— Уж не хотите ли вы уверить меня, что поощрение коррупции является политикой нашего правительства?
— О нет, господин министр. Как вы могли подумать такое! Поощрение коррупции не может быть политикой правительства. Только его практикой.

Мы хотим назвать Белую книгу «Открытое правительство»: трудную проблему легче всего обойти, поставив ее в заголовок. Там она никому не мешает.

— Граждане демократического общества имеют право знать…
— В сущности, они имеют право и не знать.

Словосочетание «здравый смысл», по-видимому, означает линию поведения, которой государственная служба может придерживаться, не вызывая чрезмерного недовольства политической партии, находящейся у власти в данный момент. Слово «дерзновенный» употрeбляется в более неприемлемом смысле, чем «противоречивый»: последнее надо понимать только как «вы потеряете часть голосов», в то время как первое — «вы проиграете на выборах».

— Никто ведь не просил этого ревизора экономить 32 миллиона. А если все за это возьмутся? Представляете себе, что будет, если все начнут безответственно экономить государственные деньги?!

— Хамфри, — взорвался я, — получу я наконец прямой ответ на прямой вопрос?
— Если вы не потрeбyете от меня вульгарной тривиализации или грубых обобщений вроде примитивных «да — нет», я, можете не сомневаться, постараюсь удовлетворить ваше пожелание.
— Хамфри, вы согласны с тем, что штат государственной службы непомерно раздут? Да или нет? Я жду прямого ответа.
— Господин министр, будучи вынужден дать прямой ответ на прямой вопрос, хочу сказать, что, насколько мы можем судить, естественно, беря проблему в целом и принимая во внимание все ее компоненты, с точки зрения усредненного министерства, в конечном счете допустимо предположение, что, говоря естественно, в наиболее общем плане и не углубляясь в излишнюю детализацию, в ней так или иначе вряд ли содержится что-либо особое.

Я сказал, что не имею о Буранде ни малейшего представления и не понимаю, почему, собственно, мы должны так суетиться из-за визита главы какой-то крошечной африканской страны-попрошайки?
— Господин министр, — понизив голос, произнес Хамфри, — ради всего святого, не называйте Буранду попрошайкой. Она — МРС.
МРС? Опять что-то новое. Похоже, Буранда из тех стран, которые раньше назывались «слаборазвитыми», а затем, после того как этот термин, по-видимому, сочли оскорбительным, — «развивающимися». Когда же и это определение показалось каким-то снисходительным, они стали называться менее развитыми странами, или МРС.
Судя по всему, определение «менее развитые страны» пока еще никому не кажется обидным. Впрочем, если вдруг покажется, мы в любой момент готовы заменить его на СИЧР, то есть «страны, изобилующие человеческими ресурсами». Иными словами, они сильно перенаселены и постоянно клянчат деньги. Однако Буранда — не СИЧР; не относится она также к «имущим» или «неимущим» странам, хотя эти термины давно вышли из употрeбления: мы теперь предпочитаем говорить о диалоге Север — Юг. Скорее всего, ее можно назвать страной, которая «будет иметь», если бы, конечно, такое определение существовало и не показалось оскорбительным нашим братьям из афро-азиатского, или третьего, или неприсоединившегося мира.
— Через пару лет Буранда будет иметь колоссальные запасы нефти, — доверительно сообщил мне сэр Хамфри.
— Вот как? Это меняет дело. Тогда она совсем не КАСП.
— КАСП? — осторожно переспросил он.
— Крошечная африканская страна-попрошайка, — охотно разъяснил я.

Невероятно, но Мартин, оказывается, не имел ни малейшего понятия о перевороте в Буранде.
— Откуда тебе это известно? — спросил он.
— Из теленовостей. Неужели ты ничего не знаешь? Кто из нас министр иностранных дел, черт побери?
— Я, — сказал Мартин, — но у меня не работает телевизор.