Шерлок Холмс и тайна последнего пророчества (джен)

— Обычно, когда в фильмах герои заявляют нечто подобное, следует патетичный разговор о роковой судьбе и спасении человечества, — промолвила Пайпер, внимательно смотря на Джонатана Стрэнджа. Теперь, когда волнение, вызванное новой магией, улеглось, она перешла к делу в своей привычной манере, скрестив руки на груди и не выказывая ни малейшего трепета или робости перед лицом столь могущественных магов. Видит Бог, опыт общения со сверхъестественными мудрецами у нее был весьма обширный.

— Фильмы, да, — Стрэндж рассмеялся, посмотрел на цветок, что все еще перебирал длинными, не привыкшими к физическому труду пальцами. — Удивительное изобретение человечества. Они напоминают мне о тех временах, когда на поверхности воды мы видели передвижения армии герцога Веллингтона — не правда ли, мистер Норрелл?

— Несомненно, мистер Стрэндж, — старший маг ответил скорее машинально. Внимание его было приковано к книге, что все еще держала Фиби. Встав из-за стола, он подошел к ней.

— Вы позволите, мадам?

— Да, конечно, — спохватилась средняя сестра. Наконец-то заполучив заветный фолиант, мистер Норрелл довольно засопел, словно кот, что готовится полакомиться вкуснейшими сливками, и, вернувшись за стол, к свету свечей, бережно открыл его и углубился в чтение.

— Так значит, вы знаете обо всем, что происходит в мире? — с нескрываемым любопытством спросила Пейдж. — И о том, что случилось после того, как… — она замялась.

— После того, как нас прокляли? — закончил за нее Стрэндж. На несколько мгновений его губ коснулась грустная улыбка, и Пайпер показалось, что цветок в его ладони затрепетал, словно аккомпанируя его меланхолии. Но это быстро прошло. Стрэндж аккуратно закрепил цветок в петлице своего сюртука и посмотрел на сестер почти весело.

— Мы знаем не только о том, что происходит в вашем мире, миссис Мэтьюс, — произнес он. — Мы можем наблюдать за всеми мирами. И порой, если таково желание Короля-Ворона, мы путешествуем по ним с помощью зеркал.

— И столп Вечной Ночи перемещается вместе с вами? Но как это возможно? — спросила Фиби.

— Магия раздвигает границы возможного, миссис Холливелл, и кому, как не вам, этого не знать? — Стрэндж загадочно улыбнулся. — Столп Вечной Ночи это проклятье, не спорю, но порой проклятья несут с собой… определенные преимущества, — он посмотрел на Пайпер, и она вздрогнула. Стрэндж словно знал о чем-то, о чем знала только она, но каково было значение этого знания, ей пока было неведомо.

— А откуда вы получаете информацию? — продолжала тем временем расспрашивать Пейдж. — Вам помогают зеркала?

— Зеркало, миссис Мэтьюс, это не источник информации, это путь. Если же мы хотим что-то узнать, мы обращаемся к иной поверхности, — он жестом пригласил их подойти к еще одному столу, на котором находилась каменная чаша, по размерам сходная с блюдом для торта, наполненная водой. По крайней мере, это было самое точное определение, которое Пайпер могла дать этой субстанции. В обманчивом свете свечей создавалось впечатление, что она была нематериальной, как воздух, и при этом текучей, словно отрез тончайшей шелковой ткани.

— Она показывает только настоящее? — тихо задала Фиби вопрос, пришедший в голову и старшей сестре. — Вы не можете заглянуть с ее помощью в прошлое или будущее?

— Этого нам не дано, миссис Холливелл, — Джонатан Стрэндж покачал головой. — Вопреки тому, что приписывает нам история английской магии, мы не сильнее любых других колдунов и ведьм, что ходили по нашей земле.

— Но вы не можете отрицать уникальности вашего положения, — заметила Пайпер. — И, на мой взгляд, вы достаточно всеведущи, чтобы дать совет тем, кто послал нас о нем просить. Так как нам победить фейри? И как спасти Виктора Тревора?

— Привычка задавать прямолинейные вопросы, когда дело касается английской магии, может сбить вас с пути, миссис Холливелл, — Гилберт Норрелл наконец-то присоединился к разговору. Он все еще сидел за столом, держа в руках открытую книгу Джона Сегундуса, и пристально смотрел на старшую из сестер.

Пайпер почувствовала раздражение, но обратила его в иронию.

— Так научите нас правильно формулировать наши вопросы, мистер Норрелл, — с усмешкой попросила она.

Норрелл и Стрэндж обменялись недолгим взглядом, после чего первый произнес:

— Вы не в силах сделать ни того, ни другого, миссис Холливелл, — его слова относились к заданным ею вопросам. — Но мы понимаем, что вы спрашиваете от имени Масгрейвов, поэтому можете передать им: дело не в формулировках, а в умении разглядеть лицо старика там, где все видят кувшин.

Пайпер едва не заскрипела зубами от досады.

— Простите, мистер Норрелл, но я с детства ненавижу загадки, и…

— Это не загадка, это психологическое упражнение, — возразила ей Фиби. По интересу в ее глазах было понятно, что она уловила мысль бессмертного мага. — Картинка нарисована так, что можно одновременно увидеть два объекта.

Мистер Норрелл удовлетворенно улыбнулся.

— Все верно, миссис Холливелл. Но если ваша сестра желает получить более конкретный ответ, извольте. Пророчество Короля-Ворона будет исполнено в точности. «Птенец древней семьи, дитя мага и смертной, предваренное тремя жизнями, покорит себе царство подземной владычицы». Это и приведет, если использовать вашу формулировку, к «победе» над фейри.

— Но дитя Майкрофта и Молли еще находится в утробе! — воскликнула Пейдж. — Как же тогда…

Она вдруг осеклась, и Пайпер поняла, почему. Она снова поймала на себе взгляд Джонатана Стрэнджа, и опять ощутила ноющее чувство где-то под ложечкой. Она уже знала ответ на этот вопрос. Знала, только не могла его найти.

— А Виктор? — спросила она. — Он будет спасен после победы над фейри, потому что с ее смертью перестанет действовать ее магия?

Стрэндж и Норрелл снова переглянулись, и на этот раз заговорил младший из магов:

— Фейри, которой вы противостоите, подвластна магия природы. А в природе все находится в равновесии. Виктор Тревор перешел из одного мира в другой, став жертвой человеческой слабости и ревности. Чтобы вернуть его, нужно искупить его страдания обратной жертвой. Проявить силу духа и самоотречение.

Слово «самоотречение» Пайпер совсем не понравилось.

— Только не говорите, что ценой его спасения станет чья-то жизнь! — с раздражением бросила она. — Честное слово, это еще хуже, чем пытаться договориться с Ангелом Смерти!

— Смерть — это один из признаков жизни, миссис Холливелл, — заметил Джонатан Стрэндж, и в его голосе была слышна печаль. — Только тот, кто переступил через эту черту, становится причастным вечной жизни. Мы узнаем, что такое свет, лишь пройдя сквозь тьму.

Воцарилось молчание. Пайпер стало неловко от собственной вспышки. Мистер Норрелл снова опустил глаза на книгу, а Фиби, выдержав паузу, тихо сказала:

— Мне жаль.

— Не стоит жалеть того, кто исполняет свое предназначение, миссис Холливелл, — Стрэндж с улыбкой на нее посмотрел; его голос снова звучал оптимистично и бодро. — Каждый из нас должен исполнять свой долг, и не нам решать, каков он. Передайте Холмсам, что благословенное дитя исполнит пророчество, и для этого им не нужно ничего предпринимать. Они должны довериться магии и мудрости Короля-Ворона. Что же касается Виктора Тревора — этот выбор сделает тот, кто проявит больше всего сострадания и любви. Ни мы, ни вы не в силах на это повлиять.

Значит, это будет Шерлок, мрачно подумала Пайпер.

Или Эвр?..

— Что ж, спасибо за вашу помощь, — вполне искренне поблагодарила Пейдж. Пайпер чувствовала, что слова Стрэнджа о том, что пророчество исполнится, вселили в нее определенную уверенность, которую не могла поколебать даже расплывчатость «формулировок». — Наверное, нам пора.

— Вам не за что нас благодарить — мы всего лишь указали вам направление, — улыбнулся Стрэндж. — Это нам стоит сказать вам спасибо. Ваш визит дал нам новую пищу для размышлений. К тому же, мы впервые встречаем заокеанских магов.

— Надеюсь, мы не слишком вас разочаровали, — пошутила Фиби.

— Отнюдь, — серьезно сказал Стрэндж. — Вы обладаете необыкновенными талантами, о которых мы не можем и мечтать. Заглядывать в прошлое и предсказывать будущее, — он посмотрел на Фиби. — Быть мудрым наставником для новых поколений магов, — он перевел взгляд на Пейдж. — И возглавлять магический род, заботясь о каждом члене уникальной семьи, — он снова посмотрел на Пайпер, и каким-то образом ей передалась его спокойная уверенность. Раздражение куда-то исчезло, и вслед за Пейдж она поверила в то, что они действительно услышали все, что нужно, как бы иррационально это ни звучало.

— Спасибо за ваши слова, — промолвила она. — Мы передадим Холмсам то, что вы сказали о пророчестве и… и о Викторе. Я думаю, мы найдем решение.

— Разумеется, — мистер Норрелл вновь присоединился к беседе. Аккуратно закрыв книгу, он встал из-за стола и подошел к Джонатану Стрэнджу. — Все-таки мистер Сегундус оказался гораздо более способным, чем я предполагал, — не без восхищения признал он.

— Я думаю, это леди Поул на него повлияла, — с улыбкой заметил Стрэндж.

Мистер Норрелл поводил плечами, как человек, которому вдруг стало неловко.

— Да, столько времени провести в обществе фейри… — пробормотал он.

— Я не это имел в виду, мистер Норрелл, — Стрэндж покачал головой. — Они полюбили друг друга. Это… преображает человека.

— Вам виднее, мистер Стрэндж, — задумчиво произнес старший маг.

— Да, уж поверьте мне, — он рассмеялся, а затем в его глазах вновь появилась печаль. — Порой любовь становится такой сильной, что ей удается преодолеть и пространство, и время.

Пайпер подумала, что наконец-то он сказал что-то не просто конкретное, но так близкое и понятное ее сердцу. Она на своем опыте познала справедливость этого утверждения, и впервые за весь этот разговор ей стало стыдно. Ведь Джонатан Стрэндж был разлучен со своей любимой, и магия обрекла его целую вечность вспоминать ее без надежды когда-либо увидеть вновь. Поддавшись несвойственному ей эмоциональному порыву, она хотела было что-то сказать, но не успела. Послышался знакомый, оглушающий шелест крыльев, и все вокруг Зачарованных снова потонуло во тьме.

* * *

— Держи, — Маргарет подала Молли укрепляющий чай, заваренный по ее собственному рецепту, и та с благодарностью на нее посмотрела.

— Спасибо, — она подула на кружку и сделала несколько осторожных глотков. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

Маргарет улыбнулась и с ногами забралась на соседнее кресло. Себе она заварила какао, но не спешила его пить и сейчас просто грела пальцы о керамическую поверхность недорогой кружки с медвежонком — сентиментальный подарок от Шерлока, который когда-то давно купил ее просто так, без повода, чтобы порадовать.

Они сидели в небольшой гостиной, примыкавшей к спальне Майкрофта и Молли. Уже закончился ужин, дети давно спали. Холливеллы отправились к себе, чтобы отдохнуть от напряженного дня, Майкрофт остался у камина с бокалом скотча, Шерлок, которому после сегодняшнего страшного открытия все еще нужно было побыть одному, заперся в библиотеке, а Эвр, кажется, снова куда-то улетела. Молли и Маргарет, не желая оставаться в одиночестве в это непростое время, по негласно заведенной традиции решили провести этот вечер в компании друг друга. Будучи замужем за родными братьями, они очень быстро нашли общий язык и стали друг другу настоящими сестрами.

— Ох… — Молли отставила кружку и сделала несколько глубоких вдохов. — Не знаю, что ты кладешь в этот чай, но действует он безотказно. Мне кажется, я стала весить не тонну, а всего центнер, — она слабо улыбнулась.

Маргарет посмотрела на нее обеспокоенным взглядом.

— Срок уже через три дня. Наверное, малыш хочет таким образом тебя предупредить.

— Да, возможно, — Молли сделала еще несколько глотков. — И от этого мне снова не по себе. Каждый раз как первый.

— Волнуешься? — молвила Маргарет.

— Скорее просто чувствую себя бесполезной развалиной, — она вздохнула и потерла живот.

— Хотела бы я тоже немного побыть развалиной, — Маргарет попыталась рассмеяться, но это вышло слишком неубедительно.

Молли помрачнела.

— Я глупая корова, прости, — тихо сказала она. — Бессилие выбило меня из колеи. Я не должна была так говорить.

— Я не расстроилась, не переживай, — Маргарет покачала головой и отпила из своей кружки. — У каждого свой путь. Возможно, мне просто суждено стать мамой для ребенка, у которого нет семьи. Пойти по стопам моего отца, — она улыбнулась, тепло, не грустно, и сделала еще один глоток.

— Вы с Шерлоком уже это обсуждали? — тактично спросила Молли после небольшой паузы.

— Нет. Шерлок боится, что ему не дадут усыновить ребенка, потому что он раньше употреблял наркотики. Боится, что нам откажут, и это разобьет мне сердце.

— Для этого есть основания? — обронила Молли.

— Для того, что он разобьет мне сердце? — пошутила Маргарет. — Нет, конечно. А для того, что нам откажут… Учитывая послужной список Шерлока и его известность — нет, я думаю, у нас все получится. Только перед этим нас заставят пройти все круги бюрократического ада, но я не думаю, что в конце концов нам откажут, — она снова сделала глоток какао, и на этот раз между ними установилась более продолжительная тишина.

Несмотря на постигшее Маргарет и Шерлока несчастье, младшая из своячениц никогда не испытывала зависти по отношению к своей названой сестре. Она искренне любила племянников и восхищалась тем, как умело справлялась Молли с обязанностями жены и многодетной матери. Та же, в свою очередь, переживала ее потери как свои собственные и оттого стеснялась быть счастливой и поначалу даже робела в ее присутствии, не зная, что сказать и как себя вести. Однако установившиеся между ними за это время узы дружбы и привязанности выдержали это испытание. В конце концов, Маргарет и Молли полюбили не только кровных родственников, но и могущественных магов, а магия имела свойство подпитывать отношения, зиждущиеся на добрых бескорыстных намерениях.

— Я уверена, ты станешь замечательной мамой, — произнесла Молли. — И Шерлок будет самым сумасшедшим отцом на свете. Еще хуже, чем Майкрофт.

— Это точно, — засмеялась Маргарет. — Он уже давно к этому готов и зря волнуется. Его любовь стала величайшим даром в моей жизни, и счастлив будет тот ребенок, что назовет его отцом.

— В этом я не сомневаюсь, — улыбнулась Молли. Маргарет не стала говорить об этом, но ее слова заставили ее вспомнить собственного приемного отца. До того, как он удочерил ее, она дважды побывала в других семьях, но так и не смогла обратиться к своим приемным родителям «мама» и «папа». А с мистером Коулсоном все получилось, как по волшебству. Она сразу поняла, что это был ее настоящий папа (и неважно, что он не был ее биологическим отцом). И сразу начала так его называть, потому что почувствовала — это был ее родной человек, не по крови, но по духу, а это порой имело гораздо более важное значение.

— Остается лишь надеяться, что этому не помешает предсказание Джона Аскгласса, — не без тревоги добавила между тем Молли.

Маргарет повела плечами.

— По словам Холливеллов, Стрэндж и Норрелл уверены в том, что магии дома Масгрейвов будет достаточно, — сказала она. — Ваш малыш положит конец правлению фейри, и с ее смертью спадут чары, наложенные на Виктора. Нужно лишь, чтобы никто из нас не позволил себя спровоцировать.

— То есть, чтобы Шерлок простил Эвр, — негромко истолковала ее слова Молли.

Маргарет ничего не ответила. За два с небольшим года замужества она так и не сблизилась с золовкой. Эвр приняла ее, но никогда не проявляла к ней сердечности, и Маргарет это устраивало. Было что-то такое, что не давало ей проникнуться к младшей сестре мужа симпатией, и сегодня она поняла, в чем была причина подобного отношения. Эвр всегда была слишком скрытной и вела свою собственную игру. Маргарет было непонятно подобное двоедушие в такой семье, как Холмсы. Ей казалось, Шерлок и Майкрофт заслуживали большего, и сегодняшнее открытие виделось ей подтверждением этого суждения.

— Конечно, он ее простит, — сказала она вслух. — Мой муж не обращает внимания на условности и может быть очень резким в своих суждениях, но у него доброе сердце. Поэтому он всех прощает. А тот, кто прощает, умеет творить волшебство, и не обладая магическим даром.

— Это верно, — медленно кивнула Молли. Она понимала справедливость слов Маргарет, но они не сумели изгнать тревогу из ее сердца, и, подобно целебному чаю, успокоили ее лишь на время.

Не в первый раз интуиция не подводила смертных представителей рода Масгрейвов.

* * *

— Хочу еще раз повторить: я по-прежнему считаю, что мы поступили неправильно. Надо было прямо все сказать Холмсам, а не увиливать и прятаться по углам.

Пайпер прикусила губу. Это было не первое с их Фиби разногласие (стоило хотя бы вспомнить, как они чуть не поругались, когда речь зашла о противостоянии Билли и Кристи), и обычно, несмотря на все свое холливелловское упрямство, Пайпер принимала хотя бы часть доводов средней сестры.

Однако сегодня был другой случай.

— Если бы мы все сказали Холмсам, они бы запаниковали, — убедившись, что Пейдж плотно прикрыла дверь в библиотеку, Пайпер окинула беглым взглядом книжные полки. В каком-то из этих фолиантов должно было находиться нужное им заклинание. И, пока их хозяева отдыхают на свежем воздухе, они могут его поискать. — Меня удивляет, что ты этого не понимаешь.

— Пайпер, я все понимаю, — тихо сказала Фиби. Судя по ее напряженному лицу, она явно была встревожена. — Но мы всего лишь посредники. Как мы можем решать за Холмсов, что им делать?

— Мы ничего не решаем за Холмсов, — не без раздражения парировала старшая сестра. — Мы просто должны во всем разобраться, прежде чем вываливать на них такую информацию.

— В чем ты хочешь разобраться? Если ты о Викторе, то мы ведь толком не понимаем, как работает английская магия. Почему ты считаешь, что для его спасения обязательно нужна жертва кого-то из Холмсов?

— О нет, я вовсе так не считаю! — разгорячилась Пайпер. — У меня просто богатый опыт общения с этими сверхмогучими неземными сущностями! «Мы ничего толком вам не скажем, но зато мы нагородим кучу бреда и заставим вас решать дюжину загадок, прежде чем вы поймете, что на самом деле все это не имеет никакого значения!» — передразнила она и свирепо посмотрела на Фиби, так что та отпрянула. — Что мистер Норрелл имел в виду под той психологической загадкой?

— Я ведь уже говорила, — средняя сестра быстро овладела собой и не стала принимать выпад Пайпер на свой счет. — Угол зрения меняет видимый человеком объект.

— Пророчество, — сказала вдруг до сей поры молчавшая Пейдж. Кажется, она уловила мысль старшей сестры. — Норрелл сказал, что оно будет исполнено в точности. Но точность…

— … зависит от нашего угла зрения, — мрачно закончила Пайпер. Подойдя к столу, она взяла лист бумаги и ручку и написала те строки, что Маргарет озвучила им после прилета в Лондон.

— «Птенец древней семьи, дитя мага и смертной, предваренное тремя жизнями, покорит себе царство подземной владычицы. Мать его стояла по ту сторону завесы, отец не дал клятвы отступника, а дитя пройдет сквозь ночь, и озарит небо красный рассвет», — прочитала она и посмотрела на сестер. — И под каким же углом зрения нам следует на это посмотреть?

Несколько секунд никто ничего не говорил. Сестры вновь и вновь перечитывали эти строчки, после чего Фиби медленно произнесла:

— Не знаю, что там с углом зрения, но почему здесь написано «древняя семья», а не «древний род»? Конечно, можно сделать поправку на стилистические особенности, но это и двести лет назад звучало странно.

Пайпер поняла, что в ее замечании был резон. В устной форме она не обратила на это внимания, но в письменном виде это бросилось в глаза и ей.

— То есть, ты полагаешь, что речь вообще не о Холмсах? — Пейдж с недоверием посмотрела на Фиби. — Но если так, кого тогда имел в виду Джон Аскгласс?

— Сейчас узнаем, — Пайпер решительно двинулась в сторону книжных шкафов и начала быстро просматривать корешки выставленных на них томов.

— Что ты ищешь? — полюбопытствовала младшая сестра.

— Вы помните, как Стрэндж сказал, что они следят за происходящим в нашем и других мирах с помощью водной глади? — не отрываясь от своего занятия, спросила Пайпер.

— Да, — с непониманием кивнула Фиби.

— И он еще уточнил, что они не могут заглянуть в прошлое или будущее. А вдруг это сможешь сделать ты? — она резко повернулась и посмотрела на среднюю сестру.

— Я? Но ты же знаешь — я не могу вызывать видения по желанию.

— Да, не можешь. В Америке. А мы сейчас в Англии.

Пейдж глубокомысленно присвистнула.

— Хорошая идея, — одобрила она. — И, кажется, я знаю, какую книгу ты ищешь, — она подошла к одной из полок и, привстав на цыпочки, достала сверху толстый фолиант.

— Майкрофт упомянул о ней во время нашей вчерашней беседы, — пояснила Пейдж. — Я сказала ему, что Лео жаловался на недостаток в Школе магии книг об искусстве прорицания, и он подтвердил, что они действительно стали очень редкими. Этот экземпляр был приобретен прапрадедушкой Холмсов, — она бережно положила книгу на стол.

— «Увидеть невидимое. Практический курс прорицания», автор — Иеремия Джонс, — прочитала Пайпер. — Невидимое? Причем здесь невидимое? Наверное, речь идет о будущем?..

— Нет, не совсем, — Фиби осторожно открыла оглавление. — Эта книга помогает увидеть то, о чем не знают другие. Не знают не потому, что это еще не произошло, а потому, что это знание намеренно кто-то утаил.

— То есть, эта магия поможет разгадать подлинный смысл пророчества, — закончила Пайпер мысль сестры. — Отлично, это то, что нужно. Что мы должны делать?

Фиби пробежала глазами оглавление и открыла нужную страницу.

— Вот, этот ритуал похож на то, о чем говорил Стрэндж. Нам нужна водная поверхность… И свет, чтобы развеять тьму…

Пайпер и Пейдж, не сговариваясь, отправились добывать нужные предметы. Поскольку они сказали Холмсам, что им нужно уединиться для медитативного ритуала, те позволили им беспрепятственно пользоваться ингредиентами для зелий и магической утварью. С кухни Пайпер взяла металлический таз и бутылку воды, а Пейдж — свечи.

— Отлично, спасибо, — кивнула Фиби, когда Пайпер поставила на стол таз и наполнила его водой. Еще раз сверившись с книгой, средняя сестра расставила вокруг таза три свечи и по очереди их зажгла.

— Что ж, пожелайте мне удачи, — пробормотала она. Сложив пополам листок с пророчеством, она дотронулась им до пламени центральной свечи и пропела:

Мой взор затуманен,

Не вижу пути.

Прошу — рассей чары

И правду яви!

Впоследствии Фиби во всех подробностях поведала сестрам то, что увидела, и ее рассказ был таким живым, что у Пайпер и Пейдж сложилось ощущение, будто они все увидели своими глазами, как очевидцы и подлинные свидетели. Это было не похоже ни на одно из ее прошлых видений. Даже тот единственный раз, когда она почти переместилась в будущее физически (это произошло, когда они сражались против могущественного колдуна, едва не уничтожившего древний цыганский род), было сложно, почти невозможно с этим сравнить. На этот раз она даже не сдвинулась с места, но у нее возникло ощущение, будто она с головой нырнула в наполненной водой тазик, куда упал пепел от сгоревшего пророчества.

Фиби попала в старинный особняк. Чем-то он напоминал Масгрейв, только был меньше по размерам, и его не украшали башенки, отчего он больше походил на жилой дом, чем на замок. Его стены были увиты изумрудно-зеленым плющом, а на заднем дворе был разбит сад с изумительными розами, и Фиби никогда еще не чувствовала столь сладкого аромата. Однако он не опьянял, лишая ощущения реальности, а, напротив, обострял восприятие и вместе с этим дарил спокойствие и умиротворение.

В саду располагалась беседка, в которой сидели мужчина и женщина. Судя по их костюмам, они были современниками Стрэнджа и Норрелла. Не нужно было обладать даром эмпатии, чтобы понять, как счастливы они были. Женщина держала на руках завернутого в теплое одеяло новорожденного ребенка. Фиби захотелось подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть младенца и его родителей, но, как только она сделала шаг, в ее глаза будто бросили горсть песка, и она зажмурилась.

Когда же к ней вернулось нормальное зрение, картина поменялась. Плющ увял, потеряв свой зеленый цвет, пропал запах роз. Теперь Фиби стояла в гостиной, где горело всего несколько свечей, и где воздух был пропитан горем. Женщина, что до этого была так счастлива, безутешно плакала, прижимая к себе ребенка. Теперь он не был укутан, и Фиби поняла, что это была девочка. Не понимая, чем так расстроена ее мама, она хныкала и беспомощно сучила ножками. В глазах ее отца стояли слезы. Сжимая в трясущейся руке какой-то листок, он простер над ней ладонь и начал что-то говорить, но Фиби не могла разобрать слов. Когда же он закончил, дитя исчезло, буквально растворившись в воздухе. Раздавленная горем мать бросилась в объятья супруга, и нельзя было понять, старается ли она его ударить или, напротив, прижаться к нему как можно крепче. Он гладил ее по спине, но она вдруг вскинула голову и, обернувшись, посмотрела прямо на Фиби.

— Не может быть!.. — ахнула средняя Холливелл.

И видение исчезло.

— Что ты увидела?.. — не на шутку встревоженные Пайпер и Пейдж поддержали сестру за локти, чтобы она не упала. Фиби на несколько мгновений прикрыла лицо ладонями, с трудом возвращаясь в реальность.

— Я… — она сглотнула. — Кажется, я видела дальних родственников Маргарет…

— Что? — переспросила недоумевающая Пейдж. Они с Пайпер обменялись взглядами. К такому повороту событий они не были готовы.

— Причем тут Маргарет? — спросила Пайпер. — И как ты поняла, что это ее родственники?

— Я не знаю, причем тут она, но я совершенно точно видела ее родных, — Фиби давно не выглядела столь взволнованной. — Там был какой-то старинный особняк, в котором жили мужчина и женщина. Наверное, это было во времена Стрэнджа и Норрелла, судя по их одежде. У них был ребенок, девочка, но отец произнес какое-то заклинание, и она исчезла. Родители не хотели с ней расставаться — их словно что-то вынудило. И вдруг женщина посмотрела прямо на меня. У нее глаза Маргарет, и форма носа такая же, и брови один в один. Это точно ее родственница, иначе и быть не может. Кем были ее родители? — она посмотрела на сестер.

— Никто не знает, — нахмурившись, помотала головой Пейдж. — Майкрофт рассказал мне, что она воспитывалась в приюте. Ее подбросили туда в возрасте нескольких дней. Но почему видение привело тебя к ней?

— Потому что она и есть благословенное дитя, — тихо сказала Пайпер.

Шок отразился на лицах Фиби и Пейдж, но они не успели ничего ответить — раздался стук в дверь.

— Простите за беспокойство, — это был голос Маргарет, — но у нас гости. Это ваш старший сын, Пайпер.

— Вайатт?! — это было столь неожиданно, что открытия последних минут разом вылетели у нее из головы. — Зачем он сюда переместился?

Первородный наследник дома Холливеллов встретил их в гостиной, куда также пришли Майкрофт, Шерлок и Эвр.

— Вайатт, что случилось? — встревоженная Пайпер быстро оглядела сына, словно ища на нем невидимые раны, но он явно был полностью здоров. — Только не говори, что на нас опять кто-то напал, — она побледнела.

Высокий светловолосый юноша с карими глазами и добрым лицом выглядел смущенным из-за того, что ему пришлось вот так вот заявиться в гости к незнакомым магам, но чувство вины не помешало ему сразу же все разъяснить.

— Не бойся, мама, мы все целы, — успокоил он Пайпер. — Но ты права — на Школу магии было совершено нападение.

— Что это за демон? — спросила Пейдж. — Для его уничтожения нужна Сила Трех?

— Это демон иллюзий, тетя. Да, я знаю, вы уже сражались с подобным, еще когда была жива тетя Прю, — он предупредил невысказанную фразу матери. — Но это другой демон. Более могущественный. И, строго говоря, ему нужны не мы.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Фиби.

Вайатт вздохнул и посмотрел на четверых Холмсов.

— Вот его слова: «Передайте… этой черноволосой твари, что я хочу доиграть нашу партию. Если она откажется, ваша кровь будет на ее руках».

Почему-то Пайпер не нужно было задавать уточняющего вопроса, чтобы понять, о ком шла речь.

— Виктор… — прошептала Эвр.

— Что это значит? — Маргарет, похоже, единственная из присутствующих здесь Холмсов была не в курсе дела, и то, как изменились в лице Шерлок и Майкрофт, изрядно ее встревожило.

— Это значит, что мой бывший любовник наконец-то решил отомстить, — Эвр прогнала потрясение с помощью горечи. — А я думала, он сдох в Штатах.

— Видимо, не сдох, — тихо сказал Шерлок. По его невзрачному лицу сейчас ничего нельзя было прочитать. Он посмотрел на Майкрофта:

— Что мы будем делать?

— Вы ничего не будете делать, — не глядя на братьев, сказала Эвр. — Я отправляюсь с мистером Холливеллом. Виктор хочет поиграть — что ж, я обеспечу ему игру.

— Но… — Фиби хотела было возразить, но запнулась и замолчала. Сестры Холливелл переглянулись. Все трое знали, что думали об одном и том же. Невыносимо было знать, что их семья подверглась нападению, но по нескольким причинам они не могли сейчас вернуться в Сан-Франциско. Во-первых, они не могли бросить Холмсов — только не после того, что они только что узнали. Во-вторых, это была уже далеко не первая передряга, в которой дети Пайпер самостоятельно боролись со злом, и к такому в их семье уже были привычны. А в-третьих, Вайатт, похоже, был прав. Этому демону были нужны вовсе не они.

— Что ж, если возражений нет, я думаю, не стоит терять времени даром, — Эвр подошла к Вайатту. — Здесь от меня мало толку, а в Сан-Франциско я хотя бы отдам старый долг.

Шерлок дернулся, будто желая что-то сказать, но так и не смог дать волю словам. Майкрофт нахмурился, однако не стал возражать сестре. Холливеллы уже давно поняли, что он умел делать рациональный выбор, каким бы сложным он ни был.

— Берегите себя, — промолвила Пайпер.

Вайатт кивнул и, деликатно положив ладонь на плечо Эвр, вместе с ней переместился в вихре бледно-голубых огней. С их уходом исчезла и та преграда, что на время заслонила от Холливеллов открывшуюся им правду. Теперь же они должны были решить, что им следует с ней делать. Это был трудный выбор, но за свою жизнь Зачарованные только такие и делали.

Однако они привыкли и к тому, что трудные выборы в их семье всегда приходилось принимать в чрезвычайных ситуациях.

Не успели огоньки хранителя раствориться в воздухе, как сквозь окно проник зеленый луч такой силы, что при желании по нему можно было пройтись, как по тонкому канату. Комната задрожала, и они услышали тихий шелест сотканного из вечно живых листьев наряда.

— Ну что, мои дорогие, — мягко сказала Леди в Изумрудном Платье. — Надеюсь, в этот раз вы проявите больше благоразумия.