Мальчик-Которого-Нет (гет)

Пока студенты наслаждались заслуженным отдыхом, директор Дамблдор трудился от рассвета и до заката. Приближался новый календарный год в работе Министерства Магии, а это означало, что у Верховного чародея осталось всего несколько дней для внесения последних предложений законопроектов и поправок к законопроектам на ближайшие шесть месяцев. А ведь еще предстояло посетить итоговое заседание МКМ и несколько благотворительных мероприятий. И все это до начала первой в новом году очередной сессии Визенгамота. Зная же Фаджа, министр обязательно придумает причину собрать внеочередную сессию в первые дни января.

Директор поморщился, вспомнив последнее письмо Корнелиуса. Еще прошлой весной министр заглядывал Дамблдору в рот, ловил каждое его слово, но потом рядом с Фаджем появилась новая помощница… и главу Министерства будто подменили!

Сначала Альбус не обратил внимания на невысокую, не очень-то красивую и откровенно слабую магически волшебницу, обосновавшуюся в приемной министра. Директор весьма смутно помнил ее по Хогвартсу. В школе Долорес Амбридж ничем не выделялась. Училась весьма посредственно, правила почти не нарушала. Если бы не попытки носить розовый галстук вместо стандартного факультетского, волшебница слилась бы с остальной массой таких же средненьких незапоминающихся учеников.

По любимой расцветке Альбус ее и узнал. И очень удивился, обнаружив мисс Амбридж на столь высокой для полукровки без связей должности. Похоже, бывшая слизеринка успела сильно измениться с момента выпуска! Но на этом интерес к Долорес закончился, Дамблдор находился в уверенности, что ему-то нечего опасаться волшебницу, среди оценок которой «Выше ожидаемого» стояло только по истории магии, а все остальные оценки начинались с буквы «С».

Как в итоге оказалось, Амбридж за какой-то год удалось втереться в доверие министру и настроить его против Дамблдора.

А все началось, казалось бы, с такой малости, как новый порядок сортировки корреспонденции и рабочих документов. Если прежде письма директора попадали прямо в руки Фаджа, то теперь они отправлялись в папочку «Обращения граждан». И нужно было быть наивнее трехлетнего ребенка, чтобы верить интервью в «Ежедневном пророке», где Корнелиус утверждал, что его утро начинается с писем обывателей. Альбус наивным не был.

Пока Долорес не удавалось оградить своего шефа от личных встреч с Дамблдором, но директор уже не раз и не два замечал изменившийся тон и взгляд министра. Пройдет совсем немного времени — и начнется открытое противостояние. Уже сейчас директору с трудом удавалось влиять на решения Фаджа.

— А ведь я сам посадил его в кресло министра, — собираясь в Министерство в один из последних дней года, недовольно покачал головой Дамблдор. — Никакой благодарности.

Над этой проблемой стоило подумать, но немного позже. Главные трудности подкрались к директору оттуда, откуда он их не ждал.

Пропал Квиррелл.

Это событие настолько выбило Альбуса из колеи, что все остальное просто померкло на фоне!

А началось все с испорченной мантии-невидимки.

Возвращать артефакт Дамблдор передумал в тот самый момент, когда Гарри Поттер направился за стол змеек на распределении. И ни разу с тех пор не пожалел о своем решении, ведь мальчик никак не оправдывал звание светлого и благородного Героя. А разоблачить и призвать директора к ответу было некому. Джеймс мертв. Как и Лили. О мантии кроме них знало совсем немного людей, и вряд ли кто-то догадывался, что юный Джеймс Поттер в школе пользовался старинным и уникальным артефактом.

Но когда Альбус решил вновь насладиться своим триумфом — второй Дар Смерти принадлежит ему! — в шкафу в спальне обнаружилась не мантия-невидимка, а пыльная тряпка, начавшая распадаться прахом от первого же касания. Не веря, директор долго чаровал над серовато-бурой массой, но так и не понял, что же произошло. Одно он знал точно — его охранные чары не были нарушены ни одним живым существом.

Вторым ударом стало осознание, что мальчишки Уизли портят идеальный план Альбуса. Близнецы уже сейчас настроили Гарри против себя. А ведь директор надеялся, что хэллоуинская выходка и все, что было после нее, забудутся. Но нет. И Дамблдор не представлял, как налаживать отношения Поттера с гриффиндорцами без чар воздействия и зелий.

Квиррелл стал просто вишенкой, косточка от которой застряла в горле. И никакие поиски не дали внятного результата. А это означает, что необходимо искать нового учителя ЗОТИ на оставшуюся часть года и как-то выкручиваться с квестом по философскому камню. И это с учетом того, что пока не удалось вызвать хоть какой-нибудь интерес Поттера к запретному коридору.

— Ах, дела наши тяжкие, — вздохнул Альбус, сыпанул в кормушку феникса зерен и засушенных ягод и прошел к большому окну позади рабочего стола. — И кто же подойдет на столь важную должность, как уроки защиты?

Взгляд седобородого волшебника скользнул по книжным стеллажам и остановился на единственном светлом корешке. Директор неспешно приблизился к шкафу и вытащил пухлый томик в нежно-лавандовой суперобложке.

* * *

Каникулы проходили чудесно. Посиделки с Эльзой, прогулки по ночному Хогвартсу под мантией. А еще я высыпалась и беспрепятственно таскала еду с Кухни. Но больше всего радовал беспрепятственный доступ к библиотечному фонду. Раз учеников в школе осталось совсем мало, и еще меньше было желающих посещать Библиотеку, мадам Пинс не вилась коршуном среди стеллажей и не следила за моим выбором книг.

Удалось без спешки изучить полки, не опасаясь, что какая-нибудь Грейнджер подсмотрит, какие томики я снимаю и листаю. Но и брать что-то неоднозначное по абонементу я не планировала. Не хотелось каким-то образом привлекать к себе внимание директора. А заинтересовавшие издания всегда можно заказать у мистера Тревса. Так что я просто составляла список, а на руки брала художественную литературу, которой в Библиотеке оказалось не так и мало. И значительная ее часть — маггловская классика и современные авторы фэнтези. Одним таким современным оказался Толкин, книги которого вышли буквально вчера. По волшебным меркам.

На Новый год решила порадовать доброго бородатого дедушку и за пару часов до полуночи отправилась искать зеркало Еиналеж. Зная, что канонный Гарри нашел данный артефакт где-то рядом с Библиотекой, я без сомнений отправилась на четвертый этаж и час изучала книги в Запретной секции. Из-за того, что волшебники, как и обычные люди, начали теснить на корешке название и имя автора только в шестнадцатом веке, многие книги приходилось снимать с полок, чтобы прочитать титульник. Именно поэтому в целом не такую уж и огромную секцию запрещенных книг я изучала больше часа. И продолжила бы, но появился Филч в компании миссис Норрис и долго бренчал лампой, что-то шипя себе под нос. Он будто точно знал, что в Запретной секции кто-то есть. И пусть меня никто не мог увидеть, я решила не наглеть и тихо шмыгнула мимо завхоза. Миссис Норрис проводила меня взглядом, но даже не мяукнула.

Зеркало нашлось в одном из заброшенных классов на четвертом этаже. Аудиторию наполняли укрытые пылью старые парты, лавки, пустые клетки, аквариумы, частью оплывшие свечи в форме сов и какие-то сломанные приборы, похожие на вредноскопы различных модификаций. Зеркало Еиналеж среди всего этого хлама могло бы и не привлечь внимания, если бы его пыльная поверхность не излучала мягкое серебристое сияние даже сквозь накинутую на раму темную ткань.

Поведя плечами, я отменила действие мантии-невидимки и приблизилась к зеркалу. То засияло еще ярче, и мой инстинкт самосохранения завопил во весь голос. Но я все же решилась и сдернула пыльную ткань…

Сначала в Еиналеж ничего не отразилось. Даже я сама. Но потом, будто из тени, выступили силуэты людей. Впереди, более яркой копией, стояла я сама, только черты лица были более мальчишескими, волосы — растрепанными, а на носу сидели круглые очки-велосипеды. За моей же спиной призраками застыли двое: высокий юноша в очках и тоненькая рыжеволосая девушка. Джеймс и Лили. Родители Харолины. Ее, но не мои.

Как такое возможно?

Несоответствие отрезвило, а ведь на миг в душе что-то кольнуло, пока я смотрела на печальные лики чужих мне людей. Я встряхнулась, активировала мантию и для надежности отступила от зеркала на пару шагов.

Поттеры исчезли, а Еиналеж, помутнев на мгновение, показало новую картинку. Такую же призрачную, но гораздо более знакомую. Я прикипела к окну в другую реальность, жадно вглядываясь и ловя каждую деталь.

Я видела в отражении дом бабушки. Ее большую гостиную, заставленный едой праздничный стол и собравшихся вокруг родственников. Они выглядели спокойными и счастливыми, а мама, мягко прижимаясь к плечу отца, просто таки светилась каким-то внутренним светом. Разливалось шампанское — по глотку, ради тоста — родственники делились впечатлениями и чокались бокалами. Родители, дяди и тети, бабушка, оба дедушки — мои родные собрались вместе встретить Новый год, чего после смерти прабабушки не делали много лет. И они были счастливы, а мама, похоже, вновь ждала ребенка.

По щеке скользнула слеза, но на душе не было печали. Зеркало отразило именно то, что я по-настоящему хотела увидеть. Я не была в обиде, что память обо мне так быстро отпустили. Наоборот, радовалась, что близкие не горюют. Так лучше. Боль и скорбь — последнее, чего хотели бы умершие. Уж я-то точно. Пусть моя смерть в том мире оставит лишь грусть, не обнимая людей серыми крыльями тоски, черными крыльями отчаяния.

* * *

Второго января Эльза предупредила, что собирается с визитом домой. Отец хаффлпаффки хотел о чем-то поговорить с девушкой и не стал поверять новости письму. Я не расстроилась и на следующий день устроила себе день безделья. Провалялась в постели до десяти, потом с наслаждением приняла ванну, отогреваясь в горячей воде. И из подземелий выползла только к обеду, усадив Тревора на плечо и прихватив с полки «Хоббита». Выбор книги показался символичным, думаю, профессору было бы приятно, что в его сотый день рождения кто-то решил перечитать одну из книг автора.

Мы как раз выходили в холл, когда входные двери распахнулись, и в замок с громким возгласом восхищения впорхнуло нечто лавандовое и златокудрое.

— Мой прекрасный принц, вы это тоже видите? — громким шепотом спросила я жаба.

Яркое нечто остановилось, наблюдая за плывущими по воздуху дорожными сундуками, и повернулось к вошедшему в холл Дамблдору.

— Что?.. — с искренним потрясением выдохнула я. — Что забыл в Хогвартсе этот златопустый недогерой?

Было сложно не узнать Гилдероя Локхарта, в этой реальности перещеголявшего любые книжные описания. Очень высокий и широкоплечий, он в своей яркой одежде по моде прошлого века и мантии, подбитой светлым мехом, выглядел не кавалером ордена Мерлина, а томным персонажем с обложки любовного романтика. Не хватало падающей в пучину безудержных страстей героини и порхающих вокруг сердечек.

Похоже, Дамблдор не нашел ничего лучшего, чем притащить в школу златовласку на полгода раньше. Я, если честно, надеялась, что данный персонаж не появится в Хогвартсе до второго курса. Но если Локхарт уже здесь… Похоже, я испортила канон. А если теперь все пойдет совсем не по сценарию?

Меня пробрала дрожь ужаса.

— Вы видите это, мой принц? — недовольно прошипела я. — Видите?

Позади раздался странный звук. Я рывком развернулась, едва не сбросив Тревора. Но рядом стоял не призрак или какое-то чудовище, а всего лишь декан. Стоял и странно на меня таращился.

— Профессор?

— Что вы тут забыли, Поттер? — отмерев, как-то грубовато уточнил Снейп.

— Да вот, обсуждаем с Тревором изменения в преподавательском составе, — как можно спокойнее ответила я. — Похоже, вот это будет вести у нас ЗОТИ.

Снейп покосился на квакнувшего жаба, похоже, только сейчас его заметив, перевел взгляд на Локхарта, поморщился и ответил:

— Все верно. Директор Дамблдор уведомил учителей еще пару дней назад. Завтра все учащиеся получат письма с уведомлением и списком новых книг.

— Списком? — невинно удивилась я. — Разве для уроков обычно нужна не одна книга?

Декан не ответил, только поморщился и профланировал мимо меня.

— Ой, ваше высочество, чую… чую, это будет весьма интересный семестр, — покачав головой, предрекла я и оправилась в Большой зал. Стоило обдумать произошедшее.