Обратная сторона луны (джен)

Письмо из Мунго Гарри получил во вторник вечером: МакДугал писал, что Леонард Грейвз готов с ним встретиться в четыре часа в его кабинете, если это ему удобно. Время было удачное: обычно после обеда Поттер, как Главный Аврор, был немного свободнее. К этому моменту он заканчивал изучать рапорты о ночных происшествиях, да и плановые совещания обычно происходили с утра, а экстренные запланировать все равно невозможно — и оставалась текучка, которая и съедала львиную долю его рабочего дня, заставляя скучать по оперативной работе. Так что, он ответил согласием — и в назначенный час постучал в солидную дверь с табличкой «Заведующий отделением травм, полученных от живых существ, Старший целитель Л. Грейвз».

— Открыто! — раздалось из-за двери. — Заходите!

Гарри вошёл — и…

— Сюрприз, — сообщил ему Резерфорд Поук, высокий импозантный блондин лет шестидесяти с аккуратной эспаньолкой и идеально подстриженными усами, весело отсалютовав бокалом, на дне которого весело плескалась тёмно-янтарная жидкость.

— Мы решили немного сэкономить вам время, господин Главный Аврор, — добавил Грейвз, высокий худощавый шатен примерно того же возраста с яркими серыми глазами, от которых лучиками расходились морщинки, свидетельствующие о том, что их обладатель любит хорошо посмеяться. — Леонард Грейвз к вашим услугам. — Они обменялись рукопожатием.

— И как приятно видеть вас в этих стенах не в качестве пациента! — продолжил Поук, тоже пожимая Поттеру руку.

— Простите, — развёл руками очень старающийся выглядеть смущённым МакДугал.

— Присоединитесь? — спросил Поук, делая приглашающий жест. — Мы дегустируем дивный хересный бренди… за ним даже серьезные вещи обсуждать веселей.

— С удовольствием, — кивнул Поттер, подсаживаясь к столу. Грейвз тут же ловким движением достал из штатива, стоящего на столе, одну из чистых пробирок и трансфигурировал её в пузатый бокал, в который тут же плеснул янтарной жидкости.

— Пробуйте, — велел он. — Все разговоры потом.

Гарри, улыбнувшись, покрутил бокал в руке, любуясь, как бренди плавно стекает по стенками, и отдавая должное аромату, наконец, сделал глоток — а затем с видимым удовольствием произнес:

— Великолепно. Признаюсь, я никак не рассчитывал этим вечером на что-то подобное.

Поттер подумал, что это становится то ли проклятьем, то ли традицией: стоит ему оказаться в какой-то компании самым младшим, как его непременно угощают каким-нибудь незнакомым или экзотическим алкоголем. Этот бренди действительно оказался приятным — Гарри с удовольствием любовался золотисто-янтарным цветом, вдыхал аромат с нотами орехов, ванили и хереса. Он перекатывал напиток на языке: вкус был хорош — мягкий и гармоничный — и, в отличие от виски, совершенно не обжигал.

— Я вам потом расскажу про этот сорт бренди подробнее, — пообещал Поук, а Грейвз и МакДугал заговорщически переглянулись и рассмеялись. — У нас традиционно принято называть его шерри-бренди, но я предпочитаю пользоваться оригинальным названием с тех пор, как, будучи за границей, пару раз получил вместо него вишневый ликер. Однако не будем понапрасну тратить ваше драгоценное время — то, о чем вы хотели побеседовать с нами, не лишено смысла. Тав вкратце уже просветил нас, — добавил он. — И затея, по-моему, если не превосходна, то как минимум неплоха. Однако хотелось бы каких-то деталей.

— Собственно, это пока всего лишь проект, — ответил Гарри. — Но проект перспективный и важный…

Его слушали очень внимательно — а когда он закончил, Поук с Грейвзом молча переглянулись, и, после небольшой паузы, первый спросил:

— Много у тебя оборотней-фантомов?

— Около половины примерно, — вздохнул тот. — А главное — непонятно, что с ними делать… многие же просто выписываются — и пропадают, исчезая практически в никуда. И вот, кстати, в свете этого мне очень импонирует кандидатура мистера Винда, — сказал он, весьма удивив этим Гарри, готового к тому, что этот выбор ему придётся долго и аргументированно всем объяснять, но не к такой откровенной поддержке. — Он, пока тут с вашей подачи работал, нам и архив разобрал — сёстры до сих пор радуются — но, главное, я хорошо помню, каким выписывался от нас мистер Керк, — сказал он, подливая себе немного бренди. — Мы были уверены, что больше его не увидим — ни семья ведь его не навещала, ни сам он жить не хотел, это было очевидно любому. А сейчас ничего, ходит исправно за аконитовым каждый месяц, и слышал я, что с семьёй у него тоже наладилось. Не знаю уж, как это мистеру Винду удалось — но он определённо более чем подходит для этой роли.

— Про архив и не говори, — поддержал его МакДугал. — Я думал, никогда со своим не закончу.

— Если этот ваш мистер Винд хотя бы наполовину настолько хорош — я был бы рад не только пожать ему руку, но и ангажировать его пару раз в год: глядишь, и решили бы проблему с отчётностью, — радостно заявил Поук. — Однако давайте ближе к делу. Леонард, у тебя были интересные идеи по поводу сотрудничества, мне помнится — ты не поделишься ими с мистером Поттером?

— Прежде всего, — начал тот, — я думаю, было бы неплохо, если бы фонд снял с нас часть работы по уходу и контролю за теми, кто был недавно инфицирован ликантропией. Вот взять, например, того же мистера Керка: мы ведь могли его выписать дней через пять, так как физические повреждения мы исцелили, но фактически он провёл у нас три недели. А всё почему? Потому что мы тоже люди, и выбрасывать в никуда человека в его душевном состоянии мы не можем и не хотим. И не только потому, что по его виду можно смело сказать, что он пойдёт и утопится, и если ему вдруг не повезёт, он снова окажется в Мунго. Но наш персонал тратит на них массу времени — не говоря уже о том, что они занимают места — при том, что чаще всего уход за ними уже через несколько дней не требует целительской квалификации и вполне может осуществляться дома. Во-вторых, как уже говорилось ранее, учитывая количество фантомов в списке на выдачу аконитового, я надеюсь, что фонд сможет или обеспечить лучшую явку за ним — или, по крайне мере, уточнить списки. Варим-то мы его строго по ним, а являются за своей порцией, как придётся, и страшно сказать, сколько дорогого зелья нам приходится, что называется, утилизировать, потому что реализовывать его через аптеки мы не успеваем, а до следующего месяца оно не хранится.

Гарри слушал внимательно, потягивая ароматный бренди и наблюдая за собеседниками, отметив про себя, что, отсчитывая на пальцах требования, целитель начал разгибать пальцы не с указательного, а с большого — на континентальный манер.

— В-третьих, — продолжил Грейвз, — нам просто необходимо наладить просветительскую работу — но на это у нас нет ни сил, ни людей, ни времени. В частности, по поводу некачественного оказания первой помощи при укусах. Вы не представляете, что порой люди делают — вот честное слово, лучше б сразу добивали несчастных, чем так помогать! Мы потом иногда с последствиями их помощи боремся больше, чем с повреждениями от самого зверя. И даже не просите меня приводить примеры: вот недавно доставили девушку — так эти доброхоты повреждённую руку отрубили по локоть и рану прижгли. И были уверены, что, раз повреждённую конечность отсекли выше места укуса — то и зараза ей в кровь не попадёт, а саму руку тоже на всякий случай спалили — мало ли. Дикость какая-то, — закончил расстроенно он.

— Я вижу, у госпиталя в этой области накопилось действительно много проблем, — вежливо улыбаясь, ответил Гарри. — Судя по всему, эти проблемы обсуждались не один год, и нам с вами выдалась удачная возможность помочь друг другу.

Они посмотрели друг на друга — и понимающе рассмеялись.

— Вы спросили, как мы видим наше сотрудничество, — сказал Грейвз. — Теперь вы в курсе. Но всё это обсуждаемо, разумеется.

— Я вижу, у вас уже есть план, и этот план продуманный и прекрасный, — мягко остановил Гарри грядущее обсуждение. — Но вы же понимаете, что всё это требует финансирования? Ничего не появляется из ничего — даже у самых великих волшебников.

— Мы, разумеется, готовы вложиться, — кивнул Поук. — Не будем сейчас называть точные суммы — однако мы сможем изыскать на это дело ежегодный бюджет. Но, — сказал он, ставя бокал на стол, — поскольку мы вложимся в этот проект не только золотом, но и своей репутацией, что в этом случае на порядок весомей, я настаиваю на том, чтобы иметь нашего представителя в совете попечителей фонда.

— Разумеется, — кивнул Гарри. — За Мунго будет закреплено в совете попечителей одно место — и госпиталь сам будет решать, кто станет его представителем.

Поук с Грейвзом переглянулись, и главный врач крупнейшего в Британии волшебного госпиталя резюмировал:

— Я буду считать это вашим формальным согласием. О кандидатуре мы посовещаемся и вас известим. Знали бы вы, как трудно найти добровольца…

— Мне нужно обсудить это с мадам Уизли, — слегка улыбнулся Гарри. — Но, в целом, я уверен, что мы с вами договоримся.

— Давайте встретимся, скажем, в пятницу, — предложил Поук. — И подпишем бумаги.

* * *

Дела фонда практически полностью поглотили внимание Поттера, однако, прежде всего, он оставался Главным Аврором, и в его рабочей повестке оставался ещё один нерешённый вопрос, требующий немедленного внимания. Прямое указание министра — поймать и отправить под суд «бристольского оборотня» — в сложившейся ситуации нельзя было проигнорировать и, как минимум, следовало приложить для его выполнения как можно более очевидные усилия. Бросить на это опытных оперативников у Гарри не было ни желания, ни возможности. И, немного подумав, он остановился на изящном и проверенном многими поколениями решении — для подобных, требующих внимания и служебного рвения, но безнадежных дел могла подойти лишь одна категория его подчиненных — стажёры.

Юные, едва оперившиеся выпускники аврорской учебки кипели энергией и рвались в бой — именно эту энергию Поттер решил употребить в дело. Сразу же после ежедневного утреннего совещания он собрал их в своём кабинете. Те вошли — и со смущением и трепетом выстроились у двери, глядя на сидящих вокруг стола Главного Аврора, его заместителя старшего аврора Робардса, руководителей двух самых серьёзных отделов Кута и Вейси и сурового Джона Долиша.

Личные дела стажёров были разложены перед Поттером в алфавитном порядке. После того, как вошедшие курсанты встали по стойке смирно и старший кадет-аврор по форме отрапортовал об их прибытии, какое-то время в кабинете стояла мёртвая тишина. Поттер внимательно разглядывал то курсантов, то их дела, попеременно переводя взгляд с людей на бумаги и обратно — а затем, наконец, обратился к ним:

— Господа, — предельно серьёзно произнес Главный Аврор. — Вы пришли в аврорат, чтобы учиться, но, как мы все знаем, лучшее обучение — это практика. Мы с коллегами следили за вашими успехами и приняли решение дать вам возможность взять своё первое самостоятельное дело, — при этих словах стажёры просияли, но всё же сумели не произнести ни звука. — Это сложное дело, и если вы его раскроете, вас ждут почёт и слава — и, конечно же, будет рассмотрен вопрос о досрочном присвоении званий. У вас светлые головы и много энергии, ваш взгляд свеж, а мышление ещё не изъедено ежедневной рутиной, и, если вы готовы принять этот вызов… — Он сделал паузу, и у замерших на месте стажёров, кажется, даже уши начали вытягиваться в его сторону. Можно было поклясться, что каждое из тех точных и скупых слов, которыми Поттер описывал предстоящую им задачу, молодые люди смогли бы с абсолютной точностью воспроизвести и будучи разбуженными посреди ночи месяц спустя. — Вашим куратором, — между тем продолжал Поттер, — будет один из самых опытных в этой комнате людей — аврор Джон Долиш, — тот слегка кивнул им и получил свою порцию напряжённейшего внимания. — Именно с ним вы будете согласовывать планы мероприятий и у него получать добро на оперативные действия.

Он снова сделал небольшую паузу, давая стажёрам и Долишу внимательно рассмотреть друг друга, и закончил:

— Если вы хотите сейчас отказаться — я вас пойму. Это дело не смогли распутать и более опытные авроры. Итак, — спросил Гарри, — я прошу вас посовещаться и дать мне ответ — берётесь ли вы за дело «бристольского оборотня».

Все сидящие за столом, сохраняя очень серьёзное выражение лиц, покивали, подтверждая, что дело действительно трудное, и да, мы все вас поймём. Курсанты, собравшись в кольцо, немного пошептались, потом старший — мулат с выбритой головой — ответил:

— Мы ответим: слушаемся, господин Главный Аврор! Разрешите выполнять?

Стажеры щёлкнули каблуками — и Гарри, кивнув им с улыбкой, сказал:

— Разрешаю.

Кадеты вышли — и когда за ними плотно закрылась дверь, оставшиеся переглянулись — и позволили себе рассмеяться.

— А вот зря вы, — заметил Кут. — Возьмут они — и утрут нам всем нос. Я себя в их возрасте хорошо помню — я был готов работать по двадцать пять часов в сутки, чтобы доказать, что эти старики в Аврорате давно уже даже маринованного растопырника в банке поймать не могут.

— Утрут — получат звания, — сказал Гарри. — А мы, в свою очередь, поступим так же с министром. И все счастливы.

— Заодно с людьми работать поучатся, — сказал Долиш, вставая. — Пойду займу их делом — пусть для начала сходят в архив.

Долиш, махнув кадетам идти за ним, направился с ними в конференц-зал, где, рассадив их за столом, какое-то время позволил себе молча рассматривать своих неожиданных подопечных. Их было пятеро — и, как показывала практика, трое отсеются в первый же год, а оставшиеся с большой долей вероятности уйдут в ДМП или ещё куда-нибудь чуть позже. Те, кто идёт в аврорат, обычно очень романтизируют свою будущую работу, и мало кто из них выдерживает столкновение с реальностью. Вот пусть и попробуют свои силы — а он поучит их грамотно составлять рапорты и отчёты писать. Вдруг повезёт, и среди этой пятёрки у кого-нибудь обнаружится канцелярский талант? Хотя… вон как у них сверкают глаза. Нет, этим писанина наверняка не близка… однако, что мы имеем?

Три парня и две девчонки. Мулат с выбритой головой — тайный фанат Шеклболта, что ли? Только серьги разве что не хватает. Старший кадет… ну, посмотрим. Крепкий приземистый блондин с мощными плечами загонщика — все ещё младший кадет. Кажется спокойным, но, может быть, просто умеет держать лицо. Элегантный шатен — спортивного типа, уже кадет. Блондинка, стриженная под мальчика, тоже кадет. И крупная брюнетка, подчёркнуто небрежно — спасибо, хоть чисто — одетая, в звании младшего кадета. Он бы поставил на то, что останутся первый и последняя… но, впрочем, Джон всегда был плохим игроком. Может, и нет. Но с кем у него будет больше всего проблем, он уже знал точно: вот с этой брюнеткой. Знавал он таких девиц: наверняка из тех, кто считает себя интеллектуальным гигантом, а на мелочи типа правильного оформления отчётов не обращает внимания. Ну… Тут, ребята, вам сильно не повезло. Хотя, при чём тут везение? Отлично Поттер знал, что он делает. Потому и отправил ребяток к нему, Джону: кому-кому, а Долишу не лень будет в пятый раз перечитывать текст и снова отправлять его на переделку.

В качестве первого задания Джон Долиш отправил группу в архив: поднять все материалы по «мохнатому бристольцу», и дал им неделю на их изучение и составление плана их первого самостоятельного расследования, а сам вернулся, наконец, к текущей работе.