшийся в провинции Ганновер (сегодня это земля Нижняя Саксония) в полутора километрах от деревни Бельзен и в нескольких километрах от городка Берген.

Вернуться к тексту

10) Отсылка к произведению Уильяма Шекспира «Зимняя сказка». «Убегает, преследуемый медведем» — одна из самых знаменитых цитат Шекспира.

Вернуться к тексту