Дом разделённый (джен)

Дьюи и Вайолет стояли в коридоре перед входом в лазарет. Тедди и Кай находились внутри, с мадам Помфри и профессорами Лонгботтомом, Слагхорном и Ллевеллин.

В считанные мгновения в коридоре подземелья, где лежали истекающие кровью Тедди и Кай, возникла суматоха. Слагхорн уже наложил бинты на раны Тедди и влил ему в горло половину пузырька какого-то зелья. Он передал пузырёк Вайолет и велел ей заставить Кая выпить остальное. Ей пришлось надавить на тело Кая, чтобы тот перевернулся, и она смогла влить зелье ему в рот, но несмотря на его стоны боли, кашель, рвотные позывы и гримасу, которую он скорчил, глотая зелье, Вайолет показалось, что он ранен не так тяжело, как Тедди.

Затем по лестнице спустились директриса и все остальные главы факультетов, а также профессор Рай и тренер Мэннок. Как только выяснилось, что Дьюи с Вайолет не пострадали, о них в возникшем хаосе, в сущности, забыли.

Теперь всех учеников разогнали по гостиным факультетов. Сотрудники школы патрулировали коридоры, и Дьюи полагал, что это вроде как должно создавать атмосферу безопасности, хотя ему казалось, что поскольку Слипфанг уже появился и исчез, а они до сих пор не знали, как он смог это сделать, подобные меры излишни.

Из учеников в гостиных не было только Дьюи и Вайолет. Они последовали за учителями, которые несли Тедди и Кая в лазарет. Профессор Рай, профессор Пэйсгуд и тренер Мэннок мимоходом приказали им вернуться в гостиные, но Дьюи и Вайолет не обратили на них внимания, и пока что никто не удосужился обратить внимание на присутствие в коридоре двоих детей.

Когда Тедди доставили в лазарет, он был бледен как привидение. Ран Кая не было видно, кроме кроваво-красного пятна на лице, но его мантия и рубашка были разорваны заклинанием, сбившим его с ног.

В ожидании они почти ничего друг другу не говорили. Дьюи прислонился к стене, сложив руки на груди. Вайолет просто стояла рядом с ним, чувствуя себя беспомощной. Она мрачно смотрела на противоположную стену. Одна рука была засунута в карман, где она держала разбитую оправу очков Кая. Кончики её пальцев касались осколков линз, которые она аккуратно собрала, прежде чем последовать за учителями наверх. Должно быть, там была примерно сотня осколков стекла, но она собрала все.

— С ними все будет в порядке, — пробормотал Дьюи. — Мадам Помфри — замечательная целительница. Она, профессор Лонгботтом и профессор Слагхорн излечат их так же, как в больнице святого Мунго.

— Их надо аппарировать туда, — сказала Вайолет.

— Думаю, совместная аппарация может быть тяжела для раненых. Если мадам Помфри считает, что это всё же необходимо, то так и произойдёт.

Дьюи был обеспокоен, но ему хотелось убедить Вайолет, что с их друзьями все будет в порядке, потому что тогда, возможно, он смог бы убедить самого себя.

Вайолет ничего на это не ответила, и Дьюи снова уставился в пол, а она продолжала смотреть на стену. Затем Вайолет тихо произнесла:

— Я убежала.

Дьюи поднял брови.

— Что-что?

— Я убежала, — повторила она. — Кай и Тедди были ранены, ты в одиночку сражался против Слипфанга, а я убежала.

Он повернул голову и уставился на неё.

— Ты побежала за помощью!

Вайолет не смогла даже посмотреть в его сторону.

— Я пошла за Каем, потому что злилась на него, что он такой придурок. Думал, что я убегу только потому, что я девочка. Я хотела доказать, что могу выстоять против опасности так же хорошо, как и он. И что же я доказала? Я оказалась совершенно бесполезной, чёрт возьми!

Её нижняя губа задрожала. Дьюи уже второй раз видел, как она близка к слезам.

— Вайолет! — резко сказал он, и она замолчала и, наконец, посмотрела на него.

— Если ты не заметила, никто из нас тут не отличился, — сказал он. Он потёр затылок, на котором теперь образовалась внушительная шишка. — Это было глупо! Ты единственная, кто поступил разумно.

Она снова отвернулась и уставилась на стену так пристально, что Дьюи показалось, что она собирается прожечь в ней своим взглядом дыру.

— С ними все будет в порядке, — тихо повторил Дьюи.

Затем из лазарета вышел профессор Лонгботтом, и лицо Вайолет снова окаменело. Лонгботтом остановился, увидев снаружи двоих друзей.

— Разве вам не велели вернуться в свои гостиные? — спросил он.

— Да, профессор, — ответили они оба.

Ни один из них не шелохнулся.

Он на мгновение нахмурился, а затем вздохнул.

— С ними обоими всё будет в порядке. Мы не уверены, каким заклинанием был поражён мистер Чанг, но его раны не опасны для жизни. Главное, что нас беспокоит, — не останется ли у него шрама на лице. Что касается Тедди — мистера Люпина, — то он потерял много крови, а ножевое ранение было почти смертельным, — Дьюи и Вайолет побледнели, — но, — продолжал Лонгботтом, — благодаря быстрым действиям профессора Слагхорна и нашим усилиям он будет жить.

Дьюи и Вайолет кивнули. У Дьюи чуть ли не подкосились колени, а Вайолет слегка задрожала и явно использовала всё своё самообладание, чтобы сохранить стоическое выражение лица.

Лонгботтом окинул двух первокурсников взглядом, в котором почти читался намёк на улыбку.

— Однако я не думаю, что кто-то из них в ближайшее время будет бегать по замку и устраивать акции. Раз уж я всё равно собираюсь спуститься вниз, я провожу вас в ваши гостиные.

— Пожалуйста, профессор, — тонким голосом спросила Вайолет, — мы не можем их увидеть?

Выражение лица Лонгботтома слегка смягчилось, но он покачал головой.

— Им обоим нужен отдых, а не воспоминания о ваших подвигах. Кстати говоря, ни на секунду не подумайте, что кто-то из вас избежит наказания.

Дьюи и Вайолет последовали за профессором Лонгботтомом по лестнице. Когда они дошли до холла, там стоял ещё один человек.

— Гарри! — воскликнул профессор Лонгботтом и обменялся быстрыми объятиями с новоприбывшим, который в данный момент разматывал с шеи шарф.

— Невилл, — Гарри Поттер слабо улыбнулся своему старому другу, — как он?

— Тедди очень слаб, но мадам Помфри говорит, что он поправится. Ты хочешь сначала увидеть его или поговорить с профессором Ллевеллин?

— Я обещал бабушке Тедди, что первым делом проверю, как он там, — тут Поттер заметил двух детей и слегка улыбнулся им. — Привет, Вайолет.

Вайолет кивнула ему:

— Здравствуйте, мистер Поттер.

В сложившихся обстоятельствах называть его «Гарри» казалось неправильным.

Поттер посмотрел на Дьюи.

— Дьюи Диггори, верно? — он протянул руку. — Думаю, мы никогда как следует не встречались?

— Приятно познакомиться, сэр, — ответил Дьюи. — Нам очень жаль, что случилось с Тедди.

Он опустил взгляд.

Поттер кивнул.

— Не вините себя. Никто из вас не подставил Тедди; как я понимаю, скорее наоборот, — он слегка побледнел. — Ты ранен?

Дьюи совсем забыл, что окровавлен. Его одежда была вся в крови, словно бы он только что вышел из здания бойни.

— Нет, сэр, — тихо ответил он, — это всё кровь Тедди.

— Вам обоим нужно вернуться в гостиные, — сказал профессор Лонгботтом. — Сегодня вечером вам лучше не выходить из них.

— Да, профессор, -— пробормотали Дьюи и Вайолет, и оба направились вниз.

* * *

Кая и Тедди положили на соседние кровати, но мадам Помфри задёрнула между ними занавеску, пока лечила Тедди. Кай тихо лежал и с тревогой слушал, как Ллевеллин, Помфри, Лонгботтом и Слагхорн обсуждают, насколько сильно Тедди истекает кровью, как глубоко его ранили, не задеты ли какие-либо органы и смогут ли они восстановить его кровь достаточно быстро, чтобы он не истёк до смерти.

Его собственная рана сильно болела, но состояние Тедди позволяло не обращать на неё внимания, по крайней мере, какое-то время. Как только голоса профессоров стихли и стало ясно, что Тедди выживет, Кай перестал так сильно о нём беспокоиться, и тогда его собственная боль стала почти невыносимой.

Кроме зелья Слагхорна, Кай не получил почти никакого лечения. Помфри лишь мельком взглянула на него, а Лонгботтом помахал над ним палочкой и, видимо, решил, что он не погибнет.

— Мне очень жаль, — мягко сказал ему глава Гриффиндора. — Я знаю, что это больно. Мы займёмся тобой так быстро, как только сможем, но состояние Тедди гораздо хуже.

Кай, задыхаясь, кивнул. Теперь он кусал губы и пытался сдержать слезы. Мерлин, это было больно, так больно! От правого бедра, через весь торс к левому плечу и по левой стороне лица всё у него горело, как в огне.

Наконец мадам Помфри подошла к нему и ловко начала снимать с него мантию и верхнюю одежду. Кай смутился, несмотря на боль, но Помфри, бодрая и деловитая, явно не собиралась беспокоиться о скромности одиннадцатилетних парнишек. Она взмахнула над ним своей палочкой, а затем начала втирать ему по всему телу какое-то масло. Поначалу её прикосновения причиняли боль, и Кай отшатывался от неё, но потом масло начало притуплять нервы, в которые вонзилось заклинание Слипфанга.

— Как кнут, — услышал он потом, как целительница тихо сказала остальным. — Огромный кнут. Он чуть не рассёк его!

— Останутся ли шрамы?

Кай не услышал ответа Помфри, в ушах слишком шумело. В данный момент, впрочем, его не волновали шрамы; его волновали состояние Тедди, его собственная боль и где-то на задворках сознания мысль о том, что их всех сейчас отчислят.

«Ну и герой из меня вышел, — подумал он. — Чжоу, наверное, с отвращением отнесётся ко всей этой истории».

Спустя некоторое время — когда уже почти задремал — он услышал, что в комнате есть кто-то ещё. На мгновение Кай с ужасом подумал, что, наверное, вернулся Слипфанг.

— Кто там? — позвал он. — Мадам Помфри?

— В чем дело, мистер Чанг? — спокойно ответила Помфри с другого конца лазарета, и он услышал её шаги, но кто-то ещё прислонился к занавеске, чтобы посмотреть на него.

Кай опять едва не задохнулся, узнав Гарри Поттера.

— Мистер Поттер! Простите, я... Я не знал, что это вы!

Поттер слегка улыбнулся. Помфри появилась рядом с Каем и откинула лёгкую мантию, которую она набросила на него после лечения, чтобы осмотреть кроваво-красную рану на его груди и животе. Кай слишком оцепенел, чтобы смущаться. Улыбка Поттера исчезла, и он помрачнел, увидев, как Кая отхлестало заклятие гоблина.

— Я не могу сделать так, чтобы совсем перестало болеть, — сказала Помфри. — Но я могу дать вам что-нибудь, что поможет вам уснуть, если хотите.

Он покачал головой.

— Всё в порядке, мэм.

На самом деле ему было очень больно, и он не отказался бы от чего-нибудь, что помогло бы ему уснуть, но он не собирался признаваться в этом перед величайшим героем волшебного мира.

Она капнула ещё немного масла на кончик пальца и провела им по ране. Как и раньше, сначала Каю стало больно, но потом масло притупило боль, и он немного расслабился.

— Если вам что-то понадобится, позовите меня, мистер Чанг, — мадам Помфри как-то странно на него посмотрела и добавила: — Если вы голодны, смею предположить, что мы сможем уговорить домовых эльфов приготовить вам горячий суп, несмотря на их выходной!

Кай покраснел.

Поттер всё ещё стоял на месте, и на его лице снова появилась лёгкая улыбка.

— Тедди спит, — произнёс он.

Кай вдруг осознал, что мистер Поттер выглядит не очень-то героически. Он выглядел как обычный, очень обеспокоенный человек.

— С ним всё будет в порядке? — спросил Кай.

— Мадам Помфри считает так, и я ей доверяю.

Кай кивнул в ответ и поднял глаза к потолку.

— Мне очень жаль, мистер Поттер. Мы не должны были позволять ему сделать это. Мы должны были просто побежать за профессором, как только увидели, что Слипфанг в замке.

— Да, — ответил Поттер. — Именно так.

Кай сглотнул слюну, но голос Поттера не звучал обвиняюще.

— Расскажи мне, что именно произошло.

Кай рассказал ему о том, как они устроили розыгрыш, окрасив большую часть замка Хогвартс в розовый цвет — «А, понятно, а то я думал, что это такое», — улыбнулся Поттер, — как Тедди пришел на кухню, чтобы устроить домовым эльфам выходной — «Мне будет приятно рассказать Гермионе, что её предложение сработало», — снова улыбнулся Гарри, — и, наконец, как они увидели Слипфанга на Карте мародёров. Поттер улыбался, когда Кай рассказал ему о том, как они решили сами попытаться поймать гоблина.

— Мы просто подумали, что если это всего лишь гоблин… — закончил он, и его голос прервался.

— Да, Роджер Дрокер и Джонатан Мэдскарф тоже не считали гоблинов такими уж опасными, — заметил Поттер. — Волшебники недооценивают гоблинов с давних времён.

— Что происходит, мистер Поттер? Почему гоблины крадут наши палочки?

Поттер задумчиво посмотрел на Кая, а потом сказал:

— Я вернусь позже, когда Тедди проснётся. Может быть, тогда я расскажу вам больше. А то мадам Помфри бросает на меня многозначительные взгляды, так что, думаю, сейчас мне лучше оставить вас.

После ухода Поттера Кай закрыл глаза и вскоре, даже без снотворного мадам Помфри, погрузился в глубокий сон.

* * *

На следующее утро Дьюи и Вайолет уже стояли бы у лазарета, но ещё до рассвета их разбудили старосты. Сначала их заставили сдать палочки и сообщили, что на них наложен запрет на использование палочек. Затем их привели на кухню. Там они обнаружили около двух десятков других учеников — всех членов ОД, что участвовали в «розовом протесте», а также Роджера Дрокера, Джонатана Мэдскарфа и всех остальных, отбывающих наказание за то или иное нарушение.

Профессор Ллевеллин тоже ждала их. Рядом с ней стояли несколько домовых эльфов, но в остальном кухня была на удивление пуста.

— Домовые эльфы, — объявила директриса, — получили выходные, как я полагаю, некоторые из вас уже знают об этом, — она пристально оглядела всех первокурсников, в ответ опустивших глаза. — Хотя многие из них хотят — даже очень хотят — вернуться к исполнению своих обязанностей, я не вижу причин, почему бы не позволить тем, кто этого хочет, продолжить наслаждаться своим… отпуском.

Пожилая эльфийка с кашне на голове презрительно фыркнула.

— Поэтому все оставшиеся выходные вы будете готовить еду и убирать за собой, — продолжила Ллевеллин. — Фрига и другие домовые эльфы, любезно предоставившие своё время, будут немного помогать вам, чтобы вы знали, где что лежит и что нужно делать, и также они будут аппарировать с посудой на столы и обратно, но в остальном всю работу будете делать вы сами. Напоминаю вам, что жестокое обращение с домовыми эльфами недопустимо. Всё, что эльфы вам скажут, должно восприниматься так же, как если бы я или один из ваших профессоров сказал вам это. Понятно?

— Да, профессор, — хором ответили все.

Приготовление завтрака для нескольких сотен учеников и сотрудников оказалось более сложной задачей, чем кто-либо из них мог себе представить. Без палочек это было тяжёлым физическим трудом, а никто из них к нему не привык. Бернис постоянно бормотала о том, как она жалеет, что вообще связалась с ОД. Хлои попеременно то хныкала, то откровенно рыдала, обжигая пальцы о горячие сковородки и спотыкаясь под грудами посуды и мешками с мукой, рисом и сахаром, что ей приходилось таскать. Вайолет была полна решимости вынести это наказание безропотно, поэтому она ничего не говорила и не обращала внимания на ехидные замечания некоторых учеников, когда ей приходилось вставать на те же стремянки, которые использовали домовые эльфы, чтобы дотянуться до столов для приготовления пищи.

Однако Мерси вела себя весьма бодро. Она носилась по кухне, выполняя любую работу, какую только могла найти. Первокурсники в основном выполняли поручения Фриги, а также Дрокера и Мэдскарфа, таскавших самые тяжёлые кастрюли и вытаскивавших из подвалов мешки с картофелем, морковью и тыквами.

Это была тяжёлая, изнурительная работа, и едва они заканчивали расставлять завтрак на столах, как к ним возвращалась грязная посуда. Им давали несколько минут, чтобы перекусить самим, а затем наступало время готовиться к обеду. После обеда у них было почти полчаса отдыха, а затем пришло время готовить ужин.

Когда их, мокрых от пота, копоти и жира, наконец выпустили из кухни, был уже поздний вечер. Дьюи и Вайолет сразу же направились наверх, в лазарет; даже не было необходимости это обсуждать. Они остановились, когда поняли, что большинство других первокурсников идут за ними.

— Что вы делаете? — спросил Дьюи.

— Разве вы не идёте увидеться с Тедди и Каем? — спросила Мерси.

— Ну, да, — Дьюи сглотнул комок в горле, поняв, что каждый из них хотел узнать, как дела у двух их друзей.

Даже Хлои, по грязному лицу которой бежали дорожки слез, с волосами, прилипшими к голове, стояла рядом с упрямым выражением лица.

Вайолет удивилась, увидев, что даже Бернис идёт следом за ними, а не бежит обратно в общежитие Слизерина.

— Тогда хорошо, — сказал Дьюи. — Но я сомневаюсь, что мадам Помфри нас всех впустит.

И они направились в лазарет, где обнаружили очень раздражённую мадам Помфри.

— Я весь день твердила студентам, что мистер Люпин и мистер Чанг будут жить, и я не хочу, чтобы полшколы постоянно бегало в лазарет и обратно, — заявила она. — У меня тут есть и другие пациенты, в том числе двое заразных!

Дети сзади расступились, когда к ним подошёл кто-то ещё, и хмурый взгляд мадам Помфри немного смягчился.

— Мистер Поттер, — произнесла она, — мистер Люпин спрашивал о вас. Я сказала ему, что вы обещали вернуться. — Её тон был слегка обвиняющим.

— Я был занят кое-чем за пределами замка, — ответил Поттер. Он посмотрел на Дьюи и Вайолет и положил им руки на плечи. — Можно, они пойдут со мной, пожалуйста?

Он говорил с мадам Помфри очень почтительно, как будто все ещё был учеником. Целительница нахмурилась, бросила неодобрительный взгляд на Дьюи и Вайолет, а затем вздохнула:

— Что ж, полагаю, да. Но остальные — прочь!

Она сделала руками отгоняющие движения.

Это не произвело особого воздействия: все первокурсники продолжали стоять в коридоре, но мадам Помфри отошла в сторону и позволила Поттеру провести Дьюи и Вайолет внутрь.

— Гарри! — произнёс Тедди, когда его крёстный вошёл в лазарет.

Дьюи и Вайолет с огромным облегчением услышали его голос, но не могли не заметить, что он говорил очень тихо.

Гарри Поттер склонился над кроватью Тедди и обнял своего крестника, стараясь не сжимать его слишком сильно. Рука Тедди была забинтована, а под рубашкой находилось ещё больше бинтов, обмотанных вокруг живота. Он был так рад видеть своего крёстного, что забыл о смущении, пока Гарри не встал и Тедди не увидел Дьюи и Вайолет.

— Ну что, ребята, — прохрипел он.

— Самое время навестить нас, — заметил Кай с кровати рядом с Тедди.

— Мы бы пришли раньше… — запротестовал Дьюи.

— Но мы были заняты тем, что расплачивались за вашу проделку, — закончила за него Вайолет.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся Гарри. — Как только эти двое достаточно окрепнут, чтобы покинуть лазарет, у профессора Ллевеллин появятся на них свои планы.

Тедди и Кай побледнели.

Гарри остался стоять рядом с Тедди, а Дьюи придвинулся чуть ближе, чтобы получше рассмотреть раненого гриффиндорца. Вайолет обошла кровать Тедди и присела на стул между его кроватью и постелью Кая.

— Ты ведь знал о гоблинах, правда? — Тедди спросил у Гарри.

— Смотря что ты имеешь под этим в виду, — ответил Гарри. — Я знал, что недовольство гоблинов растёт и что они тайно приобретают палочки любыми доступными им способами, это да. Мы подозревали, но не были абсолютно уверены, что Слипфанг — гоблин. И мы знали, что некоторые из главных гоблинских агитаторов собирались в Хогсмиде.

— Так вот почему ты там был? — спросил Тедди. — Чтобы разобраться с ними и арестовать главарей?

— Всё не так просто, Тедди. Я не могу просто арестовать лидеров движения Г.О.Б.Л.И.Н, даже если бы смог их опознать. Министерство пытается утихомирить гоблинов через отдел по гоблинским связям. Я пытался внушить им необходимость дипломатии и доброй воли. К сожалению, мистер Дрокер и мистер Мэдскарф решили посидеть и выпить с ними раньше меня, и вы знаете, чем это обернулось.

— Вот тебе и добрая воля, — пробормотал Дьюи.

— Ты делал не только это, — проницательно заметил Тедди.

Гарри посмотрел на своего крестника и улыбнулся.

— Правильно, — сказал он, — мракоборцы следят за школой с тех пор, как начались кражи палочек.

— Но ведь это не помешало Слипфангу удрать?

Гарри покачал головой.

— Нет. Я все ещё не понимаю, как ему это удаётся.

— Может, он пробирается через тайные туннели? — спросил Кай.

Вайолет вздохнула. Неужели Кай считал профессора Ллевеллин, Гарри Поттера и весь мракоборческий департамент дураками? Конечно, они знали о тайных ходах!

— Мы уверены, что это не так. Но я рад, что ты серьёзно отнёсся к тому, что я тебе посоветовал, Тедди.

— А что? — спросил Тедди, смутившись.

— Тайные ходы запечатаны, закрыты и заминированы, — ответил Гарри. — Все. Даже те два, что не отображаются на Карте мародёров. Если бы вы попытались пройти через любой из них, вопреки моему совету, я бы об этом узнал. Мы совершенно уверены, что Слипфанг попадает сюда не так.

— Может быть, он аппарирует? — предположил Тедди.

Вайолет снова вздохнула. На этот раз заговорил Дьюи.

— Аппарировать в Хогвартс невозможно. Даже Сами-Знаете-Кто не мог этого сделать!

— Домовые эльфы могут, — возразил Тедди.

— Домовые эльфы другие. У них своё волшебство, не такое, как у нас, — ответил Гарри.

— Тогда, может быть, у гоблинов оно тоже есть, — предположил Кай.

— Мы и об этом подумали, — ответил Гарри.

Вайолет была уверена в этом, но мистер Поттер был терпелив и, казалось, был вполне доволен тем, что Тедди и его друзья пытаются распутать дело, которое он не смог решить.

— Возможно, — продолжил он, — мы знаем о гоблинах не так много, как хотелось бы, но мы знаем, что им, как и нам, нужны волшебные палочки. Вряд ли они могут аппарировать туда, куда волшебники не могут.

— И что ты собираешься делать дальше? — спросил Тедди.

— Дальше, — сказал Гарри, — я собираюсь побеседовать с Невиллом и несколькими своими старыми учителями и убедиться, что ты больше не будешь шататься по замку, пытаясь выполнять работу мракоборца.

Тедди покраснел.

— Вы совершили большую глупость, — продолжил Гарри. Он очень серьёзно посмотрел на Тедди, и на мгновение его голос задрожал. — Ты мог погибнуть, Тедди. Кай тоже мог, и любой из вас двоих тоже, — он посмотрел на Дьюи и Вайолет. — Лучше вас всех отчислят, чем такое повторится. И не надо, — добавил он, подняв палец, прежде чем Тедди успел что-то сказать, — говорить о моих геройствах. Ты знаешь, что такое герой? Это тот, кому повезло, когда он делал глупость. Многие из моих подвигов действительно оказались успешны лишь из-за слепой удачи. Никто никогда мне не верит, когда я им это говорю, — вздохнул он.

Все четверо молча слушали, но ничего не сказали, когда Гарри закончил говорить. Он огляделся по сторонам и сказал:

— Полагаю, мадам Помфри скоро выгонит вас обоих, но я позволю вам побыть немного вместе, — он наклонился вперёд и, к смущению Тедди, поцеловал его в лоб. — Я буду на связи, Тедди. Увидимся, когда ты приедешь домой на Пасху, если до этого тебя не исключат, — он улыбнулся друзьям Тедди. — Рад был снова увидеть вас, Вайолет и Кай, и рад познакомиться с тобой, Дьюи. Хотя вообще-то мы уже встречались. Просто ты был слишком мал, чтобы помнить об этом.

Его взгляд на мгновение задержался на Дьюи, и тот кивнул. Сейчас не время было задавать вопросы о брате, хотя он был уверен, что мистер Поттер тоже задумался о Седрике.

Затем главный мракоборец повернулся и вышел из лазарета, оставив четверых друзей одних, за исключением мадам Помфри в её кабинете и двух больных рейвенкловцев, что находились в другом конце комнаты в своём собственном изолированном мини-отделении.

Несколько мгновений все молчали, затем Дьюи спросил:

— Как вы двое себя чувствуете?

— Хорошо, — солгал Тедди.

— На самом деле мне невообразимо больно, — заявил Кай. — Но я держусь мужественно.

Дьюи уставился на него, а затем чуть не разразился хохотом, вовремя прикрыв рот и оглянувшись через плечо в сторону кабинета мадам Помфри. Вайолет просто уставилась на него. Ей это смешным не показалось.

— Правда-правда? — улыбнулся Дьюи.

Кай пожал плечами, потом поморщился.

— Да, немного больно. Но не так сильно, как Тедди.

— На самом деле не так уж и больно, — сказал Тедди. — Разве что когда я двигаюсь. Или глотаю. Или дышу.

Когда Дьюи и Вайолет замолчали, он спросил:

— Ну что, есть хорошие новости?

— Что ж, полагаю, освобождение эльфов прошло успешно, поскольку эти выходные мы будем выполнять всю их работу, — ответил Дьюи. — Правда, не знаю, что со всем этим будет дальше.

— Как насчёт квиддича? — спросил Тедди. — Есть ли хорошие новости?

— Для кого, приятель?

— Для Гриффиндора, конечно!

— Прости, — улыбнулся Дьюи.

— Ты шутишь!

— Двести пятьдесят к ста, — весело отчеканил Дьюи. — Я об этом потом узнал. У нас было по сто очков на каждого, а потом Корделия поймала снитч, как раз перед тем, как все учителя побежали обратно в замок. Теперь Хаффлпафф на первом месте!

Тедди вздохнул.

— Хватит болтать, — заявила мадам Помфри. — Мистер Диггори и мисс Паркинсон, вы можете вернуться и навестить своих друзей завтра, хотя я думаю, что мистер Чанг уже будет готов к выходу. Но только не вы, мистер Люпин. Вы останетесь здесь ещё на некоторое время.

— Вам придётся провести меня обратно в башню Рейвенкло, — заметил Кай. — Не знаю, как я смогу читать, что написано на классных досках, без очков.

Вайолет тихо встала и достала из кармана очки Кая. Она протянула их ему. Его пальцы сомкнулись вокруг оправы с выражением удивления.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я не смогла убрать все трещины.

Кай надел их и заметил, что по обеим линзам и в самом деле всё ещё тянется тонкая паутинка трещин. Он снял их, провёл над ними палочкой и произнёс: «Окулус репаро!» Из линз вылетело несколько искр, а затем они стали как новенькие. Он улыбнулся Вайолет, которая с холодным выражением лица смотрела, как он надевает очки обратно.

— У меня есть практика в этом деле, — сказал он.

— Я уверена, — сухо ответила она.

— Спасибо, — прошептал он, и выражение её лица смягчилось.

— Очень мило, а теперь убирайтесь! — вставила мадам Помфри.

Дьюи и Вайолет пожелали Тедди и Каю спокойной ночи и спустились вниз. Первокурсники, слонявшиеся возле лазарета, наконец-то разошлись, но после появления Гарри Поттера сплетни и слухи только усилились. Сокурсники Дьюи и Вайолет хотели знать всё, поэтому даже после того, как они вернулись в свои гостиные, им ещё долго не удалось поспать.

* * *

На следующий день мадам Помфри выпустила Кая из лазарета. В гостиной Рейвенкло, в центре всеобщего внимания, он от первого лица рассказал о своей геройской битве с гоблином Слипфангом. Приукрашенные версии его рассказа вскоре распространились по всей школе.

— Я не кричала от ужаса! — сердито заявила Вайолет вечером, когда они шли в Больничное крыло навестить Тедди. — И уж точно я не пряталась за тобой!

— Клянусь, я этого не говорил! — воскликнул Кай, подняв руки вверх в знак протеста. — Я ничего не могу поделать, если другие что-то там выдумывают!

— Полагаю, ты не выдумал и то, что он победил тебя только после долгой дуэли? — едко спросила она. — Или как ты мужественно пытался встать на ноги, несмотря на ужасную рану?

— Ну, я же и в самом деле пытался встать! — ответил Кай.

— Давайте не будем ссориться, — вставила Мерси, вытирая пот с лица.

Она, Вайолет и все остальные члены ОД снова провели весь день на кухне. Теперь большинство из них снова поднимались наверх в надежде, что им разрешат увидеться с Тедди.

Дьюи шёл рядом с Каем, время от времени поддерживая его. Рана Кая ещё причиняла ему боль: он ходил, сильно прихрамывая. Мадам Помфри предложила рейвенкловцу костыли, но он отказался.

— Так какое тебе назначили наказание? — спросил Стивен.

Каю не пришлось работать на кухне — по словам Помфри, ему не нужно было напрягаться как минимум неделю, — но его вызвали в кабинет профессора Флитвика сразу после того, как выписали из лазарета. Профессор Флитвик отобрал у него палочку и сказал, что он, как и все остальные, находится под запретом на её использование, а также будет отбывать наказание в течение нескольких дней.

— Дежурный по библиотеке. Работаю на мисс Пинс.

— И это всё? — удивился Колин. Он ещё потел, даже когда они вышли из кухни. — Мы должны целый день торчать перед духовкой, мыть грязную посуду и уворачиваться от летящих ножей, а ты должен только возиться в библиотеке?

Кай помрачнел:

— Дружище, я бы с радостью поменялся с тобой местами. Ты даже не представляешь, какая гарпия эта мисс Пинс!

Придя в лазарет, они снова перед дверью увидели мадам Помфри.

— Я же говорила вам вчера вечером, что не потерплю, чтобы десятки детей входили и выходили отсюда, — обратилась она к первокурсникам, толпившимся в коридоре. — Мистер Люпин может принимать только одного посетителя за раз!

Все посмотрели друг на друга.

— Полагаю, мы должны позволить пройти первым кому-то, кто прошлой ночью его не видел, — предложил Дьюи. Хлои и Диана с надеждой переглянулись, и тут мадам Помфри заявила: — У него уже есть посетитель. Остальные просто ждут здесь. И если вы будете шуметь или загораживать коридор, я заставлю вас всех уйти!

Члены ОД столпились возле входа в лазарет, пока через несколько минут оттуда не появилась очень довольная собой Нагаина. Все удивлённо уставились на неё.

— Полагаю, оказалось к лучшему, что я не участвовала в твоём маленьком розовом протесте, Вайолет, — сказала она. — Кто-то должен был составить Тедди компанию, пока вы все были на кухнях и занимались… эльфийской работой.

Она сморщила нос и зашагала по коридору, провожая Хлои и Диану особенно самодовольным взглядом.

— Привет, Нагаина, — сказал Гилберт, проходя мимо.

Слизеринка скривила губы и поспешила прочь.

— Вы же не думаете, что она действительно нравится Тедди? — громко спросил Кай, а затем поморщился, когда Дьюи и Вайолет слегка толкнули его локтями.

— Я ещё ранен, знаете ли! — пожаловался он.

— Да, ты постоянно напоминаешь об этом, — ответила Вайолет.

Мадам Помфри разрешила им заходить к Тедди по двое и по трое, но только для того, чтобы поздороваться. Тедди был рад видеть своих друзей, и его тронуло, что большинство первокурсников пришли навестить его. Он рассказал им, что в течение дня к нему заходили даже некоторые старшекурсники, в основном гриффиндорцы, но не только.

Он был ещё крайне бледен и почти не двигался на своей койке. Его рука была замотана толстыми белыми бинтами, и когда мадам Помфри заходила каждые несколько минут, чтобы осмотреть его, на её лице читалось искреннее беспокойство, а не обычная досада по поводу студента, который умудрился пораниться. Она также заставила Кая раздеться, чтобы осмотреть его раны — к счастью, за занавеской.

Когда Кай, Вайолет и Дьюи вместе с Мерси покидали Больничное крыло, Вайолет снова взглянула на Кая. Он двигался угловато-резко, и она не думала, что он просто притворяется.

— Это действительно очень больно? — спросила Мерси.

Вайолет была благодарна, что вопрос задала девочка с Хаффлпаффа, избавив её от необходимости сделать это.

Кай остановился, так как Дьюи тоже посмотрел на него.

— Не так чтобы очень, — ответил он. — Мадам Помфри дала мне немного смягчающего масла.

На самом деле, ему было очень больно, и с каждым шагом все сильнее. Кай не мог дождаться, когда вернётся в башню Рейвенкло и заберётся в постель. Красный рубец, проходящий по всей передней части его тела, всё ещё ныл, как длинный удар плетью. Но когда он увидел, что друзья смотрят на него с беспокойством, он улыбнулся.

— Она полагает, что шрама не останется, — успокоил он их. — Почти позор, правда, — он провёл кончиком пальца по красному рубцу, идущему сбоку лица. — Когда шрам немного заживёт, я буду выглядеть очень геройски, вы не находите?

— Нет, — отозвалась Вайолет.

Она спустилась по лестнице, не оглядываясь. Дьюи и Мерси посмотрели друг на друга, пожали плечами и последовали за Вайолет.

* * *

В понедельник все эльфы вернулись к своим обязанностям. За выходные многие студенты обнаружили, что грязное белье не стирается само собой, мусор сам собой тоже не убирается, да и кровати не застилаются сами собой. А ещё они обнаружили, что эльфы готовят гораздо лучше, чем ученики, отбывающие наказание.

После этого наказание членов ОД, участвовавших в розовом протесте, закончилось. К их удивлению, весьма значительная часть замка осталась розовой. Учителя, чьи классы и двери кабинетов преобразились, вернули им прежний цвет, но все остальное пришлось исправлять ученикам. Вскоре все факультеты убрали розовые оттенки из мест, прилегающих к входу в их гостиные, но в коридорах, туалетах и классах, на окнах, картинах и мебели ещё оставалось много розового.

Через неделю Тедди наконец выписали из лазарета. Ему строго-настрого приказали не напрягаться.

— Гоблинское железо, — вздохнула мадам Помфри. — Я думала, что истории об оружии, выкованном гоблинами для борьбы с волшебниками, всего лишь легенда. Я никогда раньше не видела ран, нанесённых гоблинским клинком. Обычно я уже почти полностью вылечила бы вас, мистер Люпин, но ваши раны не поддаются магическому исцелению. Вам придётся долечиваться самостоятельно.

Вскоре он узнал, что выздоровление не освобождает его от наказания, которому подверглись другие члены ОД. В самом деле, как главарю, выдавшему себя за преподавателя, чтобы обмануть школьных эльфов, который вдобавок втянул своих друзей в почти смертельную авантюру, Тедди сообщили, что он будет находиться под запретом использования палочки и отбывать наказание, пока все уголки замка не будут возвращены в нормальный цвет. Так он провёл несколько недель, пытаясь исправить всё, что натворили его товарищи по ОД. К сожалению, он обнаружил, что ему приходится перекрашивать и то, что раньше розовым не было. Когда по школе прошли слухи о том, что его отработка не закончится, пока он не «исправит» весь замок, некоторые слизеринцы-старшекурсники стали тайком от учителей окрашивать в розовый цвет всё, что попадалось им на глаза. Для разнообразия они также начали красить двери, окна и перила в зелёный и серебряный цвета. Задача Тедди стала сизифовой, и она усугублялась тем, что пока он выздоравливал, его магия, казалось, слабела. На уроках его заклинания и трансфигурации оказывались успешными значительно реже, а отменять чары изменения цвета, казалось, становилось сложнее с каждым вечером.

Профессор Лонгботтом не особенно сочувствовал Тедди.

— Это ведь ваша замечательная идея, мистер Люпин, — мягко указал он однажды вечером, когда Тедди пришел к нему в кабинет, чтобы сдать свою палочку до следующего дня, и пожаловаться на то, что ему уже в третий раз за неделю приходится заходить во все туалеты для девочек. — Я думал, вы хотите, чтобы другие ученики присоединились к вашему протесту.

— Я не хотел, чтобы они продолжали это снова и снова!

Лонгботтом слегка улыбнулся:

— Значит, вы узнали, что замечательные идеи могут иметь непредвиденные последствия, и любые планы могут ударитья бумерангом. Это хороший урок, который вам стоит усвоить.

* * *

«Ежедневный пророк» ничего не написал о происшествии со Слипфангом. Тедди полагал, что Ллевеллин и Гарри, наверное, приложили усилия, чтобы это не появилось в печати. Он не знал, было ли это сделано ради него самого или ради дипломатических усилий министерства. Письма родителям уже ушли, так что хотя гоблины, возможно, и не попали на первые полосы газет, Тедди знал, что их обсуждает все волшебное сообщество. Иные дети боялись, что родители могут забрать их из школы. Мать Вайолет угрожала именно этим в своих почти ежедневных письмах, в которых предупреждала ее держаться подальше от Тедди.

Если раньше ученики школы боялись других факультетов, то теперь они стали бояться невидимых гоблинов. Все снова ходили группами или, по крайней мере, парами, и каждый студент, кто мог себе это позволить, имел при себе вредноскоп или детекторы Тёмных существ, хотя профессор Рай неоднократно указывал, что гоблины таковыми не являются, и поэтому эти детекторы не помогут их обнаружить.

Еще одним результатом происшествия с гоблином стало то, что, пожалуй, впервые с тех пор, как профессора Биннс начал преподавать, студенты стали внимательнее относиться к его урокам. По крайней мере, когда он рассказывал о гоблинских бунтах и восстаниях.

К сожалению, из лекций призрачного профессора по-прежнему было сложно извлечь что-то интересное или полезное. Это привело к почти неслыханному: ученики стали задавать ему вопросы!

Большинство преподавателей были рады, когда студенты настолько интересовались их занятиями, что задавали вопросы по материалу. Однако профессор Биннс, похоже, считал учеников лишней частью своей аудитории. Он был настолько подвержен своим привычкам, что даже смерть не изменила его распорядка. Постоянный шквал вопросов досаждал бедному призраку. Он стал притворяться, что не замечает поднятых рук, и, стоя перед доской спиной к классу, чертил бесконечные списки дат и имён.

Однако однажды ему пришлось обратить-таки внимание на Кая, почти десять минут державшего поднятую руку, прислонившись к парте и подперев вытянутую руку другой, в то время как Биннс сосредоточенно смотрел то на доску, то в другой конец класса. Наконец призрак перестал его игнорировать и сказал с ноткой раздражения:

— Мистер Чанг? У вас есть вопрос о Великой гоблинской резне тысяча четыреста шестидесятого года?

Очевидно, он был готов пресечь любые вопросы и обсуждения, не относящиеся непосредственно к теме его лекции.

— Да, профессор, — ответил Кай. — Мне просто интересно, раз вы сказали, что погибли шестьдесят три волшебника и более двухсот гоблинов, то кто кого резал?

— Прошу прощения? — моргнул Биннс.

— Ну, это Великая гоблинская резня. Но значит ли это, что гоблины устроили резню или же их убивали?

— Не понимаю, какое отношение этот вопрос имеет к делу, мистер Чанг, — раздражённо сказал он. «Великая гоблинская резня» — вот как называется это событие. Теперь перейдём к непосредственным последствиям данного инцидента, в ходе которого Совет волшебников…

— Ну, для гоблинов это может иметь значение, — отметил Кай.

Биннс остановился. Все гриффиндорцы и рейвенкловцы наблюдали за ним. Прерывать учителя было серьёзным нарушением этикета, но профессор Биннс редко, если вообще когда-либо, обращал внимание на учеников настолько, чтобы снимать с них баллы.

— Нас интересуют исторические факты, мистер Чанг, а не то, что кто-то там о них думает, — серьёзно сказал он.

Кай нахмурился. Биннс, казалось, почувствовал облегчение и начал было возвращаться к своей доске, как вдруг Тедди поднял руку. Призрак остановился и очень неохотно произнёс:

— Мистер Люпин?

— Сэр, что стало причиной резни?

— Я уже объяснял вам, мистер Люпин. После неудачных попыток переселить магическое население Уэст-Мидлендс в менее населённую магглами область во время…

— Разве причина не заключалась в палочках? — спросил Тедди.

Теперь Биннс и в самом деле, казалось, был готов потерять терпение.

— Это было связано со многим, мистер Люпин! Гоблинское изготовление палочек, похищение младенцев, торговля Тёмными артефактами, крупные долги нескольких знатных волшебных семей перед гоблинами — обо всём этом я подробно рассказывал ранее, если во время моих занятий вы вообще делали записи!

В тот день ни Кай, ни Тедди больше не беспокоили Биннса, но Эдгар Харгрейв смог добиться от профессора весьма зловещего предупреждения. На очередном уроке хаффлпаффцы и слизеринцы были близки к тому, чтобы заснуть под речь Биннса о неудачном Совете по согласию между волшебниками и магическими существами 1833 года.

Дьюи заметил, что Эдгар, похоже, был чем-то озабочен. Когда профессор Биннс отворачивался от доски, Эдгар постоянно поднимал руку. Затем Биннс поспешно возвращался к доске, и Эдгар руку опускал. Через несколько минут призрак снова поворачивался к классу, рука Эдгара поднималась, а Биннс снова показывал на доску, повернувшись к ученикам спиной. Это соревнование между студентом, пытающимся привлечь внимание профессора, и профессором, который очень не хотел, чтобы его внимание привлекали, выглядело весьма забавно.

Наконец, когда Биннс снова начал поворачиваться к ним, Мерси схватила Эдгара за руку и потащила её вниз. Призрак приостановился, краем глаза заметил, что Эдгар, похоже, сдался, и развернулся лицом к классу, не прекращая своего монолога об административной роли недавно образованного Департамента по регулированию и контролю магических существ.

Мерси подняла руку вверх.

Биннс сделал остановился на середине фразы, недовольно посмотрел на Мерси и неохотно обратился к ней:

— Мисс Бербидж?

Мерси толкнула локтем Эдгара, который испуганно моргнул, посмотрел на Мерси, а потом, заикаясь, сказал:

— О! Точно. Профессор Биннс, сэр, почему волшебники запрещают гоблинам иметь палочки?

Биннс бросил на двух хаффлпаффцев кислый взгляд. Затем он задумчиво дёрнул себя за бороду и вздохнул.

— Потому что, мистер Харгрейв, они могут использовать их против нас.

— Глупый вопрос! — пробормотал Энтони, и слизеринцы вокруг него захихикали в знак согласия.

— Но, сэр, — спросил Эдгар, слегка покраснев, но явно не выпуская из головы свою мысль, —разве волшебники не используют палочки против них?

— Только в случае необходимости, — ответил призрак. — С теми, кто делает это без уважительных причин, разбирается департамент магического правопорядка,

— Разве Волде... э-э... Сами-Знаете-Кто — и его последователи не убили ужасно много гоблинов?

— Это было мрачное время в магической истории. Нельзя считать режим Тёмного Лорда типичным примером правления волшебников.

Дьюи медленно поднял руку. Профессор Биннс не понимал, в чём дело. Почему эти дети решили задавать вопросы во время лекции?

— Мистер Диггори? — проворчал он.

— Профессор, а разве Великая резня гоблинов не была также примером такого мрачного времени?

— Гоблины не были невинными жертвами в том происшествии, мистер Диггори! — нахмурился Биннс.

— Да, сэр. Но если гоблины и волшебники склонны вести себя плохо по отношению друг к другу, то неудивительно, что гоблины тоже хотят иметь палочки, правда?

Теперь все смотрели на Дьюи.

— Ты чего, совсем спятил? — спросил Неро. — Гоблин с палочкой чуть не убил тебя и твоих друзей!

Он посмотрел на Вайолет, которая никак не отреагировала, но втайне была согласна с Неро.

— Что? — огрызнулся Биннс. — Вы о чём, мистер Веленос? И перестаньте говорить не по делу!

Неро растерялся, пытаясь понять, должен ли он отвечать профессору Биннсу на его вопрос, или замолчать.

— Может, Слипфанг и чокнутый, — сказал Дьюи, — но разве мы не поступаем несправедливо, говоря гоблинам, что только у нас могут быть палочки? Не похоже, что волшебники вели себя намного лучше их.

Профессор Биннс был поражён: в первый раз его ученики начали громко спорить прямо у него на глазах.

— Тихо!!! — закричал он, и все тут же замолчали.

Никто никогда раньше не слышал, чтобы профессор Биннс повышал голос. Все повернулись и уставились на призрака.

— Гоблины, — сказал он, наконец, — опасные, хитрые, коварные существа, тактически изобретательные и совершенно безжалостные, особенно против превосходящего противника. Я обладаю обширными знаниями о повадках гоблинов и их способах ведения войны. Я даже диссертацию написал про гоблинов, — он фыркнул. — Не то чтобы я ожидал, что кто-то из вас когда-нибудь удосужится прочитать «Журнал исследований магических существ» или «Британский журнал исследований гоблинов».

Все по-прежнему смотрели на него, теперь уже в шоке от того, что он отклонился от своей лекции.

Профессор Биннс оглядел комнату. Во взглядах учеников читались любопытство и интерес, и этого было достаточно, чтобы немного разогреть холодные угли академической души призрака.

— Волшебники на собственном опыте убедились, что с агрессией гоблинов нужно справляться быстро и жёстко, — сказал он. — Они не уважают те же договоры и соглашения, что и мы. Они не щадят своих противников и ждут, что те также не проявят милосердия к ним. Они наносят быстрые и жестокие удары, причём по возможности неожиданно.

— Мы это знаем, ага, — пробормотал Дьюи, но Биннс либо не услышал его, либо предпочёл не обратить на это внимания.

— Есть причина, по которой вы почти никогда не видите женщин и детей гоблинов, — продолжил учитель. — Они надёжно скрываются от посторонних глаз.

— Вы имеете в виду, они убивают женщин и детей своих врагов? — спросил Энтони.

— Конечно, — ответил Биннс. — Враг для них и есть враг. Отсюда и старые сказки о похищении гоблинами младенцев. Известно, что они похищают младенцев, но любой старше — просто враг. Даже детям вашего возраста на войне пощады не будет. Гоблины не признают понятия «некомбатант».

— Волдеморт тоже не признавал, — пробормотала Вайолет.

Все слизеринцы рядом с ней ахнули, когда она произнесла имя Тёмного Лорда вслух, но она продолжала смотреть прямо перед собой. Сам Биннс на мгновение выглядел удивлённым.

— Тёмный Лорд был исключением, — сурово повторил он. — А теперь довольно отвлекаться! Мы вернёмся к работе основанного в тысяча восемьсот тридцать пятом году Совета Магического Согласия, который раздирали те же внутренние конфликты, что и предыдущий совет…

Дьюи огляделся. Никто больше не обращал внимания на Биннса. Слизеринцы всё так же смотрели на Дьюи как на сумасшедшего; хаффлпаффцы явно не знали, что обо всём этом думать; Вайолет, казалось, глубоко погрузилась в свои мысли; Эдгар все так же выглядел взволнованным, а у Мерси было очень серьёзное выражение лица. Сон-Хи что-то шептала ей на ухо.

Дьюи задумался над вопросом Эдгара и ответом Биннса. Обращались ли волшебники с гоблинами, потому что гоблины были такими жестокими, или наоборот? Одно можно было точно сказать: он не хотел, чтобы он или его друзья когда-нибудь снова столкнулись со Слипфангом.

* * *

Тедди устал от чар смены цвета. Теперь он мог едва ли делать их во сне. Но сколько бы ночей он ни проводил, возвращая розовые двери, полы и комнаты в первоначальный цвет, их снова становилось больше. Как двенадцати первокурсникам удалось окрасить в розовый цвет большую часть замка? Конечно же, это удалось не им. Слизеринцы постарше всё ещё продлевали срок отработок Тедди, намеренно, просто потому, что им это казалось забавным. Тедди подозревал, что Роджер Дрокер и его друзья тоже занимаются этим.

Однажды в пятницу вечером он начал своё обычное отбывание наказания после ужина. Ему не нужно было отмечаться у Лонгботтома или Филча, ему просто нужно было проходить по коридорам один за другим до самого сна.

Комендантский час теперь строго соблюдался. После происшествия с гоблином персонал патрулировал коридоры каждую ночь, и на расстоянии вытянутой руки всегда находился взрослый. Ученикам запрещалось заходить в те части замка, что не патрулировались.

Тедди постепенно выздоравливал. Его хромота стала менее заметной, хотя бок, куда Слипфанг всадил нож, ещё болел, если он наклонялся или поворачивался не в ту сторону. Каждый вечер он ходил к мадам Помфри, которая была уверена, что от пореза на руке останется лишь слабый шрам.

«Даже если это оставит шрам, — подумал Тедди, — я всегда смогу сделать так, чтобы он исчез».

Его гораздо больше беспокоили последствия встречи со Слипфангом, которые нельзя было заметить. Он не хотел признаваться себе в этом, но всякий раз, когда он шёл по коридору в одиночестве, его охватывала нервозность. Иногда ему приходилось прямо-таки заставлять себя заходить в туалет или класс. Он всматривался в тени и тёмные углы, представляя, что там стоят невидимые наблюдатели. Он стал почти навязчиво сверяться с Картой мародёров.

Однако в эту пятницу Тедди не обнаружил на первом этаже ни розовых, ни зелёных, ни серебряных перекрашенных предметов. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он обнаружил, что и там нет дверей, пола или стен не того цвета.

Когда он добрался до четвёртого этажа, он был озадачен. Там были участки, до которых он ещё не добрался, и которые, как он знал, другие члены ОД окрасили в розовый цвет, но сейчас там не было никаких следов их работы.

Он потратил почти весь вечер на поиски розовых чар, когда наконец добрался до седьмого этажа и обнаружил Кая, Дьюи и Вайолет, лежавших на одной из скамеек у кабинета директора. Кай зевнул и сел, остальные двое тоже поднялись.

— Почему ты так долго? — спросил Кай.

— Ты о чём? — не понял Тедди.

— Мы подумали, что, когда ты обнаружишь, что мы сделали всю работу за тебя, ты сверишься с картой и поймёшь, что мы ждём тебя тут, — сказал Дьюи.

Тедди проверял Карту мародёров — но он искал Слипфанга, а не своих друзей. Он уставился на них.

— Вы весь замок очистили от розового? — недоверчиво спросил он.

— Ну, не только мы трое, — ответил Дьюи. — Нам помог ОД. Они сейчас в комнате, празднуют возвращение наших палочек, — он указал жестом в коридор, в сторону Выручай-комнаты. — Впрочем, нам уже пора возвращаться по факультетам.

Тедди был настолько удивлён, что потерял дар речи. Кай и Дьюи улыбались, и даже Вайолет выглядела весёлой.

— Я сказала Офилии, что если Тиквейт, Мэдскарф и другие придурки будут продолжать раскрашивать замок, то они могут ощутить на себе, что многие первокурсники теперь владеют чарами изменения цвета гораздо лучше них, — сообщила Вайолет.

— А то они обнаружат, что все их вещи теперь розовые, а обратно их перекрасить сложно, —ухмыльнулся Кай.

— Думаю, Офилия поговорит с ними как следует, — сказала Вайолет. — И Хью тоже. У него ещё есть долг перед Дьюи.

— Ребята… — Тедди глубоко вздохнул, — Спасибо. Я думал, что буду вечно возвращать замок в первоначальные цвета.

— Пойдём, поблагодарим остальных, — сказал Дьюи и повёл Тедди в Выручай-комнату.

Там был почти весь ОД, даже Маккормаки. Тедди увидел, что среди них есть и несколько старшекурсников. Сабрина Коллинз и Джеймс Уорвик из Гриффиндора, Том Эванс из Хаффлпаффа и Ким Флинн из Рейвенкло — все они были на втором и третьем курсах. А самый старший из присутствующих, Гарольд Блейк — пятикурсник с Рейвенкло, которого чуть не исключили за хранение маггловского огнестрельного оружия в своей комнате, выглядел довольно скованно.

— Мы ещё не решили, что старшие ученики могут присоединиться к нам! — прошептал Тедди.

Возникла неловкая пауза, а затем Дьюи сказал:

— Мы так решили, приятель.

— Они помогли нам сегодня, — объяснила Вайолет.

— Даже Блейк, — согласился Кай.

На мгновение Тедди возмутился. Они не должны были делать этого, не спросив его! У пятерых лидеров ОД не было времени поговорить об этом, хотя эта тема и поднималась пару раз. Их волновало, что будет, если в ОД вступят старшекурсники. Что, если у старших ребят будут свои идеи, и они не воспримут первокурсников всерьёз? То товарищество, которым наслаждались юные члены ОД, может уйти из-за того, что старшекурсники станут частью их клуба.

Он начал было открывать рот, чтобы возразить, но потом остановился, увидев, что его друзья и все члены ОД наблюдают за ним. Он уже начал считать себя самым главным. Он знал, что многие другие тоже так считают.

Никто не владеет именем ОД.

Он огляделся по сторонам.

— Спасибо, — сказал он. — Всем вам, — он вздохнул. — Я уже начал уставать от розовых унитазов.

Все засмеялись. Вайолет лишь слегка улыбнулась.

Уже почти наступил комендантский час, но Тедди обнаружил, что ОД придумал новую акцию протеста.

— Если вы хотите убедить всех, что маггловские вещи — это не просто мусор, найдите интересные предметы и наводните ими школу, — сказал Гарольд Блейк.

— Полагаю, под «интересными предметами» ты не имеешь в виду смертельно опасные? — спросил Кай.

Гарольд покраснел.

— Мы думаем о маггловских игрушках, — сказал Эдгар.

— И журналах, — вставила Хлои.

— Мы слышали об этих маггловских журналах! — фыркнул Колин.

Хлои покраснела.

— Не тех, что были у Роджера! — воскликнула она и добавила с ноткой возмущения: — Большинство маггловских журналов гораздо интереснее! Там можно узнать о моде, макияже, музыке, еде и советах по свиданиям!

— Мне показалось, что вы говорили про что-то интересное, — сказал Энтони, прикрыв рот преувеличенным зевком.

— Мы также можем развесить постеры с фильмами и раздавать книги! — предложил Гилберт.

— Я думаю, что это звучит неубедительно, — хмыкнул Энтони.

— А я бы хотел посмотреть на этого монстра Годзиллу, — вставил Неро.

— Я спросила об этом профессора Пэйсгуд, — сказала Мерси, не обращая внимания на слизеринцев. — Министерство требует лицензии на владение определёнными категориями маггловских технологий, но правила сформулированы очень расплывчато. Поэтому директор решила проявить осторожность и запретить всё, что может не понравиться кому-либо из Министерства.

— Но это значит, почти все маггловские вещи запрещены, — подытожил Эдгар.

— Так что именно вы хотите сделать? — спросил Тедди.

— Через пару недель наступят пасхальные каникулы, и большинство из нас вернётся домой, — ответил Гилберт. — Мы, магглорождённые, привезём с собой все игрушки, журналы и маггловские закуски, какие только сможем.

— Мы думаем, многие дети-волшебники будут больше интересоваться маггловскими вещами, если увидят, насколько они клёвые! — с энтузиазмом воскликнул Эдгар.

Большинство членов ОД в комнате явно сомневались в этом, кроме Нагаины, которая увлечённо листала красочный журнал, пестревший фотографиями нарядов, каких никогда нельзя было увидеть в мире волшебников, и необычайно красивых женщин с ярко-красными, влажными, блестящими губами, невероятно длинными тёмными ресницами и идеально уложенными волосами.

— Откуда это? — спросил Тедди.

И тут он увидел самодовольное выражение лица Хлои. Она подняла глаза от журнала, который одолжила Нагаине, поймала взгляд Тедди и подмигнула ему.

— Мы пытаемся найти способ показать электронные игры, мобильные телефоны и прочее, — говорит Гилберт. — Проблема в том, что здесь ничего из этого не работает.

— К тому же такие устройства чертовски дороги, — добавил Эдгар.

— Но я бы очень хотел заполучить такую штуку, — с нетерпением сказал Гарольд. — Может быть, я смогу придумать, как заставить их работать с помощью магии, а не электричества.

Тедди кивнул, впервые почувствовав себя оптимистом с тех пор, как его пырнули ножом.

— Ну, у нас есть ещё несколько недель на планирование, я думаю, — сказал он, и улыбнулся. Даже гоблины не остановят ОД!